«Если вы, конечно, можете идти», – эхом донеслось до нее. Она открыла дверцу машины, вышла из салона и, пройдя несколько шагов вперед, обернулась.

В полумраке подъезда они добрались до двери. С прежней отстраненностью Варя наблюдала за тем, как Артем торопливо вставляет ключ в замочную скважину, как пляшет вокруг них черный мохнатый пес, отчего-то знакомый.

Полумрак подъезда сменился полумраком прихожей. Потом в лицо хлынул поток света, и Варя инстинктивно заслонила глаза тыльной стороной ладони – все, что угодно, только не этот ослепляющий свет… Свет снова погас, и Варя, отыскав в темноте руку Артема, благодарно сжала его пальцы.

– Проходи… Проходи в комнату, – донеслось до нее. – Проходи и садись в кресло… Вот так… Вот так, Варя… Подожди, я сейчас принесу тебе…

Она осталась одна. Кресло было мягким, удобным. Через минуту она послушно держала в руке стакан с водой, а на ладони лежала новая, на этот раз желтоватая, глянцевая таблетка.

Артем все время был рядом, не оставлял ее ни на минуту. Хотя она понятия не имела о том, сколько времени прошло с тех пор, как она оказалась здесь, в его квартире. Минута, час, а может быть, уже целые сутки? Она и не задумывалась об этом. Но таблетка, вот что удивительно, на самом деле помогла – через какое-то время она вдруг обнаружила, что утраченная способность произносить простые слова к ней вернулась, а по всему телу разлилась теплая волна спокойствия. Она ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев и почти свинцовую тяжесть век.

– Мне кажется, я засыпаю…

– Вот и хорошо, – ответил Артем и тихонько поднялся с кресла напротив. – Тогда я оставлю тебя, чтобы ты могла отдохнуть…

Варя хотела возразить, но сил уже не было. Она закрыла глаза, безвольно откинулась на спинку кресла. Пустые, пока еще ничем не заполненные коридоры сна уже стали вырисовываться перед глазами, принимая четкие очертания. Она чувствовала – еще немного, еще совсем чуть-чуть, и она заскользит по этим коридорам, и действительность перестанет быть для нее такой неизбежной, хотя бы на время такого желанного сейчас сна.

Только что-то мешало. Коридоры сна по-прежнему были пустыми, она по-прежнему стояла на пороге и никак не могла сделать первый шаг. Это состояние начинало ее тревожить, почти пугать – как будто за спиной у нее стоял кто-то и не отпускал, не давал сделать этот последний шаг в мир временного забвения…

Как будто кто-то смотрел на нее сзади.

Вздрогнув, Варя открыла глаза. Ощущение постороннего присутствия не исчезло, а только обострилось. Определенно кто-то стоял у нее за спиной и молча разглядывал…

Она обернулась.

Она обернулась, и очень удивилась тому, что увидела. Там, за спиной, никого не было. Но на стене…

На стене висела фотография. Большая фотография в дорогой, очень красивой и стильной рамке, под стать самому лицу, которое она обрамляла. Красивому лицу молодой девушки.

Удивительно тонкие черты, глаза неправдоподобно синего цвета, изящная линия подбородка, блестящие платиновые волосы…

«До чего хороша», – невольно подумала Варя.

Этому лицу было место на обложке глянцевого журнала. На обложке какого-нибудь «Космополитена», «Вога» или даже на обложке «Плейбоя» – несмотря на отсутствие «нижних» частей тела, мужики сходили бы с ума от этого эротического заряда, который излучало это лицо… При этом весь остальной журнал был бы настолько не важным и ненужным – его можно было бы оставить пустым или набить алфавитом, дальше обложки дело все равно бы не пошло. Этому лицу было место на рекламных стендах самых престижных в мире косметических компаний, это лицо могло стать лицом модельного дома Пьера Кардена или Ива Сен-Лорана, это лицо, о котором может мечтать любой режиссер из Голливуда покруче Стивена Спилберга…

На обложке глянцевого журнала, на рекламном стенде, на экране кинотеатра – но никак не на стене обычной квартиры в затерявшемся среди сотен других провинциальном городке средней полосы России. Никак не на фоне потрепанных обоев десятилетней давности, никак не над креслом производства Саратовской мебельной фабрики… Странное, нелепое, неуместное соседство. Интересно, кто она, эта блондинка? И как она сюда попала?

Прежде чем Варя заснула, ей удалось вспомнить фрагмент недавнего разговора с Артемом. Какая-то мысль мелькнула в сознании, но так и не оформилась, растворившись в бесконечном потоке картинок ее беспокойного сна.

* * *

Странное время года – апрель. Уже не зима, еще не лето, но этих зимних и летних дней в нем слишком много для того, чтобы он казался весной. В апреле, Кристина давно уже это заметила, у нее всегда случались перепады настроения, почти такие же резкие, как и капризные перемены погоды. К этим перепадам настроения она уже привыкла, прекрасно зная – кончится апрель, и все снова пойдет ровненько и гладко, приступы тоски будут посещать ее не чаще чем два раза в месяц, а все остальное время она будет пребывать в спокойном расположении духа и думать только о работе. Об организации новых тренингов, о разработке новых тестов, о закупке новых компьютеров в отдел обработки данных, о формировании новых групп психологической поддержки в еще не охваченных реабилитационным центром детских садах, школах и организациях.

К счастью, свою работу Кристина очень любила, как любила и привычный утренний ритуал, сопровождающий начало каждого рабочего дня. Утром, заходя в кабинет, она могла совершать привычные движения с закрытыми глазами. Повесить в шкаф верхнюю одежду, небрежно бросить сумочку на край стола, нажать на кнопку процессора, прислушаться к шуму оживающего компьютера, бросить взгляд на вспыхнувший монитор, ввести пароль для входа в систему. Первым делом – проверить почту, ответить на самые срочные письма, набросать хотя бы пару слов. А потом, откинувшись на спинку рабочего кресла, дождаться наконец, когда в проеме двери покажется Алина, поставит на стол поднос с долгожданным кофе.

«Ямайка Блю Маунтин» – Кристина всегда держала в офисе именно этот сорт «Арабики». Она пила кофе медленно и долго, концентрируясь на предстоящих делах, вдыхая в себя аромат удивительного напитка, а через пять минут, сделав последний глоток, она уже приступала к работе. Многие хорошо знающие Кристину как специалиста удивлялись ее энергии. И как только она умудряется все успевать? Она и сама себе порой удивлялась, хотя понимала: жить в другом ритме просто не сможет. Жизнь в другом ритме грозила постоянной рефлексией, а рефлексия была опасна.

В то утро все было как обычно, если не считать, что за чашкой кофе она слишком мало времени уделила мыслям о предстоящем рабочем дне и слишком много – воспоминаниям о своем дурацком ночном визите к Герману. Из пяти минут времени по крайней мере три были потрачены на то, чтобы воскресить в памяти мурлыканье кота Степана и образ Германа, спящего на кухне на раскладушке. Забавно, ничего не скажешь… Пожалуй, нужно будет позвонить ему и все объяснить. Извиниться по крайней мере за свое ночное вторжение и за исчезновение без всяких объяснений. Обязательно позвонить и извиниться – Кристина уже потянулась к трубке, но в последний момент все же решила отложить звонок, подумав о том, что в восемь часов утра Герман, возможно, еще спит.

Это была отговорка – она прекрасно понимала, что работающий мужчина, к тому же директор, в такое время в будний день спать не может. Скорее всего он сейчас в дороге, за рулем машины или уже в своем кабинете, сидит точно так же, как и она, перед пустым монитором компьютера и пьет кофе… Кофе, чай, сок, стакан водки натощак? Она понятия не имела, какие напитки предпочитает Герман. Собственно, она знала о нем так мало – слишком мало для того, чтобы позволить себе заявиться к нему среди ночи и заночевать в обнимку с его котом. Нет, все-таки нужно будет обязательно позвонить ему. Но не сейчас, лучше ближе к обеду.

Сторговавшись на этом «ближе к обеду» со своим внутренним голосом, претендовавшим сейчас на роль совести, Кристина немного успокоилась и снова вернулась к насущным делам. В этот день в ежедневнике было записано у нее три консультации, встреча в офисе у генерального директора крупной компании, торгующей иномарками, – дамочка тоже загорелась идеей создать для своих сотрудников отдел психологической помощи – и разработка теста поведенческой активности. Тест был нужен достаточно срочно, и Кристина решила заняться сейчас именно им.

В типологический, довольно стандартный личностный опросник, предназначенный для диагностики поведения человека и его общей активности, необходимо было внести ряд существенных корректив, позволяющих использовать его более узко – то есть на каждый тип личности предстояло составить свой вариант опросника, используя в качестве стимульного материала как основной и общеизвестный, так и дополнительный, разработанный самой Кристиной при участии ведущих психологов ее центра.

Это была та часть работы, которую Кристина любила больше всего. Наедине с компьютером она чувствовала себя специалистом на все сто процентов. А вот наедине с какой-нибудь дамочкой, вверяющей ей свои семейные проблемы с тайной мольбой во взгляде: «Помоги!» – такой полной, непоколебимой уверенности она не испытывала никогда. Впрочем, за пять лет работы еще ни одна ее пациентка об этом не догадалась.

Отбросив вечные мысли о причинах собственной неуверенности, Кристина сосредоточилась на мониторе компьютера и вскоре выудила из бесконечных папок-шкатулок одну, именно ту, что была ей сейчас нужна. А через несколько минут она уже полностью погрузилась в новую версию теста-опросника поведенческой активности.

Поэтому звонок внутреннего телефона вызвал у нее некоторое чувство раздражения. Впрочем, она тут же его в себе подавила – Алина, которая работала ее личным секретарем вот уже четыре года, никогда не беспокоила по пустякам.

– Кристина Анатольевна, к вам посетительница.