— Когда-то отец сказал мне, что любое горе притупляется. Он был прав, жизнь есть жизнь, и не стоит отказываться от того, что она дает, — дружбы, любви, счастья.

Сидя около нее, вдыхая запах ее волос, слушая ее нежный голос, Джед с трудом владел собой. Он едва сдерживал себя, чтобы не схватить ее в объятия и любить, любить прямо здесь на диване у камина. Но странно, к острому желанию обладать ею примешивалась нежность и даже робость. Эта молодая красивая девушка была одинока и беззащитна, и Джеду вдруг захотелось стать для нее всем другом, мужем, защитником. Это было очень неожиданное чувство для него самого. Неужели он хочет чего-то большего, чем секс?

Он вспомнил Кэролайн, чья красота возбуждала его как мужчину, и он поддерживал с женой близкие отношения, несмотря на то что они духовно все больше отдалялись друг от друга. Потом, когда он уже понял, что между ними совсем не осталось ничего общего, ему даже физическая близость с ней давалась с трудом.

А вдруг и сейчас им движет только влечение?

Но нет, Брайен другая. Да и он, пройдя такую школу семейной жизни, столкнувшись с женским лицемерием и ложью, теперь способен оценить искренность и доброту. Иначе зачем же весь этот горький опыт? Но это все мысли, а что на самом деле между ними происходит?

Джед встал, подошел к окну и отодвинул штору: уже светало, но снег продолжал идти. Может, все-таки попробовать поспать? Или лучше принести дров, ведь неизвестно, когда дадут электричество и можно будет включить обогреватели.

— Брайен, снег все идет. Я схожу принесу дров.

Она улыбнулась и качнула головой в знак согласия.

— Думаю, что мы уже не заснем, но ты полежи, а я посмотрю, из чего можно соорудить завтрак, добавил Джед.

Как глупо то, что я делаю, подумал он. Вместо того, чтобы обнять ее и любить, любить до изнеможения, вдыхать ее запах, целовать эти чувственные нежные губы и забыть про все на свете, он куда-то потащится. Как она ему сейчас улыбнулась — покорно, да, но сколько огня и призыва в ее аквамариновых глазах и улыбке! Он опять подумал, что она совсем девочка. Скорее всего, невинная. Куда он лезет? Разве он забыл, что после развода поклялся никогда больше не брать на себя ответственность за чужую судьбу? Но прошло уже так много времени с тех пор, неужели эта клятва жизненно необходима? Разве ему не отпущено судьбой немного счастья?

Нет. Ему не нужны никакие близкие отношения. Он слишком хорошо помнит всю ту боль, которую ему пришлось пережить. Лучше всю жизнь оставаться в одиночестве, чем пережить что-нибудь подобное еще раз. Никто ему не нужен. Он прекрасно проживет один. Без женщины. Без семьи. Без детей.

Джед круто повернулся и вышел из гостиной.

Он хозяин и должен заботиться о своей гостье.

Брайен привела себя в порядок, насколько это было возможно, и пошла на кухню. Джед был на улице, а она стала осматривать полки буфета и обнаружила банку бобов с мясом. Прекрасно!

В кухню вошел Эл, заспанный и хмурый, но, увидев девушку, хлопотавшую у плиты, улыбнулся.

— Признаюсь, что увидеть утром на кухне юное хорошенькое лицо — большая радость для меня, да пожалуй, и не только для меня.

Брайен тоже улыбнулась, ей было приятно, что она нравится отцу Джеда; его слова были совершенно искренними.

— Я думаю, бобы надо подогреть, — начал он.

— А из черствого хлеба можно сделать вкусные тосты, тем более что есть сыр, — добавила Брайен.

— Вы — великолепная хозяйка! — галантно улыбнулся Эл.

Эл Савьер был несколько старомоден и относился к женщинам по-рыцарски. Эту черту унаследовал от отца и Джед, что в какой-то мере объясняло его поведение с Брайен. Она уже поняла это. Не было случая, чтобы он не открыл перед ней дверь и не пропустил вперед. Он всегда подавал ей пальто, когда они вместе одевались после работы, и провожал до машины, если они задерживались на работе допоздна. Его манеры были безупречны, и это не могло не восхищать Брайен.

— Кстати, у вас в буфете есть много вкусных вещей, вот, например, консервированные персики, ореховое масло, миндаль. Мы можем долго продержаться, — Брайен лукаво посмотрела на старика.

— Надо же! Не думал, что у меня такие запасы.

Вы волшебница. Знает ли Джед об этом?

Брайен покраснела.

— Вряд ли он смог оценить так быстро мои скромные качества, мы же работаем совсем немного вместе.

— Хмм! — последовало непродолжительное молчание. Брайен чувствовала, что старик изучает ее.

И наконец прозвучал вопрос:

— Что вы думаете о моем сыне?

— Я же сказала, мы слишком мало работаем вместе. Общение в основном сводится к заботе о пациентах.

— Согласен, времени было мало, чтобы узнать друг друга, к тому же Джед замкнулся с тех пор, как… — Эл замолчал, но потом закончил:

— Впрочем, он слишком все усложняет.

— Но почему? — Брайен не хотела задавать этот вопрос, но он выскочил как-то сам собой.

Эл пододвинул кресло и тяжело опустился в него.

— Знаете, Брайен, ведь именно наша семья основала Савьер-Спрингс. Начало всему положил Теодор Савьер. Первые Савьеры были отважные искатели приключений, но не очень удачливые бизнесмены. Так вот, Теодор основал поселок вокруг озера вместе со своими друзьями. Они решили заняться сельским хозяйством и построить текстильную фабрику. Но у Тедди не было хозяйственной жилки, и руководитель он тоже был никудышный. Все стало разваливаться, он с компаньонами продал фабрику и все остальное.

Эл в подробностях рассказывал Брайен о своем родственнике, и она поняла, что эта семейная неудача до сих пор волнует его.

— Дети унаследовали небольшие деньги, оставшиеся от продажи имущества. Я — потомок брата Тедди, мой отец был мастером на фабрике, ну и я пошел по его стопам.

Брайен ждала продолжения, ей было интересно, и Эл, видя ее заинтересованность, неторопливо продолжал:

— Мне всегда хотелось достичь большего успеха в жизни, чем мой отец. Хотелось даже рисковать, хотя родные меня и осуждали. И они оказались правы Моя семья жила небогато, одежду мы покупали в магазинах подержанных вещей, обстановка была самая скромная, ну и так далее. Но Джед, Джед решил во что бы то ни стало вырваться из нищеты и жить по-другому. Он старательно учился и держался с большим достоинством и не обращал внимания на насмешки сынков богачей, которым от рождения все преподносилось на серебряной тарелочке.

Брайен подумала, что она тоже все получала на серебряной тарелочке, не прикладывая к этому никаких усилий. А она ведь даже не была родной дочерью Баррингтонов, они ее усыновили и любили как родную.

— Джед был выше зависти и решил доказать, что Савьеры могут занять подобающее место в обществе. Он очень умный и толковый, я это говорю не как отец, не подумайте. Так о нем думают многие, в том числе и люди, как бы вам сказать, недолюбливающие его. Он окончил колледж за три года вместо четырех и поступил в медицинский колледж. Честно говоря, я не верил в него, но он сказал мне, что добьется успеха хотя бы ради того, чтобы его мать имела все то, чего не смог дать ей я. К сожалению, она не дождалась обещанного сыном материального благополучия и умерла еще до того, как он занялся пластической хирургией и стал процветающим модным доктором. Но потом… — Эл вздохнул и замолчал.

Брайен вспомнила, как посмотрел Джед на ее роскошный автомобиль. Теперь-то ей понятен его взгляд — она была одной из тех. Неужели он полагал, что ее богатство может помешать их сближению? Что же случилось в Лос-Анджелесе, что заставило его замкнуться в одиночестве? Он отнюдь не производит впечатления монаха и аскета, он для этого слишком сексуален и обаятелен. Почему он развелся с женой?

Ей хотелось знать о нем все, но надо ли ей это?

Чем может закончиться их общение, к которому так тянутся ее душа и тело?

Но в этот момент вошел Джед, мокрый и раскрасневшийся на морозе.

— Снег почти прекратился, попробуем после завтрака прорваться на дорогу. В крайнем случае попросим кого-нибудь отбуксировать нас.

Брайен покачала головой:

— Думаю, мы прорвемся, ведь больные не будут ждать, когда расчистят дороги.

Джед хотел что-то возразить, но тут его нос почувствовал аромат тостов и разогретых бобов с мясом. Он с силой втянул воздух и улыбнулся:

— Как вы догадались насчет тостов с сыром?

— Я очень люблю их, а в буфете был черствый хлеб и маленький засохший кусочек сыра, вот и все. Раньше, на ранчо у родителей, я часто готовила разные тосты, причем на открытом огне.

— Может, вы еще умеете и забрасывать лассо? весело спросил Эл. — Можете заарканить теленка?

— Вы обо мне слишком уж высокого мнения.

Это мужское дело, а я люблю печь хлеб и пироги, умею шить, вязать и вообще знаю толк в рукоделии.

Эл с удивлением поднял брови:

— Вы не шутите? Можете испечь хлеб и бисквиты?

— Как-нибудь испеку, и если вы скажете, что он невкусный, я не буду с вами дружить, — лукаво пригрозила Брайен.

Спустя час неожиданно дали свет. Это сразу улучшило всем настроение, хотя Джед и без того во время завтрака был мил и внимателен. Но сдержан. Брайен поняла, как прав был Эл, назвав своего сына очень непростым человеком.

Когда поднялись из-за стола, Джед настоял на том, чтобы сразу ехать в клинику. Он переживал за возможных пациентов, нуждающихся в помощи.

Брайен еще раз отметила его ответственность, с которой он относился к своим обязанностям.

Сидя рядом с ним в грузовичке Эла, она молчала, наблюдая за дорогой, которая была непривычно опасной. Чувствовалось, что Джед выжимает из машины все, чтобы справиться с заносами и одолеть снежные завалы. Брайен искоса поглядывала на него, любуясь его четким профилем, сильными руками. Ее снова охватила атмосфера чувственности, исходящая от Джеда. Но почему он не захотел быть с ней? Поцелуй зажег в ее крови острое желание принадлежать ему, она была готова на все. Возможно, она не нравится ему или его что-то сдерживает? Но что? В его жизни была какая-то тайна.