Нэнси Мартин - Легко ли стать фотомоделью?

— Я люблю всех девушек, — ответил Хенк и хлебнул пива.

— Всех? Может быть, расскажете о некоторых из них?

— В наших краях не так много доступных женщин.

— А недоступных?

— Вы имеете в виду, замужних? Нет, я не ввязываюсь в такие дела. Слишком хлопотно. Я стараюсь начинать и заканчивать отношения как можно легче и безболезненней.

— И как можно быстрее? — Каролина попробовала рагу и нашла его вкусным и пикантным.

— Да. В любви мне пока не везло.

— Вы — квинтэссенция понятия «ковбой».

— Что это значит?

Каролина удивилась, каким тоном он произнес эти слова. В них послышалась неожиданная горячность.

— Я имела в виду, что вы должны любить лошадей, а не женщин.

— Это смешно. — Хенк недовольно хмыкнул.

— Значит, у вас все же есть подружка?

— Послушайте, я не знаю, зачем вы меня расспрашиваете! — Хенк говорил раздраженно. Было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке.

— Я просто хочу узнать побольше о своей модели, вот и все.

Он подозрительно оглядел ее.

— Правда?

Каролина отпила глоток из бутылки с пивом.

— По правде говоря, нет. Видите ли, я никогда не была знакома с настоящим хозяином ранчо. И просто хочу узнать, что у них за жизнь. Можете считать это любопытством. Например, вы с сестрой сами делаете всю работу?

— Ну, иногда нанимаем помощников. Когда горячая пора. Но обычно работы хватает на одну… то есть на две пары рук.

— Должно быть, на ранчо много тяжелого труда.

Он пожал плечами.

— Если тебе нравится, то можно не считать это работой.

— А вам нравится?

Хенк принялся усердно жевать. Наконец, прожевав и проглотив, он сменил тему разговора:

— Рагу просто великолепно, вы не находите?

— Да, очень вкусно.

— Бекки снова поменяла рецепт. Мне нравится сельдерей. И чтобы было немного лука. — Он задумчиво ковырял вилкой морковку. — С легким привкусом кардамона, как раз то, что надо. Ни прибавить, ни убавить.

Удивленная, Каролина рассмеялась.

— Ковбой-обжора!

— Обжора? — Хенк словно очнулся.

— Я хочу сказать, вы знаете толк в еде.

Он улыбнулся.

— Нет, я не гурман, если вы об этом. Ненавижу претенциозные блюда.

— Как в модных французских ресторанах?

— Я люблю французскую кухню, — сказал Хенк осторожно, — если приготовлено хорошо. А то сами знаете, огромное меню и длинная карта вин еще не гарантируют качества.

— Думаете, домашняя еда лучше?

Хенк кивнул.

— Просто, но со вкусом.

Каролина подалась вперед. Она порадовалась, что Хенк наконец-то разговорился.

— Какой ресторан из тех, в которых вы побывали, вам запомнился?

Какое-то мгновение Хенк колебался.

— «Чейен». Высший класс. Самые лучшие домашние колбасы по эту сторону Миссисипи. — Он снова насторожился: — А почему вы спрашиваете?

— Да так просто… Сама люблю рестораны. У меня даже есть блокнот, куда я записываю впечатления как ресторанный критик.

Хенк удивленно поднял бровь.

— И что в этом блокноте?

— Ну, вообще-то я не эксперт, — скромно призналась Каролина. — Мне нравится уютная обстановка, иногда даже больше, чем еда. И еще я люблю путешествовать. Собираю меню всех ресторанов, где побывала. Например, в Вене есть милое маленькое кафе, в котором прекрасно отражен итальянский колорит. Что же до кухни, то тут нет равных китайскому ресторанчику в Мехико-Сити…

— «Дон Хо»!

Каролина не смогла скрыть изумление.

— Вы были там?

Хенк неожиданно смутился и потянулся к бутылке пива. Отпив пару глотков, он покачал головой.

— Нет, я никогда там не был. Наверное, прочитал где-нибудь…

— А здесь в округе мало ресторанов?

— Да. Откуда же им тут быть?

— Вам повезло, что Бекки так хорошо готовит.

— У Бекки много талантов, — согласился Хенк. — А готовка… По-моему, ей нравится этим заниматься.

Каролина поставила локти на стол и подалась к нему.

— А чем любите заниматься вы?

— Я?

— Ну да. Что держит вас здесь, на ранчо?

— Ну, наверное, лошади. Они восхитительны. По-моему.

— Восхитительны?

— И еще коровы. Я всегда… любил коров. — Особенно прожаренные стейки, подумал про себя Хенк. Он уже начал потеть под фланелевой рубашкой.

— Понятно… — Каролина была озадачена услышанным.

Вот ты и погорел, подумал Хенк. Разговорился о ресторанах, как будто ковбои только и делают, что сравнивают французскую кухню с мексиканской. Зато о сельской жизни говоришь как идиот. Надо опять сменить тему, пока не наступил полный крах.

— Мы снова заговорили обо мне. Так не пойдет, — заявил он.

Каролина смотрела на него не моргая. Очевидно, задавала себе вопрос: кто же сидит перед ней? Хенк почувствовал, что еда застревает у него в горле. Сколько еще будет продолжаться это мучение? Ему уже хотелось закричать: «Да, я ненавижу это ранчо! Дайте мне грязный город с несколькими кофейнями, хорошую парикмахерскую и билет на баскетбол! И я буду счастлив до щенячьего визга. Дайте мне взобраться на гору Мак-Кинли! Только не заставляйте больше говорить о коровах и лошадях!»

Но надо терпеть. По крайней мере до тех пор, пока не будут отпечатаны проклятые фотографии. Врать о прелестях жизни на природе не получалось. Но о чем тогда говорить? Что там советовала Бекки? Отвлечь ее. Пустить ей пыль в глаза, прежде чем она увидит слишком много.

— Давайте лучше поговорим о вас, Каролина. — Хенк интимно понизил голос.

— Обо мне?

— Конечно. Что, например, вы делаете после того, как уламываете мужчин и фотографируете их?

К удовольствию Хенка, гостья покраснела.

— Я… это просто моя работа.

— Вы сами выбрали такую профессию, — напомнил он. — Вам, наверное, нравится то, чем вы занимаетесь.

— Ну, я…

Он поймал ее неуверенный взгляд. Вот ты и попалась, подумал Хенк.

— Расскажите мне, Каролина, — игриво продолжил он. — Кого бы вы назвали самым привлекательным мужчиной из ваших моделей?

Такого поворота беседы Каролина никак не ожидала.

— Вообще-то для меня они необязательно привлекательны, — наконец выдавила она.

— Но уж кто-нибудь должен был запасть вам в душу?

— Нет, кого-то особенного я не помню.

— Вы хотите сказать, что равнодушны к тем, кого фотографируете?

— Конечно, нет! — Еще не хватало ему подумать, что она вообще к мужчинам равнодушна! — Обычно они не в моем вкусе, вот и все.

— А какой мужчина в вашем вкусе?

К счастью для Каролины, их разговор прервал отдаленный вой, долетевший из ночной темноты. В нем было столько безысходности и неподдельной муки, что нельзя было спокойно слушать замиравшее вдали эхо.

Каролина вздрогнула и вгляделась в темноту.

— Что это?

— Не имею ни малейшего… То есть, скорее всего, это волк.

— Волк!

— Иногда они появляются в округе.

Голубые глаза женщины расширились от страха.

— Они опасны?

— Конечно, — с готовностью подтвердил Хенк. — Все волки опасны.

— И даже для таких одиноких волков, как вы?

— А я не одинокий волк. Не совсем одинокий.

— Но вы же предпочитаете необременительные встречи и расставания…

— Просто я умею пользоваться всеми преимуществами холостой жизни, — ответил Хенк с улыбкой.

От свежего воздуха у Каролины вскоре разболелась голова. По крайней мере именно так она объяснила себе, поднимаясь на следующее утро, досадную мигрень.

Целую ночь Каролина не сомкнула глаз. Ее фантазия разыгралась не на шутку. Ей грезились ковбои и дикие лошади. Мысли о Хенке Фаулере будоражили воображение. Она представляла, как он врывается к ней в спальню, стаскивает одеяло, подхватывает ее на руки. Потом на коне увозит в дикие прерии. Почему бы и нет? Ведь именно так, кажется, поступали ковбои со своими женщинами?

— Все-таки он само совершенство, — пробормотала Каролина, сидя на кровати и зябко ежась в ночной рубашке. Эти плечи, голубые бездонные глаза…

Прошлой ночью они больше часа проговорили на веранде, слушая вой одинокого волка где-то вдали. Жесткие черты Хенка постепенно смягчились, и он даже стал похож на голливудского красавца. Каролине пришлось пойти спать из вежливости, совершенно того не желая. Она могла бы провести с ним всю ночь.

Жаль, что Хенк даже не попытался поцеловать ее.

Если бы он это сделал, она могла бы обнять его и увлечь в спальню.

Но, увы…

Аромат свежего кофе защекотал ноздри. Каролина выбралась из постели и взглянула на часы. Девять тридцать, время калифорнийское. А сколько сейчас времени в Южной Дакоте? Солнце светило через тоненькие ситцевые занавески. Значит, тоже утро.

Пошарив на столике, Каролина с огорчением обнаружила, что последняя пачка сигарет опустела.

— О, черт! — Она упала обратно на подушки. — Зачем я проделала весь этот долгий путь? Чтобы мучиться? Хенк Фаулер больше думает о лошадях, чем о женщинах. А вот теперь еще и сигареты кончились!

Наконец Каролина вылезла из постели и натянула потрепанные джинсы, кроссовки и белую рубашку. Наскоро причесав волосы и освежившись, она спустилась вниз по узенькой лесенке.

На кухне ее ждала записка: «Если проснетесь до полудня, можете присоединиться к нам во дворе». Записка была явно издевательская.

— Тоже мне, умник, — вздохнула Каролина. — Если я проснусь до полудня! — Гордость ее была уязвлена. — Он что — хочет заставить меня вставать с петухами?

Она налила себе кружку кофе и исследовала

Ящики стола. Вдруг Фаулеры все же хранят где-нибудь пачку сигарет на всякий случай? Надежда не оправдалась. Вздохнув, Каролина вышла на крыльцо. Придется пить кофе без привычной сигареты.

Солнце светило так ярко, что ей пришлось пошарить по карманам в поисках темных очков. Кофе был крепкий и сладкий, и головная боль вскоре прошла.

На ранчо вовсю кипела жизнь. Каролина видела, как Бекки мечется по загону и коровы разбегаются от нее, словно напуганные куры. Вокруг помятого старого трейлера суетилась большая группа мужчин. Загорелые парни в ковбойском снаряжении выводили оседланных лошадей. Хенк отделился от группы и направился в сторону Каролины, как только заметил ее.