– Знаете, я просто хотела вам сказать, что верю в эльфов.

Мы посмотрели на нее и сонно заулыбались. Силы, чтобы отреагировать на это, остались только у Руби.

– Неужели? Правда?

– Да, серьезно. Я верю в эльфов. Вы только гляньте на эти сумасшедшие места. Вам самим не кажется, что тут обитают эльфы?

Мы слишком устали, чтобы что-то отвечать.

И тут я задумалась. Если всем нам необходимо во что-то верить, так почему бы не в эльфов? Или не в любовь?

– Ну, если Элис способна поверить в невидимый народ, который носит смешные шляпы, я могу поверить в любовь. С сегодняшнего дня я буду верить в то, что все-таки возможно найти человека, с которым можно прожить всю жизнь, которого ты будешь любить и который будет любить тебя. И что это не какой-то психологический обман.

Элис глянула на меня и похлопала в ладоши.

– Совсем другой разговор, – сказала она.

Джорджия посмотрела на нас всех и произнесла:

– Если Элис верит в невидимых человечков, путающихся под ногами у несчастных строителей дорог, тогда я буду верить в то, что встречу мужчину, который полюбит не только меня, но и моих детей.

Серена кивнула.

– Если Элис верит в эльфов, Джулия – в любовь, а Джорджия – в любовь к чужим детям, тогда я буду верить в то, что Джоанна и Кип выдержат этот ужас. И что когда-нибудь они опять будут счастливы.

– А что насчет тебя самой? – спросила я.

– Я верю, что наконец пойму, как стать счастливой. Конечно, я тоже буду счастлива, – сказала Серена.

Руби улыбнулась и символическим жестом подняла бутылку с водой.

– А я буду верить в то, что все мы в итоге будем счастливы. Мы получим то, что хотим, и все у нас будет хорошо. – Она отхлебнула воды. – Да, и еще антидепрессанты. В это я тоже буду верить.

Таким образом, в языческой стране викингов все мы нашли, во что нам верить. Но я не унималась.

– Ладно, но я готова пойти дальше, – заявила я. – Если вы верите в то, что все мы найдем свою любовь и будем счастливы, тогда я буду верить в чудеса – потому что именно они понадобятся для того, чтобы все наши мечты осуществились.

Все засмеялись, но я говорила совершенно искренне.

– Вот-вот, – сказала Элис, поднимая свою бутылку, как будто произносила тост. – Эльфы и чудеса. Предлагаю верить и в то, и в другое. Я серьезно, почему бы и нет?

Мы все одобрительно зааплодировали и тоже подняли свои бутылки.

– Действительно, почему бы и нет?


Наш самолет разгонялся по взлетной полосе. Я расположилась на крайнем кресле, Серена устроилась у окна. Руби с Элис сидели перед нами, а Джорджия – через проход. Набирая скорость, самолет дрожал, вокруг свистел ветер. Тогда-то я и сообразила: моя тяжелая похмельная голова, недосыпание и болтовня с подругами привели к тому, что я забыла принять таблетки перед отъездом. Более того: я даже забыла сунуть их в свою ручную кладь. В испуге я судорожно вцепилась в мелко вибрирующие подлокотники своего кресла.

– Поверить не могу, что я не захватила свое лекарство. Какая же я идиотка!

Видя, как я побледнела, Серена положила ладонь мне на руку.

– Все будет о’кей, ты еще не забыла? У нас у всех все будет о’кей.

Наш самолет медленно шел на подъем, набирая высоту. Я кивнула.

– Да. Правильно. У всех у нас все будет о’кей, – сказала я и немного ослабила хватку на подлокотниках.

Наш полет продолжался. Серена читала мне вслух журнал «Пипл», а Джорджия время от времени перебивала ее очередной сплетней, которую она слышала про кого-то из знаменитостей. Я понимала, что они вдвоем пытаются меня развлечь, чтобы я не заорала. И им это удалось. Пять с половиной часов – и никакой паники. Ни капельки холодного пота на лбу, никакой одышки, вообще ничего такого. В салоне я просто была, как все, еще одним вполне вменяемым пассажиром. Не знаю, почему так получилось; наверное, с друзьями я не чувствовала себя одинокой. Или, может быть, все дело в ритуале, который мы провели в Исландии, где я отпустила все прежние ожидания насчет своей жизни – возможно, туда вошел и страх смерти. А может быть, где-то в глубине души я была уверена, что теперь все будет хорошо. А если все-таки этого не случится, что крайне маловероятно, и нам всем суждено погибнуть в упавшем на землю громадном факеле – что ж, ни я сама, ни моя паника в этом ничего изменить не сможем. Поэтому я отпустила ситуацию и просто летела домой.

Моя паника прошла, какой бы ни была причина этого.

Снова в Штатах

Мы собрались вместе через две недели, чтобы узнать, как дела у Элис, которая вернулась на свою прежнюю работу в бесплатную юридическую консультацию. Мы пошли в ресторан «Спайс» на Манхэттене и заняли большую кабинку в VIP-зоне внизу – благодаря Элис, разумеется. Она рассказала нам о деле, над которым работала: подростка обвиняли в нарушении условий досрочного освобождения, но на самом деле его подставил один из друзей. Элис кипела энергией и была уверена в себе, и ей не терпелось обо всем этом нам поведать. Мы заказали вина, но Руби пить отказалась. Она принимала новые лекарства, и ей нельзя было употреблять алкоголь. Когда она призналась, что это антидепрессант, мы зааплодировали.

– Ну наконец-то, слава тебе, Господи, – сказала Элис.

– Долго же ты созревала, – заметила Джорджия. – Впрочем, я и сама собираюсь посетить мистера Психиатра.

– Это просто здорово, Руби. Я знаю, что для тебя это было трудное решение! – сказала Серена.

Неделю назад она в конце концов нашла себе квартиру на Парк-Слоуп и съехала с квартиры Руби.

– Ну, и как ощущения? – спросила я у Руби.

Она радостно заулыбалась.

– Я чувствую себя замечательно. Правда. Не то чтобы я безумно счастлива или что-то в этом роде. Просто уже не так подавлена. Я никогда еще не опускалась так низко, а сейчас почувствовала опору под ногами.

– Фантастика, – сказала я.

Но тут Джорджия внимательно посмотрела на меня и спросила:

– А что там насчет твоей книги?

– Ну, я пока не знаю, – скривившись, ответила я. – Моя издательница еще не в курсе, что я вернулась. Но она прислала мне имейл, где спрашивает, как мои дела. А я не знаю, что ей ответить.

Мои подруги, встревоженные тем, что я готова спустить в сортир свою карьеру писательницы, дружно уставились на меня.

– Но ведь ты узнала столько интересного, познакомившись с множеством женщин по всему миру!

Я отрезала кусочек утки у себя на тарелке и задумалась.

– Все равно я не уверена.

После этого мы пошли в бар, расположенный под навесом на крыше одного престижного отеля по соседству. Диджей был уже на месте, а толпа еще не собралась. Сбросив свои сумки и пальто на стулья в углу, мы как можно быстрее помчались на танцевальную площадку.

Мы снова были вместе, и снова в действии. На этот раз не будет ни шумного разгула, ни пьянки с промыванием желудка, ни куриных крылышек, ни «Кабанов и телок». Мы просто снова вместе выбрались в город, навстречу новым приключениям и веселью, навстречу новым возможностям.

Заиграла песня «Крошка вернулась», которая как нельзя лучше подходила к этой ситуации. И мы начали танцевать. Мы вкладывали в этот танец всю душу, раскачивали попами и пытались подпевать, безбожно фальшивя.

Я с умилением смотрела на своих красивых подруг, танцевавших друг с другом. Я не могла не заметить, что последние две недели все они перезванивались, причем сами по себе, без какого-либо моего участия. За ужином они подначивали друг друга, сердились и демонстрировали, будто точно знают, что происходит в жизни каждой из них – совсем как старые друзья. Пока Серена, Элис, Руби и Джорджия, смеясь и восторженно выкрикивая, отплясывали на танцполе, меня вдруг осенило: я наконец получила то, о чем всегда мечтала. Пока меня носило на другом конце земли, здесь родилась новая женская компания, которая сейчас в полном составе зажигала в центре Нью-Йорк Сити.

Я думала, как можно было бы обобщить то, что я узнала от разных женщин со всего мира. Мне не давала покоя одна мысль, но я постоянно прогоняла ее. Здесь, на танцплощадке, беззаботно веселясь под музыку в компании подруг, думать об этом было не к месту. Но ощущение не уходило. Мне даже сейчас трудно написать эти слова. Но мысль крепко засела в голове, и я с большой неохотой вынуждена была с ней согласиться. Вот блин, черт меня подери!

А думала я о том, что нам нужно любить самих себя. Черт.

Я понимаю. Я все понимаю. Дайте договорить. Под «любовью к самим себе» я не имею в виду ежевечернюю ванну с пеной. И не обязательно раз в неделю ходить в хороший ресторан. Любить себя нужно яростно. Как львица защищает свое потомство. Как если бы на нас в любую минуту могли напасть бандиты, единственная цель которых – нас унизить. Думаю, любить себя нужно страстно, как любят в Риме – с радостью, энтузиазмом и ощущением того, что ты это заслуживаешь. Я думаю, что любить себя нужно с гордостью и достоинством, как любит любая француженка. Нужно любить себя как семнадцатилетние бразильские девушки, которые в ярких красно-белых нарядах их квартала проходят парадом на празднике. Или так, будто нам попали в лицо банкой пива и необходимо срочно спасаться. Мы должны любить себя агрессивно, в это нужно вкладывать столько старания и энергии, как будто мы выслеживаем себя. И действительно необходимо открыть в себе своего внутреннего викинга, чтобы, надев сияющие доспехи, любить себя со всей возможной отвагой. Да, черт побери, я и вправду думаю, что мы обязаны любить себя. Вы уж извините.

Пока все это крутилось у меня в голове, на площадке появился симпатичный парень с волосами до плеч, который сразу принялся танцевать/болтать с Сереной. На нем были очень странные мешковатые штаны красного цвета.

Пока они танцевали, я услышала, как Серена спросила у него:

– Простите, а штаны у вас, часом, не из конопли?

Он кивнул, наклонился к ней и ответил:

– Я по мере возможностей стараюсь носить натуральное, то, что не нарушает экологию.