– Слушай, почему бы тебе не встретить меня в Исландии? Ведь билет у тебя есть.

– Что ты имеешь в виду? Предлагаешь мне провести медовый месяц с тобой? – спросила Элис абсолютно серьезно, без тени юмора.

– Ну, в Исландии должно быть просто замечательно. Я всегда хотела туда попасть.

И это правда. Все, кто бывал там, дружно говорили мне, что это просто фантастика. Правда, я не помнила точно, почему именно они так говорили, но это было уже не важно.

– Думаю, тебе необходимо немного встряхнуться.

– Это да. Но, наверное, все-таки не там, где я собиралась провести медовый месяц.

– Я тебя умоляю. Ты ж не на Гаваи летела на свой медовый месяц, а в Исландию, да еще в разгар зимы. Так что об этой части программы ты легко сможешь забыть, – сказала я. А потом добавила: – Я тебе это обещаю. Давай сделаем это. Будет весело.

В аэропорту Мумбаи я зашла в дамскую комнату. Там я встретила пожилую женщину в потрепанном сари, фиолетовом с белыми цветами; взгляд у нее был тревожно-испуганный – здесь мне часто встречалось такое выражение глаз у людей. Я подумала, что она тут работает, но не была в этом уверена. Когда я вышла из кабинки, женщина протянула мне бумажное полотенце, которое я вполне могла бы взять и сама. А потом показала пальцами на свой рот. Этот безжалостный город неисправим. По возрасту она годилась мне в бабушки и при этом побиралась в туалете аэропорта Мумбаи. Я отдала этой женщине все рупии, какие у меня оставались, после чего сделала то, что уже научилась делать в такой ситуации. С надеждой на лучшее я приняла две таблетки лексомила.

Проснулась я немного чумная, когда пилот сказал, чтобы пассажиры приготовились к посадке: лексомил помог мне преодолеть громадное расстояние. Спасибо тебе, Господи, что в нашей жизни присутствуют такие маленькие радости.


Похороны Роберта состоялись через два дня после его кончины. Джоанна решила, что они с Кипом на пару недель уедут к ее родителям, просто чтобы на некоторое время скрыться от прессы, тяжелых воспоминаний и хаоса в голове. Серене был предоставлен двухнедельный оплачиваемый отпуск, и она понятия не имела о том, как им распорядиться. Поэтому, когда Элис позвонила ей, чтобы узнать, как дела, а также сообщить, что ее свадьба расстроилась и теперь она летит в Исландию на встречу с Джулией, Серена сориентировалась мгновенно.

– Слушайте, а можно и мне с вами? То есть я, конечно, понимаю… это твой медовый месяц… и вообще… но я просто подумала…

– Конечно можно, разумеется, – без промедления откликнулась Элис. – Я точно не знаю, чем они там питаются, в том смысле, как там у них с вегетарианством…

– Да пошло оно все, – с чувством сказала Серена. – Все должно быть в меру, разве не так?

Элис улыбнулась.

– Точно.


Руби тем временем никак не могла прийти в себя после того, как отказалась от искусственного оплодотворения. Ее потянуло в обратную сторону: она стала размышлять о том, что она в итоге потеряла, и ее поступок уже казался ей ошибкой. Она начала подумывать, не подсесть ли ей по примеру матери на антидепрессанты, но такое было трудно себе представить. Одинокая женщина, принимающая антидепрессанты в состоянии депрессии – это звучало слишком уж депрессивно.

Она изо всех сил сопротивлялась. В данный момент Руби лежала на полу и делала гимнастику, чтобы заставить свое тело вырабатывать гормон радости – эндорфин. Встреча с Сереной и вся эта история с Джоанной и Робертом напомнили ей о том, что жизнь коротка и нельзя попусту тратить ее на слезы и сожаления по поводу того, что могло бы быть. Тем не менее, поднимая тело из положения лежа и качая пресс, Руби думала о том, что из той спермы мог бы получиться отличный ребеночек и каким симпатичным он – или она – мог/могла бы стать. В этот момент Серена заглянула в комнату и сообщила, что только что разговаривала с Элис и теперь летит с ней в Исландию, где они встретятся с Джулией. Руби замерла.

– Я всегда мечтала попасть в Исландию! Говорят, Рейкьявик просто потрясающий! Слушай, можно мне с вами?! – возбужденно воскликнула Руби.

Серена выглядела озадаченной.

– Хм, думаю можно… может, ты позвонишь ей…

– Да, я сейчас позвоню Элис и все выясню. – И Руби бросилась к телефону.


После встречи с Сереной Джорджия шла домой, раздумывая о любви всей своей жизни. Существовала трусливая уловка: считать, что любовью всей ее жизни являются дети. Джорджия понимала, что дети не заменят мужчин и интимные отношения, но все же это была любовь. Это были два человека, которых она любила больше всего на свете. Два маленьких человека, которые, сколько будут жить, навсегда останутся ее детьми. Ближайший уик-энд они должны были провести с Дейлом. Теперь, когда Джорджия не тратила все свое время на то, чтобы ненавидеть своего бывшего мужа и гоняться за мужиками, ей буквально ничего не оставалось, кроме как быть одинокой. Поэтому, когда Элис позвонила ей и сказала, что она, Руби, Серена и я встречаемся в Исландии, чтобы вместе провести там ее несостоявшийся медовый месяц… в общем, Джорджия решила в очередной раз вытащить свою кредитку и присоединиться к нам.


Мне кажется, что о стране во многом можно судить по дороге из аэропорта. Я всегда бываю немного разочарована, если на этом пути не чувствуется какой-то «заграничности». Это убивает, если после двадцати часов полета ты смотришь в окно и видишь те же самые старые телеграфные провода и бетон. Но дорога из аэропорта в Рейкьявик пролегала по чрезвычайно живописной местности. Я таких красот не то что не видела – я о них даже не слыхала. Для сравнения напрашивается только лунный пейзаж: вообразите себе высадку на поверхность Луны, которая покрыта очаровательным зеленым мхом и населена, как позже выясняется, очень симпатичным светловолосым народом.

Высадившись на этой «луне», я снова ощутила острую жалость к себе. Я страдала от унижения, пережитого в Китае, и психологической травмы, полученной в Мумбаи. Поэтому мне и хотелось забраться как можно дальше от всего этого. И Рейкьявик, похоже, подходил для этого как нельзя лучше.

Когда я добралась в свой отель, сил у меня уже не было. Это был напоминающий деловой центр небоскреб, который принадлежал местной авиакомпании «Айслендэир» – не слишком затейливо ни для Исландии, ни для места, где должен был пройти медовый месяц. Я остановилась в «люксе» Элис: она прилетала только утром, так что номер всю ночь был в полном моем распоряжении. Забронированный «люкс» был очень просторным – большая гостиная, кухонный уголок и спальня с громадной кроватью. Однако все это больше подходило для какого-нибудь бизнесмена, приехавшего сюда по делам, чем для молодоженов. Я представила себе, как Элис венчается в темноте полярной ночи, потом возвращается в эту практичную, но чуть ли не аскетическую обстановку и получает необходимую порцию холодного, деловитого секса, и мне в очередной раз стало стыдно. Зачем я посоветовала ей затеять всю эту свадьбу? Кем я себя возомнила? Да я просто не имею права называться подругой, равно как не имею права писать ни о чем никаких книг!

В семь утра меня разбудили четыре мои подруги, ввалившиеся в номер. На улице по-прежнему стояла кромешная тьма, и я немного опешила – в основном из-за того, что мои подруги, которых я привыкла видеть порознь, явились все разом. Да еще не куда-нибудь, а в Исландию. Мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

– Слава богу, что я забронировала этот номер на день раньше. Видела бы ты толпы туристов в вестибюле – просто кошмар, – сказала Элис, снимая свою парку.

– Да, там десятки невыспавшихся бедолаг с красными глазами клюют носом на диванах, ожидая, когда их поселят, – произнесла Джорджия, усаживаясь на кровать.

– А поселят их только в три, – добавила Руби, обследуя мини-бар. Потом она вдруг обернулась и уставилась на меня. – Господи, как я рада тебя видеть! Сколько же тебя не было?

Я села, поджав ноги, и оперлась на многочисленные подушки.

– Я тоже жутко рада вас видеть! Я по всем вам очень соскучилась.

Серена наклонилась ко мне и заключила в долгие и крепкие объятия. Мне показалось, что она готова расплакаться, но моя подруга сдержалась и встала.

– Я в сортир, – заявила она, шмыгнув носом.

Элис огляделась по сторонам.

– Так вот где, оказывается, я должна была провести свой медовый месяц? Кажется, выбор был не слишком удачным, как думаете?

– Предлагаю спуститься вниз, перекусить что-нибудь на завтрак, а потом отправиться в Голубую Лагуну. Как вам такое? – бодрым голосом сказала я, чувствуя, что настроение компании может очень быстро испортиться.

– А что такое Голубая Лагуна? – спросила Руби.

– Это природный бассейн на термальных водах – место паломничества туристов, но здешние жители тоже туда ходят. Я прочла об этом в самолете.

– Мы с Джимом, – добавила Элис, – должны были отправиться туда на следующий день после свадьбы.

– Что ж, тогда поехали, – сказала Джорджия. – Поспать мы сможем и потом!

Пока я переодевалась, они спустились в буфет. Когда я натягивала джинсы, зазвонил мой мобильный. Номер не высветился, и поэтому я решила, что звонок был из Штатов. Но из трубки раздался голос Томаса:

– Алло, Джулия? Это я.

Не смей говорить «это я», когда звонишь мне! Как будто мы с тобой по-прежнему в близких отношениях. Мне хотелось тут же сбросить вызов.

– Прошу тебя, оставь меня в покое. – Это было все, что мне удалось из себя выжать.

– Прости меня, Джулия. Мне очень жаль, что так получилось, правда. Все это очень сложно.

– Мне не хочется с тобой сейчас разговаривать. Прости. Слишком грустно.

Я захлопнула свой телефон и на мгновение оперлась на стол. Если я сейчас позволю себе разреветься, то никогда не выберусь из этого номера. Поэтому я набрала побольше воздуха в легкие и пошла вниз завтракать.

Элис была бы не Элис, если бы не взяла в аэропорту машину напрокат и заранее не разузнала бы дорогу к Голубой Лагуне. Ехать нам было сорок пять минут, так что мы набились в машину и отправились в путь. Было по-прежнему темно, так что трудно было понять, где мы, собственно, находимся. Но когда мы подъехали поближе, нам показалось, что мы приближаемся к громадной дыре в земле, откуда валит пар. Мы вылезли из машины и прошли через турникет в раздевалки, где надели купальники и приняли душ. Оттуда мы попали уже прямо в бассейн.