Ирина Шуппе - Легенда

Проводив Эйдриан на чердак, служанка в первую очередь с опаской осмотрелась по сторонам, а потом быстро указала на несколько сундуков.

– Что-то не так?

– Мыши.

Коротко ответила Мари.

Эйдриан просто улыбнулась. Если здесь нет крыс, то о мышах можно не беспокоиться, они не пойдут на свет.

– Прежде чем пойдешь спать, загляни к леди Виктории, и скажи где меня искать в случае надобности.

– Да, миледи.

Служанка в очередной раз присела.

– А теперь иди.

Мари бросила на нее недоуменный взгляд, но, скользнув им еще раз туда, откуда доносился легкий шорох, поспешно вышла.

Едва служанка удалилась, Эйдриан огляделась по сторонам. Чердак был огромен. Подойдя к самому ближнему сундуку, она откинула крышку. Что ж, ей предстояло много работы.

Это утро выдалось пасмурным. Небо было серым от туч, и не предвещало ничего хорошего на день.

Спустившись к завтраку и не обнаружив никого за столом, Николас нисколько не удивился. Он знал, что сестра не уйдет от мужа, и скорее всего завтракать будет у него в комнате. Эйдриан, как он считал, еще не проснулась. Поэтому он очень удивился, когда слуга сообщил ему, что мисс Эйдриан уже позавтракала и сейчас осматривает замок.

Решив, что позавтракать он еще успеет, Николас направился на поиски Эйдриан. Сперва ему сообщили, что она осматривает конюшни. Там ему сообщили, что она пошла осматривать пристройки. Обойдя все пристройки он выяснил, что она пошла осматривать крепостную стену.

При этом он заметил, что и слуги, и воины, отвечая на его вопросы старательно отводят глаза и стремятся как можно быстрее исчезнуть из поля зрения.

Да, похоже он правильно поступил, решив отправиться на ее поиски. У стражи на стене он выяснил, что мисс Эйдриан решила осмотреть подъемный мост.

Когда же он наконец добрался до подъемного моста и увидел Эйдриан, от ее вида его небольшая раздраженность превратилась в слепую ярость.

Она расхаживала по мосту, делая какие-то заметки в какой-то книжке. То перегибаясь через край моста и осматривая ров, то приподымалась, поглядывая на крепление цепей. Но разозлило его не ее поведение, а то, как она была одета.

На Эйдриан были плотно облегающие тело штаны из оленьей кожи, высокие сапоги, доходившие ей до колен. Она была одета в синюю тунику, доходившую ей до середины бедра, на которую сверху одела подобие корсета. Волосы, которые были короче чем у большинства женщин – они опускались немного ниже лопаток – она заплела в косу.

Бесспорно, она была прекрасна. Но разгуливать в таком виде по всему замку!

Николас попытался глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Но когда он огляделся по сторонам, и увидел лица своих людей, которые всеми силами пытались не смотреть на свою госпожу, он чуть не взорвался.

Но тем не менее, когда он заговорил, его голос звучал вполне спокойно. Даже слишком спокойно.

– Эйдриан.

Она сперва огляделась по сторонам, не расслышав, откуда идет голос. Но когда она наткнулась глазами на Николаса, перестала крутиться на месте.

На ее лице заиграла лучезарная улыбка. Она шагнула ему навстречу.

– Николас.

Когда он посмотрел в ее сияющее лицо, то подумал, что может она не специально так вырядилась. Возможно там, в ее веке, подобный костюм не вызывает никаких возражений у мужчин. Судя по выражению ее лица, она абсолютно не заботилась о том, сколько плотоядных взглядов на нее направлено.

– Я почти закончила. Еще немного и я предоставлю тебе полный список того, что нужно переделать и как. Уверена, ты со мной согласишься, особенно когда увидишь весь список. Он просто огромен.

– Ты хочешь сказать, что мой замок разваливается?

– Разваливается? Нет, не это. Он очень даже ничего. Но после всех моих нововведений, тебе будет завидовать сам король.

– Я бы предпочел обойтись без его зависти.

Она рассмеялась, и он, воспользовавшись моментом, взял ее под руку и повел в сторону замка.

– Эйдриан.

– Да?

Она начала замечать его раздражение, и была уверена, что причиной является именно она.

– Где ты взяла эти вещи?

– О, тебе нравится? Я вчера пол ночи провела за шитьем. – Да, определенно именно из-за нее он в таком состоянии. – Хочу заметить, что шить при таком плохом освещении – сущее наказание. Я что-нибудь придумаю, чтобы исправить это.

– Я даже знаю что.

– Правда? Я не думала, что у тебя столь революционные взгляды.

– Правда. – Он замолчал на мгновение, а потом добавил. – Ты немедленно переоденешься и больше не будешь разгуливать в таком виде по замку.

Слова были сказаны тихо, но довольно выразительно.

– Забудь об этом.

Он даже остановился. Николас никак не ожидал, что она станет перечить ему.

– Я не буду ходить в этих ужасно неудобных платьях. Не спорю, они по-своему красивы, и для каких-то там определенных вечеров вполне могут подойти, но на каждый день… Нет, я не собираюсь так над собой издеваться.

Перед мысленным взором Николаса предстала картина из его прошлого. Мать, одеваясь перед очередным званым ужином, жаловалась отцу на «эти неудобные платья».

– Артур, ответь, почему я не могу ходить так же, как Александра в годы своей молодости? Ведь, если помнишь, даже на картинах она одета в мужские костюмы.

– Потому что тогда была другая ситуация. И, я все равно думаю, деду не стоило позволять ей такие вольности.

– Вольности. – Фыркнула мать. – А по-моему, это была свобода…

Николас тряхнул головой. Что ж, по крайней мере ни один он сталкивался с подобными обстоятельствами.

– Эйдриан, ты понимаешь, что я не всегда буду рядом, и, хоть мои люди и преданны мне, не все смогут удержать себя в руках, когда ты разгуливаешь перед ними в таком виде.

Она снова улыбнулась.

– По-моему, таким мужчинам, о которых ты говоришь, все равно как одета женщина. Или ты хочешь сказать, что платье гарантирует мне неприкосновенность? – Она покачала головой. – Нет, Николас, это не причина. К тому же, дорогой, не стоит ревновать.

– Что?

Он, Николас Локвуд, герцог Дейстоун, ревнует? Эту наглую, вечно спорящую девчонку, которую к тому же совсем не знает? Никогда.

Он вздохнул, увидев, что она снова смеется. И у он внезапно понял, что не хотел бы видеть ее другой. Он не хотел бы, чтобы на ее лице были следы печали. Пусть уж она смеется, выводя этим его из себя.

Он не сразу осознал, что настроение у него улучшилось.

– Пойдем. В погоне за тобой, я не успел позавтракать.

Она взяла его под руку и они направились в замок.

– Забудь об этом. Я не стану переносить конюшню.

– Конечно станешь. Я вообще не знаю, у кого хватило ума построить ее в низине. Да она, можно сказать, находиться в настоящей яме.

Николас в очередной раз вздохнул.

– Эйдриан, ну как тебе объяснить, что там она лучше защищена от ветров.

– Угу. Зато после дождя у лошадей появляется своя ванная. Там такая сырость, что я вообще удивляюсь, как твои лошади еще ходят.

Он задумался. Об этом никто никогда не думал. Все считали защищенность от ветра главной задачей.

– Я сделаю несколько чертежей, и выберу подходящее место. Поверь мне, я позабочусь о том, чтобы там было и сухо, и тепло.

Он посмотрел на нее долгим взглядом. Он верил, что она знает, о чем говорит. Но ведь она женщина! Весь его жизненный опыт восставал против того, чтобы согласиться с нею. Но здравый смысл взял верх. Он снова мысленно повторил письмо своего предка.

– Хорошо, делай что хочешь. Но ты должна понимать, что скоро ударят первые морозы, и тогда работать никто не будет.

– О, я умею организовывать работу персонала. Мы со всем закончим к концу ноября.

– Эйдриан, я позволил тебе заняться конюшнями, но это не означает, что ты разгромишь весь мой замок.

Она вновь улыбнулась.

– Прости, но ты только что сказал, что я могу делать все, что захочу.

– Я…

Он замолчал, пытаясь понять, как она сумела вытянуть из него эти слова. Если он сейчас начнет все отрицать, то это будет означать, что он не держит свое слово.

Невозможная женщина, даже его слова она умудрилась повернуть в свою пользу, и, будучи человеком чести, он не мог теперь от них отказаться.

Эйдриан выжидающе смотрела на него. Она знала, какая борьба сейчас в нем происходит. О, все-таки были свои прелести и у шестнадцатого века. Понятие чести были весьма строги, и рыцарский кодекс был нерушим. И среди прочего джентльмен обязан был держать свое слово.

– Никак не пойму, как тебе это удалось. Ну что ж, делай что хочешь. Только прошу, не разрушь мой замок до основания.

Эйдриан поднялась со своего места и уже через мгновение сидела у него на коленях. Ей нравилось его шокировать, а тем более что в ее веке это никого не удивило бы.

Коротко поцеловав его, она начала болтать безумолку, пытаясь подлить масла в огонь.

– Поверь, ты не пожалеешь. Я перестрою конюшни, замощу камнем двор, проложу чудную канализационную систему, подправлю ров и заменю механизм подъемных ворот. Я…

Она так и не договорила.

Николас решил, что лучше ему не знать о ее планах.

И он знал прекрасный способ, чтобы заставить ее молчать, особенно, когда она сама предоставила такую прекрасную возможность, и устроилась у него на коленях. Он с легкостью завладел ее ртом, и не известно куда бы их завел этот поцелуй, если бы дверь в этот момент не открылась.

Он ожидал, что она немедленно вскочит на ноги, виновато потупив взгляд, как поступила бы любая из знакомых ему дам. Но он забыл, что она другая.

Эйдриан спокойно повернулась в сторону двери, и увидела Викторию. Та всеми силами пыталась скрыть свое изумление.

– Виктория, что-то случилось?

– Д-да. Кристиан пришел в себя.

Эйдриан немедленно поднялась, и пошла к двери.

– Завтра я сообщу тебе обо все, что мне понадобиться.