У меня серьезная болезнь разбитого сердца.

Адам сел на край кровати.

— Принести тебе что-нибудь? Суп или тосты? — Я покачала головой, а желудок взбунтовался. — О, за углом открылось отличное местечко, там делают лучший мокко капучино...

Мне нужно было быстро встать из-за необходимости срочно добраться до туалета. Вот только ноги запутались под одеялом, да и Адам мешался. Я бы свалилась с кровати головой вперед, если бы бывший не поймал меня за плечи. Он выглядел обеспокоенным.

— Понял, никакого мокко.

Упс. Меня вырвало прямо на него.

Мгновение никто из нас ничего не говорил. Мы тупо смотрели широко распахнутыми глазами на ужас, который я устроила на его рубашке и штанах.

— О, боже мой, Адам. Мне очень жаль.

Не говоря о том, что я была очень смущена.

К его чести, он просто вздохнул.

— Сначала о главном: ты в порядке?

Я вытерла лицо простыней, которую через минуту отбросила в стирку.

— Сейчас немного лучше.

Он встал.

— О'кей. Чем-то помочь?

— Нет-нет. — Хватало того, что Адам был в моей блевотине, убрать это должна я сама. — Иди в душ, а я пока наведу порядок.

Сняв обувь, Адам осторожно прошел по коридору в ванную комнату. Как только я услышала щелчок замка на двери, переоделась в халат и сняла постельное белье, после чего запихнула вонючую кучу в стиральную машину.

Вымыв с мылом руки и прополоскав рот в раковине на кухне, закинула в рот мятный леденец, от которого тошнить стало меньше. Вдруг раздался звон дверного звонка и последовали несколько резких ударов.

Я никого не ждала. Что означало... неееет.

Я подошла к двери на цыпочках и посмотрела в глазок.

Лэндон, вашу ж мать, Кокс.

О, само собой.

Стук снова сотряс тонкую дверь. Забросив конфету за щеку, я чуть приоткрыла дверь и выглянула из нее.

— Сейчас не самое подходящее время. Мы можем поговорить позже?

Когда я не буду похожа на бурундука, не буду вонять рвотой, а мой бывший не будет в моем душе.

Лэндон не обратил на мои слова никакого внимания и продолжил:

— Я пришел поговорить о вчерашнем вечере... Видеть парней на сцене без меня было тяжело. Я облажался с таблетками и даже не мог снять гребаные джинсы...

Я перебила его:

— Я верю тебе. Я позвоню тебе позже, обещаю.

Темные брови Лэндона сдвинулись на переносице. Он уперся рукой в дверь.

— Я же вижу, что ты еще расстроена. Можно мне войти?

— Сейчас неподходящее время. Я приеду к тебе через час, хорошо?

Я чуть ли не ныла. Темные глаза Лэндона пылали сожалением и замешательством.

— Пиппа, пожалуйста. — Его тон был грубым и резким, но каким-то образом все еще мягким. Мое сердце сжалось от его ранимости.

— Эй, моя одежда...

Я отпрыгнула, потому что дверь резко распахнулась.

, Выражение лица Лэндона перешло от тоскливого к шокированному, а затем к откровенной ярости, лишь только он взглянул через мое плечо

Я резко вдохнула, и мятный леденец пролетел мимо моих миндалин, как хоккейная шайба, оставляя мятную дорожку в пищеводе. Откашлявшись, я перевела взгляд от Лэндона к Адаму, стоящему в пространстве между ванной и спальней и обернутому лишь в полотенце вокруг талии. Затем снова переключилась на Лэндона. За исключением вены, пульсирующей на виске, его лицо не выражало никаких эмоций.

— Клянусь, это не то, о чем ты думаешь.

Он повернулся и наклонился ко мне. Его гнев ударил меня в самое сердце.

Я инстинктивно отшатнулась, врезавшись в стену.

— Ты понятия не имеешь, о чем я думаю.

Лэндон развернулся и потоптал по тротуару. Я хотела бежать за ним, догнать его и все объяснить. Но стояла как вкопанная, прижимая халат к горлу.

— Это Лэндон Кокс? — спросил Адам. — В прошлый раз я был слишком рассеян, чтобы узнать его, но это был он, верно? Барабанщик той группы, которая в прошлом году получила Грэмми?

В ответ я скользнула вниз по стене, прижала ладони к лицу и разрыдалась. Я услышала проклятия Адама, а затем почувствовала его тень и порыв ветра, когда он закрыл дверь.

Он опустился передо мной на колени.

— Если бы Лэндон Кокс появился у моей двери во время болезни и ПМС, я бы тоже заревел.

Слова Адама медленно проникли в мое унылое сердце. Я убрала руки с лица и посмотрела на него, как на призрак.

— Что ты только что сказал?

— Прости, — проговорил он, съеживаясь. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто имел в виду, что когда рок-звезда проходит мимо, то...

Я отмахнулась.

— Нет, другое.

— Про ПМС? Ну, ты всегда плакала перед эээ... — Адам замолчал, будучи явно смущенным. — «В эти дни». Отстойно болеть и быть на взводе из-за гормонов. — Он встал и протянул руку. — Давай. Тебе нужно принять душ, а потом я уложу тебя обратно в постель с чашкой чая.

Я позволила Адаму помочь мне подняться, пока в ушах звенело. ПМС. Гормоны. ПМС. Гормоны.

Когда в последний раз у меня были месячные?


ГЛАВА 18

Лэндон


Что, черт возьми, только что произошло?

Неужели бывший Пайпер действительно вышел из ее ванной в одном полотенце? А под тем подобием халата, которым она насмехалась надо мной несколько недель назад, она была голой?

Да, да, да.

Мне не хотелось в это верить.

Я залез в свой внедорожник, хотя за руль мне еще не стоило садиться, и поехал к Голливудским холмам. Подъезжая к дому и бросив взгляд на припаркованные там автомобили, я осознал, что ремонт все еще продолжался.

Я хотел удариться головой об стену от отчаяния, но вредить себе — последнее, что мне сейчас нужно. Поэтому врубил музыку до почти невыносимого децибела и поехал дальше. За тонированными окнами был прекрасный калифорнийский день. Солнце светило, влажность была низкая. Кабриолеты проезжали мимо. Все так чертовски идеально.

Я возненавидел это.

Дыши, напомнил себе. Просто дыши.

Я открыл окна, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

Приехав в свой временный дом, я все еще был так же зол и расстроен, как и тогда, когда покинул Пайпер.

Ничто в моей жизни не было постоянным, даже земля под ногами.

Все, что было для меня важным — карьера, дом, девушка, необходимая мне как кислород — находилось под знаком вопроса.

Пальцы правой руки дрожали. Это было непроизвольным движением, чем-то, о чём предупреждали врачи. Типа побочный эффект нервной системы, работающей, чтобы восстановить связь между мозгом и руками.

Бесполезны. Если я больше не мог играть на барабанах, не мог лучше всех быть на сцене, то мои руки были охренеть как бесполезны.

Музыка была моей душой. Моим ориентиром.

А Пайпер... она была моим сердцем.

Сердцем, которое я оставил, разбитое и окровавленное, прямо за ее дверью.

Мне нужна была музыка и Пайпер. Неужели я потерял их обеих?

Я облажался прошлой ночью, я знал. Но неужели я натворил настолько серьезную хуйню, что этим можно оправдать возвращение к бывшему?

Мне так не кажется.

Да и Пайпер не из тех, кто стал бы трахаться кому-то в отместку.

Следовательно, Пайпер вернулась к нему, потому что ничего не чувствовала ко мне. И это было еще хуже. Много хуже.

Как она могла ничего не чувствовать ко мне, когда была для меня всем?

Именно из-за нее я нажрался до беспамятства несколько недель назад и впал в безумие. Именно из-за нее я очнулся не в состоянии держать в руках пару барабанных палочек. Я действительно начал верить, что все получится. У меня. У нас.

Наверное, я и не был легендой. Я просто придворный шут.

Дурак.

Боль растеклась по моим венам. Горечь и пустота сжигали меня изнутри. Я заслужил это. Я заслужил страдания.

Шесть лет назад я бросил Пайпер. Оставил ее, не сказав ни слова о том, куда и почему ушел. Или как много она для меня значила. Вернувшись, я не направился к ее порогу, размахивая цветами и вымаливая прощение.

Я тогда не понимал химию между нами. Испугался, что наши отношения стали настолько серьёзными. Чувствовал себя чуть ли не пойманным в ловушку.

Так что вполне уместен мой страх, что она, наконец, поняла, что я не стою ничего со всем своим багажом и дерьмом, которые были частью моей жизни. Хотя, если бы я мог устроить жизнь без барабанов…

Так, стоп. Я забрел не в ту степь. Барабаны были мне необходимы, как кислород. Это было моей жизнью, карьерой, личностью. И моим единственным источником дохода. Конечно, на счете в банке у меня лежали миллионы, но мог ли я положиться на оценку какого-то бухгалтера, который подсчитал, что этого будет достаточно не только для меня, но и для Джейка?

Всё это казалось слишком неправильным.

Правда.

К тому же, покинув группу, я бы подвел парней. Шейна, Джетта и Дакса... Мы были братьями, черт возьми. Пришли в этот сумасшедший бизнес вместе.

Теперь я понял, почему Шейн не хотел, чтобы мы навещали его в прошлом году, когда его экстрадировали обратно в родной штат ожидать суда. Одно дело знать, что ты облажался, но понимать, что это отразилось на дорогих тебя людях, просто ужасно.

Я не хотел ничьей жалости.

Глубоко вздохнув, я запер свои эмоции и собрался.

Пора перестать вести себя как тряпка.

Если Пайпер так быстро нашла утешение в объятиях другого парня... пусть катится на хуй.

Гнев ощущался просто невероятно.

Вот только единственным человеком, на которого я злился, был я сам.

И, может быть, на ушлепок, которого она предпочла мне. Я не злился на Пайпер.

Я был чертовски опустошен ею.


Пайпер


Я могу сосчитать количество мужчин, с которыми за всю мою жизнь у меня был секс, на пальцах одной руки. Два парня в старшей школе. Лэндон. Секс на одну ночь на весенних каникулах в Мексике. Адам.