Пайпер притихла, а Шанайя медленно подошла к двери.

Пропев следующие несколько строк и остановившись, когда собака поднялась на задние ноги и положила голову на не-такую-уж-высокую дверь,я протянул руку, чтобы Шанайя ее понюхала, и после этого посмотрел на Пайпер:

— Она сначала должна обнюхать тебя.

Пайпер неохотно протянула собаке ладонь, та провела по ней носом и лизнула.

У меня перехватило дыхание. Черт побери! Я завидовал собаке.

Девушка напряглась, но не отпрыгнула. Шанайя оторвала лапы от двери и попятилась назад на расстояние нескольких шагов.

— Она не против, чтобы мы вошли?

Я перевел взгляд на Шанайю.

— Нет, не сейчас. Но думаю, она только что сказала нам, что мы можем вернуться.

Я вывел Пайпер из сарая, объясняя, что Хармони разделяла собак по чертам характера, а не по размеру. Я был добровольцем здесь в течение нескольких лет и узнал, что многие животные, подвергшиеся насилию, неуравновешенны, поэтому их приходится держать в небольших группах.

Правой рукой я потянулся к бесхозному теннисному мячу, прежде чем вспомнил, что сейчас левая рука сильнее... Пока что. Перебросив мяч через ближайший забор, я прислонился к дереву, наблюдая, как его преследуют собаки.

Пайпер присоединилась ко мне и вздохнула.

— Ты — талант, Лэндон.

— Нет. Я могу придумать мелодию, но Шейн определенно лучше смотрится с микрофоном.

Она отрицательно покачала головой.

— Я не о голосе, хотя не думаю, что кто-то станет кидаться в тебя тухлыми яйцами. Я говорила о животных. Ты нравишься Шанайе.

Я пожал плечами.

— Конечно. Что тут может не понравиться?

Она склонила голову в сторону, но из-за солнечных очков я не мог понять, о чем говорят ее глаза.

— Зачем ты это делаешь?

— Что делаю?

— Переключаешь внимание на секс.

— Почему бы рядом с красивой девушкой не переключаться на секс?

Восхитительные губы слегка дернулись.

— Ты что-то большее, а не только то, что спрятано у тебя в штанах. И я говорю не о том, что ты делаешь на сцене.

Это не тот разговор, в котором я хотел бы принимать участие.

—Ха, ты ошибаешься. — Я отошел от забора, засунув руки в карманы. — У меня не такая глубокая душа. Хочешь увидеть собак, которых Хармони тренирует для терапии? Они...

Пайпер схватила меня за руку, и, клянусь, по мне пробежал разряд электричества.

— Просто ответь мне на один вопрос, и я от тебя отстану.

Я положил руки на бедра Пайпер.

— Отстанешь, детка? — Держа ее в плену, я сократил дистанцию между нами, прижимая девушку к себе. — Может быть, я не хочу, чтобы от меня отставали. Может, я хочу, чтобы в меня вцепились еще крепче.

На этот раз на лице Пайпер хотя бы промелькнула улыбка.

— Видишь, тебе самой нравится, когда я тебя дразню. Я знаю, что ты хочешь.

— Ага, — мягко ответила она. — Нравится. Но еще больше мне нравится твое исполнение песен Шанайи Твен для собачьей аудитории.

— Все удалось благодаря блондинке рядом со мной.

К моему удивлению, улыбка исчезла с ее лица.

— Я вижу тебя настоящего. Тебе не нужно притворяться со мной.

Я поднял руки, чтобы захватить ее лицо ладонями и взглянуть ей в глаза.

— Я не притворяюсь, Пайпер. Что видишь, то и получаешь.

— Да? Хочешь знать, что я вижу?

Нет, если мне не нравится ответ.

Но она заговорила до того, как у меня появился шанс сказать свое слово.

— Я вижу парня, который слишком старается. Убивается на сцене и с каждой женщиной на своем пути, попадает в неприятности, лишь бы заработать репутацию плохиша, которая ему так идет. Лэндон, часть тебя, которая мне действительно нравится, это та, которую ты пытаешься скрыть. Ты не такой большой придурок, каким хочешь казаться. И ты расскажешь мне, почему исчез много лет назад. За ужином. Ты угощаешь.


ГЛАВА 13

Пайпер


— Приехали.

Лэндон огляделся, но не сделал ничего, чтобы открыть дверь.

— Куда?

Я указала на припаркованный неподалеку фургончик с едой.

— Там свежие кукурузные лепешки, а все остальное органическое и местное. Наверняка твой диетолог одобрил бы это местечко, к тому же здесь лучшее тако, которое ты когда-либо пробовал.

Он с сомнением посмотрел на меня.

— Я думаю, что твои стандарты ниже, чем мои.

Закатив глаза от его высокомерия, я открыла дверь автомобиля.

— Сильно сомневаюсь.

Помахав женщине за прилавком, я села за самый дальний столик на улице. По спине пробежала дрожь, когда тень Лэндона упала на меня. Он вздохнул.

— Что ты хочешь?

Я подняла на него глаза.

— Чтобы ты перестал стоять над душой.

— Твои тако сами не закажутся, — ответил он.

— Вообще-то, закажутся.

Именно тогда женщина, которой я помахала, подошла к нашему столу с подносом еды.

— Пайпер, давно не заглядывала!

Я вскочила на ноги, когда она поставила поднос на стол, и скользнула в ее теплые объятия. От женщины пахло соленой водой и свежей кинзой.

— Знаю, прости, — я глубоко вздохнула, чувствуя, как расслабляются мои плечи. — Лупе, это Лэндон.

Лупе улыбнулась ему.

— Мне нравится, когда ты приходишь сюда с друзьями, — сказала она, стиснув меня последний раз, после чего поспешила вернуться к другим клиентам.

Лэндон наконец уселся, с любопытством меня изучая.

— Сначала поешь, — приказала я, начав лопать одну из маленьких лепешек, фаршированных рыбой, авокадо и другими овощами. Каждая была всего на пару укусов, но они были превосходными.

Лэндон взял тако и принялся есть.

— Признаю свою ошибку, — после первой лепешки мужчина сразу потянулся ко второй. — Как ты узнала об этом месте?

— Муж Лупе — самый пронырливый на свете папарацци. Но прежде чем отправить фото в таблоиды, идет к агентам знаменитостей. Мы ему обязаны, хотя и хорошо платим.

Он поморщился.

— Это все равно, что выкупать свои вещи у вора, который украл у тебя же.

— Так и есть. Но такова цена славы.

Его темные глаза тихо оценили меня, скользнув по моему лицу и ниже.

— О, поверь мне, я в курсе.

Сделав глоток, я заерзала на жесткой скамье.

Лупе подошла с другим подносом прежде, чем мы успели прикончить первую порцию. На этот раз Лэндон обратил на нее все свое очарование, и уже через несколько минут она хихикала, словно подросток, требуя, чтобы мы поженились и нарожали много милых детишек.

— Лупе, — я покраснела. — Он мой клиент.

Она положила руки на бедра с пренебрежительным выражением на лице.

— Мне показалось, ты сказала, что он друг.

— Нет, ты сама решила, что он друг, — напомнила я.

— А я всегда права, — произнесла она, а затем снова бросилась к фургону, где ее племянник изо всех сил пытался справиться с очередью.

— Я так понимаю, Эндрю здесь не бывал?

— Адам, — поправила я. — Нет. Он любитель высокой кухни.

— Наверно, тебе стоит его привезти. Лупе поскорее выдала бы тебя за него замуж.

— С чего ты решил, что я спешу вступить в брак?

— А ты не хочешь?

— В спешке? Нет. И прежде чем ты спросишь, детей тоже не хочу.

Он фыркнул.

— Цыпочки биологически запрограммированы к размножению, вы только об этом и мечтаете.

— Единственная биологическая программа, которую я сейчас чувствую, — это сильное отвращение к сравнению с птицей. Наличие у меня яичников не означает, что я собираюсь их использовать. — Я вытерла рот салфеткой. — Боже, да из меня выйдет еще более худший родитель, чем из тебя.

Лэндон принял оскорбленный вид.

— Чтобы ты знала, многие женщины спят и видят меня идеальным осеменителем.

Я чуть не выплюнула содержимое рта. Начала яростно жевать, чтобы поскорее проглотить.

— Серьезно. Тебя?

— А что не так? — Лэндон нахмурился.

— Боже, ты не лучший кандидат. Без обид.

— Честно говоря, я тоже не понимаю этого бума. — Улыбка появилась на его лице, когда Лэндон наклонился чуть ниже к столу. — Итак, скажи мне... Почему ты сопротивляешься зову природы?

Мой взгляд переместился на семью из пяти человек за одним из соседних столов. Мама, папа, двое взрослых детей и младенец. Никаких электронных устройств на горизонте. Просто люди разделяли ужин и общались друг с другом. Я повернула голову в их сторону.

— Потому, — буркнула я. — Кому-то суждено иметь такую семью. Некоторым просто... Не стоит.

Лэндон некоторое время ненавязчиво рассматривал их с выражением тоски.

— Это наблюдение, а не причина. Почему ты не одна из таких людей?

Он подождал моего ответа, но когда я промолчала, встал и отнес поднос с остатками нашего ужина в мусорное ведро, прежде чем подойти к банке с чаевыми. Лупе отмахивалась от него, но, судя по выражению ее лица, ему удалось всучить ей деньги.

Очередь перед фургоном еще больше разрослась, поэтому я просто чмокнула Лупе и помахала ей рукой на прощание, не отвлекая от работы. Затем мы с Лэндоном молча пошли к моей машине. Вместо того чтобы скользнуть внутрь, я села на капот, скинула босоножки и положила босые ноги на бампер.

— Мой отец в молодости любил мою тетю, сестру мамы. Мама и тетя были близняшками. Ну, в общем, тетя встречалась с каким-то парнем за спиной моего отца, и, рассказав это маме, попросила ее прикрыть, потому что знала, что он той нравился. То есть попросила встречаться с папой, пока сама ходила на свидание с другим парнем.

Я исподлобья посмотрела на Лэндона в поисках осуждения. Его лицо было бесстрастным, и он жестом попросил меня продолжать.

— Конечно, сразу после этого, тетя поняла, что папа был любовью всей ее жизни, бла-бла-бла, и взяла клятву с мамы молчать о подмене. Что, наверное, сработало бы, если бы мама не узнала, что беременна.

— Охренеть!

— Ага. Маме с тетей пришлось во всем признаться, после чего папа женился на маме, чтобы «поступить правильно», — я показала жестом кавычки. — Но сам он так и не простил ее.