Вдруг до нас донесся какой-то непривычный шум — топот ног, чьи-то громкие голоса.

— Что происходит? — спросила я, и мы обе притихли, прислушиваясь к приближающимся голосам.

Раздался громкий трезвон колокольчика, потом — тишина и шаги Хаггети. И вновь шум шагов. В столовую вошел дворецкий. Я подняла голову и взглянула на него.

— Да, Хаггети?

Он откашлялся.

— Там целая делегация, мадам. Они хотят видеть мистера Сент-Ларнстона.

— Вы сказали им, что его нет дома?

— Да, мадам, но не думаю, что они мне поверили.

— Что за делегация?

— Это люди с шахты Феддера, мадам. Думаю, среди них Сол Канди.

— И они пришли сюда? — уточнила я. — Но зачем?

Похоже, Хаггети был в замешательстве.

— Мадам, я говорил им…

Я знала, зачем пришли эти люди. Они намерены обследовать шахту Сент-Ларнстона и посмотреть, есть ли там олово. Если шахта может обеспечить их работой, то им нужно получить эту работу. А почему нет? Это стало бы решением проблем. Шахта уже спасала Эббас. Может, попробовать еще раз?

— Я встречусь с этими людьми, — произнесла я. — Проведите их в библиотеку.

Хаггети явно колебался. Я холодно посмотрела на него, и он, выйдя из столовой, отправился выполнять мое приказание.

Я приняла прибывших шахтеров в библиотеке. Сол казался огромным и мощным. Настоящий лидер, подумала я, и снова удивилась, что он нашел в Хетти Пенгастер. Сол был главным среди этих людей, поэтому я обратилась к нему:

— Вы пришли поговорить с моим мужем, но его нет дома. Он обсуждает со мной свои дела, поэтому, если вы потрудитесь сказать мне, зачем пришли, я смогу передать ему ваши слова.

В этот момент я заметила скептические взгляды некоторых из членов делегации. Наверное, они не верили, что Джонни нет дома, а может, не хотели разговаривать с женщиной.

Сол и я присматривались друг к другу. Думаю, он вспомнил, что я — внучка бабушки Би, и потому решил поговорить со мной.

— Мадам, — начал он, — нам доподлинно известно, что шахта Феддера закрывается. Многим из нас придется туго. Мы думаем, что в Сент-Ларнстоне есть олово, и хотим это выяснить. В том случае, если наше предположение подтвердится, мы хотели бы получить работу.

— Это кажется вполне справедливым, — согласилась я и, заметив облегчение на лицах переговорщиков, продолжила: — Как только муж вернется, я сообщу ему о вашем визите. Он обязательно рассмотрит этот вопрос.

— Мадам, это дело нельзя откладывать в долгий ящик. Наверняка все в деревне успокоятся, если мы начнем готовиться к спуску.

— А почему вы так уверены, что в Сент-Ларнстоне есть олово?

— Ну, еще наши деды рассказывали нашим отцам, а отцы — нам, что шахту закрыли совершенно внезапно, по одной лишь прихоти, если хотите знать. Конечно, это закончилось неприятностями. Однако сейчас наступают тяжелые времена, и господа должны забыть о своих прихотях.

В его словах звучала угроза. И хотя я не люблю угроз, мне была понятна справедливость их рассуждений.

— Не беспокойтесь, я передам мужу, что вы приходили, — заверила я их.

— И передайте, что мы еще придем.

Я кивнула, и они чинно удалились. Я вернулась к Меллиоре. Она была очень бледной.

— Керенза, — сказала подруга, не скрывая своего восхищения, — есть ли что-нибудь, чего ты не смогла бы сделать?

Я ответила, что не вижу ничего особенного в том, что я сделала, и подумала: «Вот и решение моих проблем! Шахта будет снова работать. И Эббас будет спасен для сэра Карлиона».

Джонни вернулся поздно ночью. Я не спала. Еще до того как начался наш разговор, я увидела в его глазах отчаяние и поняла, что он в очередной раз проигрался. «Тем лучше, — подумала я. — Теперь он вряд ли будет противиться тому, чтобы Сол со своими людьми обследовал шахту и выяснил, стоит ли начинать там работы». Я села на кровати и, как только Джонни вошел в спальню, воскликнула:

— Джонни, к нам приходила целая делегация!

— Что?

— Сол Канди и несколько шахтеров приходили сегодня днем. Они хотят, чтобы ты открыл шахту Сент-Ларнстона.

Он сел на кровать и молча посмотрел на меня.

— Я знаю, что тебе это не нравится, — продолжила я, — но ведь это выход для нас. То, что когда-то сработало, может сработать снова.

— Ты что, с ума сошла?! — вскинулся Джонни. Он неуверенно встал, подошел к окну и, отдернув штору, уставился в темноту.

— Ты пил, — упрекнула я мужа. — О, Джонни, неужели ты не понимаешь, что в этой ситуации нужно хоть что-нибудь делать! Люди собираются открыть шахту, нравится тебе это или нет!

— Если они вступят на мою землю, я их всех отдам под суд за нарушение границ чужих владений.

— Послушай, Джонни. Необходимо что-то предпринять. Когда шахта Феддера закроется, наступят тяжелые времена. Неужели ты позволишь, чтобы наша шахта простаивала, когда она может обеспечить людей работой…

Когда он повернулся, я увидела, что у него дрожат губы. Я не представляла, что он в таком плохом состоянии.

— Ты прекрасно знаешь, что в шахту лезть нельзя.

— Я знаю только, что нам следует действовать, а не сидеть сложа руки, Джонни.

— Что?

— Мы должны показать людям, что готовы открыть шахту. Что они подумают, если мы откажемся?

Он смотрел на меня так, словно собирался убить.

— К этой шахте никто не приблизится, — процедил он сквозь зубы.

— Джонни!

Он вышел из комнаты. И больше не вернулся, ибо провел ночь в гардеробной.


Джонни был непреклонен. Он заявил, что не намерен открывать шахту. Я никогда не замечала в нем такого упрямства. Он сильно изменился. Раньше он всегда был легкомысленным и беспечным, и я не понимала этой перемены в его характере. Почему он так суров в этом вопросе? Он никогда не заботился о гордости семьи, как это делал Джастин.

Джастин! У меня появилась идея написать ему. В конце концов, Джастин все еще был главой дома. Если он даст свое разрешение начать разведку в шахте, этого будет достаточно.

Однако я колебалась. Я представила, как Джастин получит письмо и решит, что это довольно серьезный повод для того, чтобы вернуться. Потом представила, как он заслужит одобрение жителей деревни. Возможно, они даже будут готовы забыть обстоятельства его отъезда, если он вернется и откроет шахту.

Нет, я не могу писать Джастину.

Жизнь в деревне постепенно менялась. Всем угрожала катастрофа. Теперь деревенские жители неохотно снимали картузы при встрече. Мы, семья Сент-Ларнстонов, могли бы обеспечить их работой, но отказываемся сделать это.

Однажды, когда Джонни проезжал по деревне, кто-то запустил в него камнем. К счастью, камень не попал в цель, но это был нехороший знак. Мне никогда не было так неуютно в собственном доме, как в эти дни. Я не пыталась уговаривать и увещевать мужа, который, как мне казалось, от этого только еще отчаяннее упрямился. Джонни почти перестал бывать дома — он тихо возвращался за полночь и крадучись проходил в гардеробную. Он явно избегал меня.

В этот день я рано легла спать. Так не может продолжаться долго, убеждала я себя. Что-то случится, что-то произойдет. Джонни уступит. Лежа без сна, я размышляла, что Джонни вернется не раньше полуночи, — а может, и позже. Но я должна еще раз поговорить с ним, как бы это его ни злило. Я должна напомнить мужу о том, что у него есть обязательства перед собственным сыном. Какая глупость — эта их семейная гордость, если она заставляет его противиться неизбежному!

Я мысленно прокручивала наш разговор, как вдруг, не отдавая себе отчета, встала с кровати и подошла к окну. У меня была привычка стоять у окна и смотреть на выстроившиеся в круг каменные фигуры на лугу. И сейчас их вид привел меня в восторг, пожалуй, даже больший, чем обычно. Ни одна из моих проблем, повторяла я себе, не может сравниться с их проблемами. Вероятно, именно поэтому их вид всегда действовал на меня успокаивающе.

Я замерла. Один из камней пошевелился. Одна из дев ожила! Нет. Там кто-то есть… Какой-то человек с фонарем! И там не один, а несколько фонарей… Огни двигались возле каменных фигур, наводя на меня ужас. В какое-то мгновение я сумела разглядеть фигуру человека; на нем был какой-то шлем. Я внимательно следила за ним. Потом увидела другие фигуры, тоже в шлемах. Они стояли в кругу камней…

Я должна была узнать, кто это и что они там делают. Поэтому я быстро надела какую-то одежду, вышла из дома и направилась через лужайку к лугу, но там уже никого не было. Я увидела камни, которые походили на танцующих женщин, внезапно застывших на месте, и высившуюся неподалеку старую шахту, которая стала причиной столь серьезных разногласий.

Мне на ум пришла неожиданная мысль: может, это был Сол с товарищами? Они встретились тут, чтобы обсудить дальнейшие действия. Очень подходящее место для сбора! Но они уже ушли. Я стала в кругу камней, размышляя о том, что будут делать дальше Сол и его товарищи. Внезапно я подумала о шести девах, а точнее, о седьмой, которая не танцевала с ними в ту роковую ночь. Запертая, замурованная, обреченная на смерть!

Глупые, странные мысли. Но чего еще можно ожидать, когда стоишь в центре каменного кольца, освещенного сиянием звезд?


В ту ночь я не слышала, как пришел Джонни, — вероятно, уснула, поэтому у меня не было возможности поговорить с ним. Утром он встал поздно и уехал. Он поехал в Плимут и, скорее всего, пошел в свой клуб, где и провел весь день.

Позже мы выяснили, что он уехал из клуба около полуночи. Но домой он не явился. Утром я увидела, что его кровать в гардеробной осталась нетронутой. Весь день я ждала возвращения мужа, решив, что откладывать разговор больше нельзя.

На следующий вечер Джонни снова не приехал. И когда после его исчезновения прошли еще сутки, мы заподозрили, что с ним что-то случилось.