Коул разжал руки.

– Кэди, прости. Я не хотел…

Освободившись от его хватки, она зашагала к скалам и начала ощупывать непроницаемую, ровную поверхность. Открывается ли она только в определенное время суток? Или только по определенным дням? Где найти ключ, чтобы снова отпереть эту дверь?

– Послушай, Кэди, – опустив глаза, заговорил Коул. Выражение его лица не оставляло сомнения: он по-настоящему сожалеет о своем поступке. – Извини. Просто я не смог вынести вида того, как ты уходишь, – склонив голову, он смотрел на нее сквозь густые ресницы. – Ты не можешь винить мужчину только за то, что он тебя любит, правда?

– Если бы ты меня любил, ты помог бы мне сделать то, что я хочу. Ты, Коул Джордан, ужасно эгоистичный человек.

– Если под этим ты подразумеваешь, что я хочу, чтобы ты осталась со мной, и что я готов на все, чтобы удержать мою жену рядом со мной, то – да, я эгоистичен. В том, что касается тебя, мисс Лонг, я мог бы стать самым эгоистичным человеком из всех живых.

– Может, это и есть ключ?

– Какой ключ? – не понял он.

– Что ты живой. Не думаешь ли ты, что, если я вколю один из твоих ножичков в твое эгоистичное маленькое сердце, скала откроется снова, и я смогу вернуться домой? К мужчине, которого я люблю? Она едва не произнесла «к мужчинам».

– Ты можешь попробовать, – добродушно предложил он.

Кэди с отчаянием всплеснула руками.

– Ну что я теперь буду делать? – Она обращалась в основном к себе самой.

– Счастливо жить рядом со мной? – предположил он.

Кэди бросила на него только один взгляд.

– Понятно. Хочешь завтра снова попробовать?

– Ты не оставил мне другого выбора, – она пошла к лошади, но потом обернулась. – Я хочу, чтобы ты поклялся мне всеми святыми. Ты должен дать мне клятву, что поможешь мне попасть домой.

Глаза Коула заблестели.

– О да, конечно. Я помогу тебе попасть домой.

Он согласился слишком поспешно.

– Что ты задумал?

– Кэди, любимая моя женушка, уже поздно, и ты, вероятно, устала. Как насчет того, чтобы искупаться в медной ванне и лечь спать на пуховой перине с чистыми простынями?

Кэди открыла было рот, чтобы рассказать, что он может делать «со своими чистыми простынями», но поняла, что усталые мышцы заставят ее пожалеть об этих словах, так что она только спросила:

– С полотенцем?

– Которое будет согрето у огня.

– Я тебя ненавижу, – прошептала Кэди. Коул усмехнулся.

– Вижу, что так и есть, – с этими словами он сгреб ее в охапку, усадил в седло, сам сел у нее за спиной и поехал по дорожке, которой Кэди прежде не видела.

Несмотря на то, что она была на него ужасно сердита, она не удержалась и спросила:

– Ты его видел?

Когда Коул не ответил, она попыталась разъяснить:

– У прохода. Ты видел всадника на коне? Достаточно было на него взглянуть, чтобы понять: он никого не видел.

Со вздохом Кэди отвернулась и стала снова смотреть на дорогу.

Глава 12

Кэди с неохотой просыпалась, разбуженная звуками голосов, особенно, высоких, женских. Некоторое время ей еще казалось, что она спит, потому что ее обволакивал какой-то теплый кокон из одеял.

– Сеньора Джордан, – услышала она мужской голос. – Сеньора Джордан, они пришли повидать вас.

Кэди с трудом выбралась из опутавшего ее кокона и обнаружила, что лежит на невероятно мягкой пуховой перине, настолько мягкой, что, казалось, она вот-вот утонет в ней. Кэди выхватила из-под головы пару подушек и швырнула их на пол, причем подушки оказались настолько легкими, что не издали ни малейшего звука при падении. После этого Кэди удалось наконец сесть. Это было нелегко, так как каждое движение заставляло ее тонуть все глубже в этом нежном облаке.

– Я иду, – отозвалась она на призыв невидимого посетителя, ухватилась за массивный резной край кровати из красного дерева и выбралась наверх. Но даже теперь, сидя, Кэди, при ее росте немногим больше метра пятидесяти, с трудом различала, что происходит за горой из стеганых одеял толщиной почти в метр.

Сколько же гусей отдали свои жизни ради этой постели? – проворчала Кэди и огляделась, чтобы понять, кто же к ней обращается.

Перед ней стоял старик, лицо которого испещрили морщинами возраст и непогода. Он смотрел на Кэди с большим интересом.

– Да? – спросила она. – В чем дело?

Между этими двумя вопросами ей пришлось поработать кулаками, чтобы хоть как-то умять пышную перину, однако можно было подумать, что под ней каравай, который поднимается на горячей печи.

Старик усмехнулся, наблюдая за ее борьбой с периной.

– Городские дамы пришли, чтобы рассказать вам все о мальчике.

– О ком? – Попытка заговорить обернулась новым падением на перину, поэтому Кэди снова пришлось подниматься, чтобы выглядеть более-менее прилично. Честно говоря, она не слишком хорошо помнила прошлую ночь. Коул пообещал ей ванну и постель, и она смутно помнила горячую воду и первое прикосновение к мягким матрасам. – О мальчике? – переспросила она.

– О Коуле Джордане, – пояснил старик. – Вы ведь сеньора Джордан?

– Да, думаю, да, – согласилась она, улыбаясь тому, что старик назвал Коула «мальчиком». – А вы, насколько я могу догадаться, Мануэль. – Кэди пару раз сильно ударила кулаками по перине и осмотрелась. Это был дом не бедного человека. Одна только спальня оказалась больше по размеру, чем вся ее квартира, а тяжелая мебель из красного дерева стоила, пожалуй, целое состояние. Стены были обтянуты бледно-голубой тканью, насколько могла судить Кэди, дамасским шелком, а над туалетным столиком висело такое зеркало, словно его привезли из парижского Оперного театра.

Не успела Кэди рта раскрыть, чтобы ответить Мануэлю, как он распахнул дверь у себя за спиной, и комната наполнилась болтовней женщин, которые толкались и пихались, пытаясь каждая первой добраться до кровати.

Они говорили все разом, но на какое-то мгновение Кэди потеряла способность их слышать, потому что во все глаза рассматривала их наряды. С точки зрения эпохи, в которой женщины, кажется, не носили ничего, кроме черного, а украшали себя исключительно безвкусными маленькими сережками и бусиками, эти дамы могли показаться ослепительными.

Их платья были расшиты бахромой, сверкали украшениями и пуговицами из фальшивых бриллиантов, на шляпках колыхались перышки, спускающиеся прямо на лица. Шотландка, набивная ткань и драп самых невероятных цветов. Кэди замерла, не в силах пошевелиться. Она только моргала и рассматривала пятерых посетительниц.

– ..и мы подумали, что вы должны знать, за какого человека вы вышли замуж, – закончила речь одна из женщин.

Кэди поняла, что пропустила мимо ушей целый рассказ, и очень об этом пожалела, потому что ей хотелось бы послушать, что же за человек Коул Джордан.

– Я, кажется, была немного невнимательна, – извинилась она. – Не могли бы вы начать сначала и рассказать мне обо всем поподробнее?

Женщины, все, как одна, молодые и привлекательные, а парочка из них – просто красавицы, улыбнулись Кэди, подобрали свои тяжелые, длинные юбки и свободненько уселись прямо к ней на постель. Благодаря этому Кэди оказалась на некотором возвышении, но вскоре перья словно поглотили лишний вес, и вот уже матрасы и покрывала спрятали под собой яркие, разноцветные юбки.

– Мы, наверное, должны представиться. Я – Марта, – сказала самая хорошенькая гостья, протянула Кэди совсем еще детскую ладошку-лодочку и прикоснулась к ее руке одними кончиками пальцев.

Кэди старалась не думать о том, насколько неприлично принимать гостей, сидя в кровати, а эти красавицы, казалось, и вовсе не видели в этом ничего особенного. Остальные гостьи назвались: Марбэл, Маргарет, Миртл и Мэйвис. Кэди запуталась уже на третьей "М".

– Мы решили, что наш христианский долг рассказать вам о мужчине, за которого вы вышли замуж, – повторила Марта, вызвав улыбку у Кэди. Не собирались ли они поведать ей, что Коул – обманщик и фокусник? Кэди уже знала об этом. Знала она и то, насколько обаятельным, насколько милым может он быть, и…

– Вы никогда не поверите, что он заставил делать весь город из-за вас, – заявила М-третья, привлекая к себе внимание Кэди.

Около часа ушло на то, чтобы история обрела некоторую ясность. При этом, все пять "М" говорили одновременно, потом Мануэль прерывал их, потому что приносил кофе и восхитительные медовые пряники. Кэди сидела в постели, слушала и ела, и с каждой минутой ее охватывал все больший гнев и отвращение.

Оказалось, что Ледженд в штате Колорадо на самом деле не был городом рудокопов. Это был город, принадлежащий одному человеку, и этим человеком был не кто иной, как Коул Джордан. Он владел в этом городе каждой шахтой, каждым домом, каждым магазином и каждой пядью земли. И все в этом городе работали на Коула Джордана или, как сказали пять "М", были его «бессловесными рабами».

– Все делают то, что он скажет. Мы вынуждены так поступать, иначе он отправит нас из города прочь.

– Мой отец управляет «Торговой лавкой Ривса» вот уже десять лет, но не владеет там ни единым пенни, – поведала М-вторая. – Все принадлежит Коулу целиком и полностью. Поэтому, как вы понимаете, мы вынуждены были обращаться с вами таким образом.

Коул приказал, и они отказывали ей в месте и даже еде в течение тех двух ужасных дней, когда она искала работу и пропитание. Откручивая назад воспоминания, Кэди припомнила, что Коул дал что-то мальчишкам, которые играли рядом с дорогой. Похоже, он заплатил им мелочью, чтобы они пробежали по всему городу и сообщили всем, что, если кто-то из жителей покормит Кэди или поможет ей любым другим образом, его сейчас же вышвырнут из города прочь.

– Так он и поступил, а сам тем временем подготовил свою.., вашу свадьбу. Он украсил всю церковь и заставил весь хор собраться, чтобы петь, на его венчании. Матушка Бетти в тот день была больна, но она знала, что лучше не перечить Коулу, потому что каждый кусок, которым питается ее семья, зависит от него.