Хорошо, мисс Лонг, будем друзьями, – согласился он, протягивая ей руку для рукопожатия.

На мгновение показалось, что он стал именно таким, как ей хотелось, – хорошим другом. Кэди молча последовала за ним вниз по склону, назад к лагерю, используя время спуска для того, чтобы поразмыслить.

«Лучше не зацикливаться на ужасе происходящего и воспринимать все это как приключение», – сказала она самой себе. Поскольку, похоже, у нее нет возможности сразу вернуться домой, она сделает так, как предлагает этот человек: поступит на работу и найдет жилье, а выходные дни будет проводить, как советует Коул, то есть мистер Джордан, – в поисках наскальных рисунков, которые укажут ей, где находится проход в скале.

Пока идут поиски, ей необходимо постараться ни с кем не связываться, потому что, несомненно, существует какая-то причина, из-за которой она здесь оказалась. А поскольку ей совершенно безразлично, какова эта причина, Кэди просто не должна ни во что ввязываться.

К тому моменту, когда они добрались до лагеря, девушка почувствовала себя гораздо лучше. Она не намерена позволить происходящему одержать над собой вверх!

– Может, вы предпочтете сесть верхом, – вежливо предложил Коул. – Я не хотел бы посягать на вашу самостоятельность.

Когда он отвернулся, Кэди скорчила ему в спину гримаску и повернулась к жеребцу. Она уже один раз забиралась на спину этого животного, когда спасала жизнь этого неблагодарного, невоспитанного, несносного – и тому подобное – человека. Однако, когда она это делала в первый раз, на ней было надето намного меньше деталей ее роскошного туалета. Садиться в седло облаченной в десятки килограммов атласа, да еще с длиннейшим шлейфом, – дело для опытной наездницы, а Кэди таковой вовсе не являлась.

Пока она раз за разом пыталась забраться наверх и снова и снова падала вниз, Коул занялся уничтожением следов их лагеря. Закончив, он прислонился к стволу тополя, достал нож и принялся подрезать ногти.

– Ну ладно, – буркнула Кэди, не глядя на Коула, – я бы, может, не отказалась от помощи.

– Я не хотел бы вмешиваться. Мы не торопимся. Она повернулась к нему, глаза ее подозрительно сузились.

– Почему именно хотели вас повесить эти люди? Она увидела, как он пытается скрыть улыбку. Потом очень медленно, словно у него в запасе вечность, он спрятал нож за пояс и направился к ней. Несколько мгновений он озадаченно смотрел на нее сверху вниз.

– Не хочу злоупотреблять нашей дружбой, но мне дозволяется до вас дотронуться?

Кэди бросила на него только один взгляд, потом подняла руки так, чтобы он смог ее подсадить. Он так и сделал, плюхнув ее на седло. При этом раздался противный глухой звук. Кэди вцепилась в переднюю луку – лишь бы не свалиться, пока он усаживается сзади. Она сидела весьма неудобно – по-женски – и в любую минуту могла упасть. Если бы не пышные юбки, Кэди перебросила бы одну ногу через спину лошади.

Усевшись позади Кэди, Коул взял вожжи, обхватив девушку руками, но не прижимая их. Однако его крупное, сильное тело оказалось слишком близко к ней, и Кэди захотелось откинуться назад и прижаться к нему. Чтобы как-то отвлечься, она заговорила:

– Город Ледженд – какой он?

– Такой же, как большинство городков, где есть прииски.

– Никогда в жизни ни одного такого не видела.

– Ах, да, я как-то забыл. Вы видели только… а правда, что именно вы видели в… какой год сейчас в вашем мире?

– Тысяча девятьсот девяносто шестой, – невозмутимо сказала Кэди. – И я буду очень благодарна, если вы прекратите надо мной смеяться. Такой хорист, как вы, в моем мире просто не выжил бы.

– Хорист? – переспросил он, и Кэди заметила, что это позабавило его. – Скажите, а люди будущего изобрели какие-нибудь новые преступления помимо убийств и войн?

– Нет, люди просто усовершенствовали их. В моем времени есть наркотики, атомная бомба и ресторанные критики. У нас есть автомобили, которые носятся с фантастической скоростью и сталкиваются на ходу, маньяки-убийцы и загрязнение окружающей среды. И среди нас есть люди, которые… – Она замолчала, потому что ей не хотелось думать про то, о чем сообщалось в ежедневных новостях. – Я живу в мире очень высоких скоростей.

– И вы хотите вернуться назад? Мой мир весьма скучен, весело только, может быть, немногочисленным конокрадам.

– Верно. И еще у вас бывают этакие вечеринки – линчевания. Оспа, тиф и холера. И туалеты во дворе.

– Похоже, вы немало о нас знаете.

– Я многое видела по телевизору.

– А что такое телевизор?

Они ехали дальше и дальше, и Кэди откинулась назад, чувствуя себя очень удобно. Глядя по сторонам на великолепные горы Колорадо, от которых захватывало дух, она с трудом смогла припомнить, что же такое, на самом деле, телевизор. Ей никогда прежде не приходилось видеть эти места, и она понятия не имела, что здесь настолько красиво. Может, они с Грегори смогут открыть в этих местах ресторан. Может, им удастся убедить его матушку оставить «Луковицу» и перебраться сюда.

– Симпатично, правда? – тихо спросил он, словно читая ее мысли.

– Красиво, – ответила она. – Я выросла в Огайо, училась в Нью-Йорке, работаю в Вирджинии. И никогда не бывала в этих местах.

Он не ответил, но Кэди почувствовала: ему приятно то, что ей понравились его родные края.

– А если говорить правду, почему эти люди пытались вас повесить? – Она ощущала себя очень спокойно и уверенно благодаря плавному движению лошади и силе мужчины, который бережно ее поддерживал, так что ее даже начало клонить ко сну.

– Они попытались завладеть частью моего скота, а я возражал.

– У вас много коров? Он ответил не сразу, словно колебался:

– Всего несколько. Я уже говорил, здесь не самые лучшие пастбища.

– Так вы работаете на прииске?

– Нет.

«Неразговорчивый ковбой», – со вздохом подумала Кэди, затосковав о Грегори, который всегда был готов говорить о своем бизнесе или выслушивать рассказы Кэди о том, что произошло в ресторане.

– А какой из себя этот Грувер? – поинтересовался Коул, и в тоне его послышалась явная насмешка.

Кэди не сомневалась в том, что психологически не правильно заставлять мужчину ревновать, но ей это очень понравилось. Она всегда была так занята изучением своей кулинарии, что проводила не слишком много времени в мужском обществе. До Грегори она и на свидания-то почти не ходила.

– У меня нет знакомых с таким именем, – преувеличенно-наивно сказала она. – Представления не имею, о ком это вы?

– О том, кто собирается на вас жениться.

– А-а-а-а, Грегори! Ну… он совершенно великолепен. Черные, как смоль, волосы, темные глаза, кожа цвета меда и…

– А как насчет мозгов? – невозмутимо поинтересовался Коул.

– У него диплом вирджинского университета – факультет бизнеса. И он преуспевает. Покупает и продает земли в Калифорнии. Он почти богат. Между прочим, он купил мне трехэтажный дом в Александрии. Ой! – воскликнула Кэди, потому что конь под ними оступился, попав в ямку, и Кэди едва не свалилась. Однако Коул поддержал ее и больше уже не отпускал.

– Ну, а вы? – ехидно поинтересовалась она. – Ни жены, ни невесты? Как насчет подружки?

– Никого, – отрезал он. – Только я и Мануэль, мой старый повар.

– А он хорошо готовит?

– Если вы любите фасоль и соус чили, настолько острый, что, кажется, язык сгорит. Вы ведь не захотите на меня работать, правда? Я мог бы вам платить… – Он резко замолчал. – Не-е-ет, вы ведь хотите независимости, хотите иметь собственную работу. Скажите, через сто лет все женщины станут такими?

Он открыто смеялся над ней и абсолютно не верил, что она когда-либо видела двадцатый век.

– Большинство. Мы делаем карьеру и зарабатываем деньги наравне с мужчинами, знаете ли. Коул фыркнул.

– А кто же заботится о детях?

Кэди открыла было рот, чтобы ответить ему, но подумала, что дискуссия на тему нянь, яслей и детских садов даст разговору нежелательный для нее поворот.

– Детей рожают, если хотят, и за детьми хорошо смотрят.

К сожалению, в этот момент ей припомнились только выпуски шестичасовых новостей, в которых показывали детей, подвергшихся издевательствам и насилию.

– Но если женщина целый день работает, кто…

– Это город Ледженд? – перебила Коула Кэди, чтобы сменить тему.

– Нет, это просто скалы.

– Правда забавно, выглядит очень похоже на…

– Если вы из другого времени, как говорите, то почему вы здесь? И откуда у вас фотография моей семьи и часы моего отца? Мы думали, что они потерялись.

– Кто это мы?

– Моя бабушка и я. Она моя единственная родственница. – Он крепче сжал ее руками, слегка их сдвинув. – У вас удивительная способность менять тему разговора. Что вы делали с фотографией моей семьи?

– Я купила старый ящик для муки, и когда открыла его, внутри оказалось это платье, а на дне лежал пакет с фотографией и часами.

Поскольку она ничего больше не сказала, он спросил:

– И что случилось потом?

– Не знаю, – тихо призналась Кэди, не желая вспоминать об ужасных мгновениях, пока она неслась между двумя мирами. Она все еще ожидала, что в любую минуту может проснуться у себя в квартире. Неважно, сколько окажется времени, она сразу же позвонит Грегори и скажет, что любит его и что…

– Ну ладно вам, – ласково подбодрил ее Коул. – Не струсите же вы сейчас. Вы маленькая леди Независимость, не забыли? Вы все можете делать сами. Вы что, боитесь сказать мне, что случилось?

Его тон говорил сам за себя: он над ней смеялся.

– Я действительно могу о себе позаботиться, если, вы это хотите сказать, – сердито возмутилась она. Он хохотнул.

– Вот так-то лучше. Несколько минут они молчали.

– Почему вы попросили меня стать вашей женой? Он ответил не сразу.

– Чтобы защитить вас. Потому что я перед вами в долгу. Меня бы не было сейчас в живых, если бы не вы. Знаете, по-моему, когда вы спустились с гор в этом белом платье, старик Харвуд решил, что вы – приведение.