– Оставьте нас.

– Мы не можем это сделать, сэр. Лорд Макдоннелл нам приказал...

– Оставьте нас!

Переглянувшись, охранники взглянули на Эллин:

– Мисс?

Прерывисто вздохнув, она ответила:

– Да, вы можете идти. С мистером Маккарри я буду в безопасности.

Как только они остались одни, Джеймс шагнул вперед:

– Эллин, детка, почему ты уехала?

– Разве ты не получил моего письма?

– В письме ты написала, что беспокоишься за бабушку Би.

– Так оно и есть.

Джеймс догадался, что она писала его второпях, однако его неприятно поразило, что в письме не было ни тепла, ни даже косвенного намека на чувства, которые она к нему испытывала. А что, если он все это придумал, а на самом деле никакой любви между ними и не было?

– Джеймс, зачем ты приехал? – вывел его из задумчивости тихий голос Эллин.

– Я не мог отпустить тебя, не прояснив некоторые вопросы.

– Какие именно, Джеймс? – Голос Эллин стал еще тише.

– Эллин, почему ты уехала?

– Я получила письмо от Би. Я должна была уехать.

– Я побывал у твоих сестер.

– Правда?

– Да. Твои родные никак не хотели мне признаваться, куда ты отправилась. Еле их уговорил.

– Это на них похоже, – улыбнулась Эллин.

– Данди поднял королевское знамя.

– Я об этом слышала.

– Скоро он призовет кланы на войну.

– Джеймс, ты приехал мне сказать, что Джон собирается начать войну?

– Нет. – Он подошел и подножию лестницы. – Я пришел сказать, что люблю тебя.

Она изумленно посмотрела на него.

– Эллин, ты слышишь меня?

– Да, – ответила она так тихо, что ему пришлось напрячься, чтобы ее услышать.

Взбежав по лестнице, Джеймс оказался рядом с ней. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Я люблю тебя, детка. Я полюбил тебя с первого дня нашего знакомства и давно должен был сказать тебе об этом. – Он шагнул к ней. – Тебе нечего ответить мне, Эллин?

Она тихо плакала, слезы струились по ее щекам. Джеймс подошел к ней и встал рядом.

– Не плачь, детка, не плачь. Я приехал, чтобы сказать тебе, что я тебя люблю, а не затем, чтобы тебя расстраивать.

– О, Джеймс! – произнесла Эллин, смеясь и плача. – Ты вовсе меня не расстраиваешь. Скажи мне это еще раз.

– Я люблю тебя, Эллин Грэм, – повторил Джеймс и раскрыл объятия.

Она бросилась ему на шею.


Сначала Эллин решила, что все это ей приснилось. Она так часто представляла себе, будто лежит на огромной постели, устланной кружевным бельем, в незнакомой комнате, и вдруг дверь открывается, входит Джеймс и говорит ей, что любит ее и просит стать его женой.

Когда она стояла на верхнем пролете лестницы и всматривалась в тускло освещенный зал, ей сначала показалось, что Джеймс ей приснился: она так часто представляла себе, как он к ней приедет, что теперь не могла поверить в реальность происходящего. Но он был настоящим, из плоти и крови, этот крупный красивый мужчина, который сейчас сжимал ее в объятиях. Обняв его за шею, она прильнула к нему всем телом.

– Джеймс, – прошептала она, – Джеймс, ты приехал за мной?

– Как я мог за тобой не приехать? – ответил он, зарываясь лицом в ее волосы.

Она подняла голову, и Джеймс прильнул к ее губам. Как же она соскучилась по его поцелуям, по его прикосновениям и ласкам! Она приоткрыла губы, предлагая ему себя, язык его скользнул ей в рот, и Джеймс застонал от наслаждения. Эллин погладила его по спине, бокам, наслаждаясь их теплом, потом рука ее коснулась его щеки.

– Джеймс, – прошептала она, прижимаясь к нему все теснее. Он вновь застонал и наконец поднял голову:

– Эллин, ты любишь меня?

– Люблю ли я тебя? – Она тихонько засмеялась. – Думаю, я полюбила тебя с первого взгляда, Джеймс Маккарри. Разве я могла тебя не полюбить?

Он вновь поцеловал ее, сначала нежно, потом все настойчивее, заставив ее губы приоткрыться, и Эллин так же пылко ответила на его поцелуй. Наконец она отстранилась и взяла его за руку.

– Пойдем, – проговорила она и повела его из зала.

В этом крыле дома она жила одна. Некоторые люди Хью устроились на ночь в зале, но на этом этаже, кроме Эллин, больше никого не было. Спальня, которую ей предоставили, оказалась просторной, стены были отделаны деревом, поблескивающим сейчас в свете пламени камина. Введя Джеймса внутрь, Эллин выпустила его руку, закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и стала смотреть на своего любимого, упиваясь этим зрелищем.

Он был одет по-дорожному – в клетчатые штаны, из-под которых видны были мускулистые ноги, темно-оранжевую рубашку, отчего его темные волосы казались еще чернее, в синюю – в тон глаз – куртку, и завершал его наряд плед, накинутый на широкие плечи. Глаза его потемнели, то ли от усталости, то ли от страсти, волосы выбились из-под шапки.

– До сих пор не могу поверить, что ты здесь. Скажи мне что-нибудь, – попросила Эллин, – чтобы я наконец убедилась, что ты мне не снишься и я вижу тебя наяву.

Сняв шапку, он бросил ее на стоящий в углу комод, отстегнул патронташ и перевязь, положил их на пол рядом с комодом, а на них бросил пистолет.

– Эллин, – ласково произнес он, – я так скучал по тебе, детка.

– А я по тебе.

Он тихо засмеялся, коснувшись пальцем ее губ:

– Я это понял.

– Я люблю тебя, Джеймс.

Он шагнул к ней.

– Я люблю тебя, – повторила она и раскинула руки. – Я люблю тебя, Джеймс Маккарри.

В мгновение ока он оказался с ней рядом, заключил ее в объятия и начал пылко целовать. Сначала он покрыл поцелуями ее лоб, потом щеки, подбородок, шею. Сняв с нее плащ, он швырнул его на пол и отступил на шаг. Окинув Эллин восхищенным взглядом с головы до ног, он погладил ее по голове и, взяв за подбородок, запрокинул ей голову и взглянул в глаза.

– Какая же ты красивая, Эллин, – благоговейно произнес он, – какая красивая! Выходи за меня замуж. – Рука его на секунду обхватила ее шею, потом скользнула ниже, прошлась по ключице, забралась под вырез рубашки. – Выходи за меня замуж. Будь моей женой. Я не могу жить без тебя, Эллин. Скажи, что ты выйдешь за меня.

Эллин медленно улыбнулась, обняла Джеймса за шею обеими руками, откинувшись назад, взглянула ему в глаза и воскликнула:

– Да, да и еще раз да!

Наклонившись, он вновь прильнул к ее губам, потом, оторвавшись от них, взъерошил ей волосы и притянул к себе.

– Ты моя, Эллин Грэм. Поклянись.

– Клянусь, – радостно произнесла Эллин.

Джеймс подвел ее к камину, снял с пальца кольцо и, посмотрев на нее, проговорил:

– Сейчас мы с тобой обручимся, а поженимся потом, когда сможем. Ты знаешь, что это означает?

– Что означает обручиться? Это дать обет жить друг с другом как муж и жена в течение года. В конце года, если кто-то из нас захочет стать свободным, мы расторгнем помолвку. А если захотим остаться вместе, то поженимся.

– Совершенно верно. Ты согласна?

Откинув с его виска прядь волос, Эллин ответила:

– Нет. Мы с тобой сегодня обручимся, Джеймс, но я буду считать, что мы уже поженились. Церемонию проведем позже, но сегодня ты будешь моим.

– Да, – ответил Джеймс охрипшим от волнения голосом. – Да. Буду. Я уже давно твой, детка.

– Я люблю тебя, Джеймс.

– Я тоже люблю тебя, Эллин.

Затуманенными от слез глазами Эллин смотрела, как он надел ей на палец кольцо, обхватил ее запястье, накинул на их сомкнутые руки свой плащ и, глядя ей в глаза, торжественно провозгласил:

– Я, Джеймс Маккарри, вверяю свою любовь и свою верность, свое тело и свое сердце тебе, Эллин Грэм.

Глубоко вздохнув, Эллин ответила:

– Я, Эллин Грэм, вверяю свою любовь и свою верность, свое тело и свое сердце тебе, Джеймс Маккарри.

Прильнув к ее губам, он поцеловал ее так крепко, что она едва не задохнулась, и, оторвавшись от нее, облегченно вздохнул:

– Все, Эллин, теперь ты моя.

– А ты мой.

Отшвырнув плащ в сторону, Джеймс притянул ее к себе и вонзился в ее губы с такой страстью, что у нее перехватило дыхание. От него пахло виски, и этот запах сводил ее с ума.

– Научи меня всему, что знаешь, – попросила она. – Мне так хочется...

Договорить Эллин не успела: губы Джеймса прижались к ее губам, рука забралась под ночную рубашку и принялась поглаживать бедро. Рука поднималась все выше, а вместе с ней и тонкая ткань, пока наконец не оказалась у талии.

Эллин застонала, когда его рука коснулась ее, потом еще раз, когда Джеймс раздвинул ее ноги своим коленом, и она почувствовала прикосновение мягкой шерстяной ткани его клетчатых штанов к своему обнаженному телу. Пальцы Джеймса заскользили по ее коже, даря ей невиданное наслаждение.

Его пальцы, отыскав интимное местечко, нежно стали его ласкать. Внезапно Эллин тихонько ахнула: палец Джеймса проник внутрь и теперь медленно входил все глубже и глубже. Эллин прерывисто задышала, а Джеймс покрывал поцелуями ей щеки, подбородок, шею и грудь.

Положив руки ему на плечи, Эллин прошептала:

– Я чувствую тепло твоей кожи.

Слегка отстранившись от нее, он быстро скинул куртку, стянул через голову рубашку, бросил все это на пол и проговорил, вновь кладя ее руки себе на плечи:

– Так тебе будет гораздо приятнее.

«Как же он красив, – подумала Эллин, – какая у него гладкая кожа и огромные мускулы!» Улыбнувшись, она провела пальцами по его груди, поросшей темными жесткими волосками, затем руки ее скользнули ниже, добрались до живота и на секунду замерли: дальнейший путь им преградил пояс клетчатых штанов.

Кожа его была нежной как шелк. Эллин смело забралась руками под пояс, погладила ягодицы, на ощупь очень мягкие, потом рука ее опустилась вниз меж их телами. Джеймс слегка отстранился, чтобы ей было удобнее, и глухо застонал: ее пальцы сомкнулись на его восставшей плоти. Взглянув ему в глаза, Эллин рассмеялась. Какой же он потрясающий мужчина! Само совершенство!