– Мне нравится вот так, Кассандра, – произнес Уэйд удивительно бесстрастным тоном. – Вот так.

Он снова поцеловал ее точно так же, но на этот раз просунул руки ей за спину и принялся жестокими, больно щиплющими движениями тискать ее ягодицы. Она едва не закричала от боли, но все вытерпела, не двигаясь, вся охваченная страхом и стыдом.

Наконец Уэйд отступил на шаг, обхватил обеими руками ее шею и слегка сдавил ее пальцами.

– Тебе ведь тоже это нравится, верно, Кассандра?

Она молча кивнула, внутренне содрогнувшись.

Его тонкие, раскрасневшиеся от поцелуев губы растянулись в довольной улыбке. Когда он вновь протянул руку, она едва не отпрыгнула, но он всего лишь открыл дверь.

– Доброй ночи, моя дорогая. Буду считать часы до завтрашнего дня.

Он заботливо провел ее внутрь и закрыл дверь перед ее побелевшим, перепуганным лицом. Оказавшись в доме, Кассандра прислонилась спиной к двери в полной темноте, прислушиваясь к звуку отъезжающего кабриолета. Слезы покатились по ее щекам.

– Я не могу, не могу, – шептала она, нащупывая носовой платок.

Тут кто-то оглушительно забарабанил в дверь. Зажав уши ладонями, Кассандра отпрянула от двери, словно ее пырнули ножом в спину. Она схватилась рукой за горло, в котором застрял болезненный ком. Господи, ради всего святого, хоть бы это был не он, только бы не он! Вот опять послышался этот громкий неистовый стук. Казалось, чей-то могучий кулак сейчас проломит дверь. Она торопливо утерла слезы и положила ладонь на ручку двери.

– Кто там?

Поразительное дело: ее голос прозвучал совершенно обыденно.

– Открой дверь, черт тебя побери!

Риордан! Кассандра распахнула дверь настежь и едва не бросилась ему на шею от радости, но выражение его лица, а затем и его слова заставили ее замереть на месте.

– Ты не утерпела, верно, Касс? Я тебе велел не встречаться с ним, не предупредив меня, но тебе хотелось увидеть его поскорей!

– Да, но он…

– Тебе, наверное, трудно было обходиться без мужчины столько недель подряд. Почему же ты мне не сказала? Я был бы рад предложить свои услуги и притом совершенно бесплатно.

Она ахнула.

– Что ты такое…

– Но больше к нему не ходи, не предупредив меня поняла? Даже если очень приспичит. Запомни, Касс, этот человек – убийца, и ты можешь пострадать.

Кассандра перестала даже пытаться вставить слово и застыла в молчании, ожидая, пока он не закончит.

– А может, тебе нравятся убийцы, а? Тебя возбуждает запах крови? Ладно, меня это устраивает, мне наплевать, но ты должна быть жива и невредима, пока все это не кончится. А уж потом можешь делать все, что заблагорассудится. Скатертью дорога!

Он приблизил лицо к ее лицу и прошипел:

– Но если ты еще хоть раз пойдешь с ним, не дав мне знать заранее, я заставлю тебя об этом пожалеть!

Она едва перевела дух.

– Ах ты, сукин…

Он схватил ее за руку и заставил попятиться.

– Войди в дом и запри дверь. Не встречайся с Уэйдом, пока мы не поговорим.

С этими словами Риордан захлопнул дверь у нее перед носом, и она услыхала его разгневанные удаляющиеся шаги на мостовой. Ярость заставила ее позабыть о слезах. Она в сердцах изо всех сил пнула дверь ногой.

Холодный, стелющийся по земле туман окутал ноги Риордана, пока он шел по улице. Он поднял воротник и обхватил себя руками, стараясь унять дрожь. Просто невероятно, как можно дрожать от холода, когда внутри все кипит! А ведь он пришел сюда сегодня, чтобы извиниться! Все последние дни его мучила совесть. Он скверно обошелся с Касс и хотел помириться. Теперь ему хотелось просто свернуть ей шею.

Это ревность. Он ревнует! Это чувство Риордану было знакомо: ему и раньше приходилось ревновать женщин. Но такой жгучей ревности он не испытывал никогда в жизни, никогда еще она не сжигала его изнутри, как раскаленное добела пламя, не оставляющее за собой ничего, кроме гнева и жажды мести. А ведь он знал, что представляет собой Касс Мерлин, ему все было известно с самого начала! Почему же теперь, когда она поступила именно так, как можно было ожидать, ему хотелось ее придушить?

Впрочем, нет. Чего ему действительно хотелось, так это соблазнить Касс. Все делать медленно, не торопясь. Раздеть ее догола в закрытой карете. Или, наоборот, торопливо сорвать с нее одежду у себя в спальне, чтобы оба они через секунду оказались голыми. Или сделать это исподтишка в гостиной ее тетки, беспокойно прислушиваясь к приглушенным стонам Касс, пока он будет расстегивать пуговицы…

Риордан запрокинул голову и взглянул на невидимое небо. Сначала ему казалось, что ее следует избегать, потому что она слишком похожа на многих других женщин, которых он знал раньше. Но дело было не только в этом. Касс была воплощением всего того, что он отвергал, она пробуждала в нем все то темное, плотское, грешное, от чего он решил отказаться. Однако было в ней нечто еще, чего он даже назвать бы не мог, и это «нечто» делало ее опасной. Она представляла угрозу его будущему, хотя само по себе это утверждение казалось чистейшим безумием.

Ему хотелось быть не таким, как все, оставить после себя след, воспользоваться предоставленными ему возможностями, чтобы изменить окружающий мир в лучшую сторону. Жениться на Клодии. Усердно трудиться, заслужить уважение и восхищение людей, чьим мнением стоит дорожить, доказать им и самому себе, что он не такой, как его отец и другие члены его порочного семейства. Его инстинкты подсказывали ему, что женщина, которую он только что видел в объятиях Уэйда, способна погубить все его честолюбивые замыслы и устроить кавардак из осмысленной, упорядоченной жизни, к которой он стремился.

Чувствуя себя сильным и решительным, он продолжал идти вперед, но на перекрестке его вдруг поразило видение: с ослепительной ясностью он увидел обнаженную Касс, лежащую у него на коленях и улыбающуюся ленивой блаженной улыбкой, пока он ласкал ее. Риордан закрыл глаза, но от этого картинка стала еще ярче. Он увидел, как гладит ее между ног, одновременно наблюдая за ее лицом…

Он пошел быстрее и стал насвистывать, чтобы отвлечься. Следующее видение показалось ему еще более соблазнительным и в то же время ужасающим. Он увидел себя и Касс сидящими в креслах у потрескивающего камина в библиотеке у него дома и читающими друг другу книжки вслух. Ее ноги были укутаны пледом, он вытянул свои в домашних туфлях на скамеечку поближе к огню.

Риордан стукнул раскрытой ладонью по фонарному столбу, потом пнул его сапогом. Испустил длинную цепочку проклятий. Вновь зашагал. Ему предстоял долгий путь.

6.

– Мисс Мерлин! Как всегда, рад вас видеть. Входите, прошу вас! Я возьму у вас шаль, если хотите.

– Спасибо, Джон.

Кассандра улыбнулась Джону Уокеру и отдала ему свою шаль. Насколько она могла заметить за те несколько недель, что приходила сюда, в доме Риордана он, по-видимому, исполнял, помимо секретарской, еще и должность экономки, а также дворецкого.

– Будьте добры, предупредите мистера Риордана о моем приходе.

Уокер неловко откашлялся, его щеки порозовели от смущения.

– О Боже, боюсь, его нет дома.

– Нет дома? Но он прислал записку, сказал, что хочет меня видеть.

Эта загадочная по содержанию и хамская по форме записка разозлила ее сверх всякой меры.

– Да, я знаю, я сам отдал ее посыльному, – извиняющимся тоном пояснил Уокер. – Но потом его срочно вызвали: какие-то неприятности с избирателями. Я точно не знаю, когда он вернется.

– Понятно.

Кассандра задумалась, не зная, что предпринять.

– В таком случае, пожалуй, мне лучше уйти.

Уокер снова откашлялся.

– Честно говоря, он… спрашивал, не будете ли вы так добры, чтобы подождать. В библиотеке. Он оставил мне книгу, которую вам следует… которую вы, может быть, захотите прочесть.

Кассандра недоверчиво выгнула бровь (нетрудно было вообразить, что именно сказал Риордан своему секретарю) и мысленно восхитилась дипломатичностью молодого человека. Она решила остаться и подождать хотя бы ради того, чтобы гнев Риордана по возвращении не обрушился на голову ни в чем не повинного секретаря.

– Ну хорошо, Джон, я подожду в библиотеке.

Секретарь бросил на нее полный благодарности взгляд и прошел вперед по коридору, чтобы распахнуть двери библиотеки. Кассандра вновь улыбнулась ему. Ей нравился Джон Уокер. Иногда ей начинало казаться, что втайне он немного увлечен ею.

По привычке она прошла прямо к банкетке под окном. Уокер принес ей не книгу, а набор печатных страниц, скрепленных по краям шпагатом. Убористый шрифт и большой объем документа заставили ее внутренне содрогнуться, но она положила его к себе на колени, подсунула подушку под поясницу и решила почитать.

– Принести вам что-нибудь? Может быть, чаю или стаканчик шерри?

– Только не шерри, а то я еще скорее засну, – рассмеялась Кассандра. – Нет, пока ничего не нужно, спасибо, Джон.

– Вы уверены? Извините меня за такие слова, но… вы в последнее время неважно выглядите. Вы не заболели?

– Нет, я совершенно здорова. Большое вам спасибо за заботу.

Он поколебался еще минуту, потом вежливо поклонился и вышел из комнаты.

Кассандра откинулась затылком на подоконник и закрыла глаза. Она сказала Джону Уокеру не правду: на самом деле она не была совершенно здорова, но надеялась, что рисовая пудра, которую она так старательно втирала в лиловые круги под глазами, поможет ей это скрыть. Вообще-то ничего страшного не случилось, просто вся ее жизнь пошла кувырком. Ей никогда не удавалось предугадать, в каком настроении будет Риордан при каждой следующей встрече на людях или наедине. Обычно он вел себя как скотина, но иногда удивлял ее неожиданной нежностью, словно вовсе и не презирал ее в душе. Всякий раз, подобно простодушному ребенку или доверчивому щенку, Кассандра попадалась в ловушку и откликалась с непосредственной теплотой на каждую ласку. И всякий раз, когда он опять начинал вести себя как скотина, ей приходилось об этом пожалеть.