– Доброе утро, милорд, – сказала Кэтрин, с улыбкой наклоняя голову. – Прошу простить меня за опоздание. Гаррет уже успел сказать мне, что вы оба на ногах с самого утра.

– Мне не терпелось поскорее начать работу, поэтому я принялся составлять список друзей и знакомых Виктории, – ответил Майлс, беря со стола исписанные листы бумаги. – Здесь я также описываю их внешние приметы, привычки, прозвища и тому подобные мелочи. После того, как вы со всем этим познакомитесь, я могу рассказать о каждом из этих людей подробнее. Вам не трудно будет разбирать мой почерк?

Кэтрин бегло взглянула на протянутые ей листы и утвердительно кивнула.

– У вас вполне приличный почерк, сэр, хотя… Скажите, что это за имя? Не могу понять.

Майлс наклонился над листом, но прежде, чем увидеть строчку, на которую указывал палец Кэтрин, он успел вдохнуть запах ее волос, смешанный с тонким ароматом духов, и у него на мгновение закружилась голова. Майлс нашел в себе силы немного отодвинуться от Кэтрин и ответил слегка охрипшим голосом:

– Люси Харпер. Буква Х немного смазалась при письме. Должно быть, волосок к перу прилип. – Он отчего-то смутился, развернулся на каблуках и быстрыми шагами пошел к двери, заканчивая уже на ходу: – Мы с вами будем встречаться каждое утро. Я расскажу вам все, что знаю о Виктории. А днем Гаррет будет учить вас этикету, моде и танцам. Таким образом, он сделает вас похожей на Викторию снаружи, а я – изнутри. У вас есть ко мне вопросы?

– Да, милорд. Сколько времени займет мое обучение? Два месяца? Три? Полгода?

Майлс остановился возле двери и обернулся назад.

– Ваш дебют должен состояться на новогоднем балу у моих родителей.

– Вы с ума сошли? – ахнула Кэтрин. – Сегодня уже шестое декабря! Всего двадцать пять дней осталось!

– Я знаю. Дел много. Кроме того, вам нужно будет изучить внутреннее устройство Четэм-Холла и Карлайл-Хаус по чертежам, которые я для вас составлю. Вам положено знать эти дома как свои пять пальцев. Обедать я буду здесь, а с вами увижусь позже. До вечера. – И с этими словами Майлс покинул гостиную.


Кэтрин поначалу бросилась было ему вслед, но после того, как дверь захлопнулась перед ее носом, остановилась.

Со вчерашнего вечера Майлс сильно изменился. Он сбрил свою бородку, отчего его лицо сразу стало мужественнее и привлекательнее. Кэтрин и не подозревала, насколько в самом деле красив ее «англичанин».

«Разумеется, рядом с таким мужчиной должна быть красивая женщина», – подумала Кэтрин, и эта мысль подстегнула ее честолюбие. Кроме того, ее задело то, что Майлс сегодня утром не сказал ни слова о том, как она выглядит.

И, что самое страшное, Кэтрин не могла просто так отмахнуться от этого красавца, с которым заключила договор, и это просто бесило ее.

– Думаю, что, если бы проводились соревнования на звание самого высокомерного и самовлюбленного аристократа, ваш друг непременно взял бы первый приз! – сердито заметила Кэтрин и в ярости притопнула ногой.

Нога подвернулась, и лодыжку молнией пронзила острая боль.

– Ай! – закричала Кэтрин. – Ну вот, смотрите, что со мной из-за него случилось. Я ногу подвернула.

– Позвольте, я помогу вам, Кэтрин, – засуетился Гаррет. Он быстро подошел к девушке и поднял ее на руки. – Надеюсь, ничего страшного. Как вы думаете, это не помешает нашим занятиям?

– Надеюсь, что не помешает, – вздохнула Кэтрин, обнимая Гаррета за шею обеими руками. – Разве что вальс я сегодня танцевать не смогу.

– А если попробовать? – улыбнулся Гаррет.

Он начал напевать мелодию вальса, кружась по гостиной с Кэтрин на руках. Спустя несколько минут он устал, подрулил к дивану и сел, не выпуская девушку из своих объятий. Кэтрин оказалась у него на коленях. Оба они раскраснелись от танца и слегка запыхались.

– Ах, Гаррет, вы такой забавный, – воскликнула Кэтрин, поцеловала своего кавалера в щеку и рассмеялась еще громче. – Даже целовать вас забавно и щекотно!

– Нет, нет, – запротестовал Гаррет. – Целоваться со мной вовсе не щекотно, и я вам сейчас докажу это.

– Что тут у вас происходит? – раздался в этот момент голос Майлса, стоящего, подбоченившись, в дверях гостиной. – Это что, тоже входит в программу твоих уроков, Гаррет?

Гаррет поспешил пересадить Кэтрин на диван и незаметно подмигнул, призывая сохранять спокойствие.

– Прости меня, Майлс, – сказал он. – Кэтрин подвернула ногу, и я хотел ее успокоить. В дальнейшем обещаю тебе строго-настрого придерживаться точного плана занятий.

В дверях гостиной появилась горничная и пригласила всех к обеду. Гаррет поднялся с дивана и сказал, предлагая Кэтрин свою руку:

– Прошу, миледи. Позвольте мне сопроводить вас к столу. Возможно, что за обедом мы с вами успеем научиться чему-нибудь полезному. Надеюсь, мой повар сегодня приготовил что-нибудь необычное, эскаргот, например, или омаров. – Он повернул голову, проходя мимо Майлса, и сочувственно заметил: – Да, я совсем забыл, ты же будешь обедать здесь в одиночестве. Увидимся позже, Майлс!

Они вышли за дверь, но их голоса и смех продолжали доноситься из коридора, и Майлс сначала рванулся вслед, но, остановившись на пороге, заставил себя вернуться в гостиную.

Она выглядела такой веселой, такой счастливой, когда сидела вот здесь, на этом диване, вместе с Гарретом! Майлс увидел их, стоя в дверях, и на секунду представил самого себя на месте друга. Гаррет собирался поцеловать Кэтрин, а он, Майлс, спугнул их. Почему, зачем, он и сам не знал.

«Что это со мной? Неужели я ревную Гаррета к Кэтрин? – спросил он самого себя. – Но какое мне дело до Кэт, если я ищу Викторию? Наверное, на меня так странно подействовало их сходство, только и всего. Возьми себя в руки, Майлс, выбрось из головы все ненужные мысли и никогда больше к ним не возвращайся».


Прошло две недели, и с каждым днем Кэтрин все больше и больше становилась похожей на Викторию Карлайл. Она знала теперь все, или почти все, о друзьях Виктории и о ее семье; знала расположение каждой комнаты в домах, где она никогда не бывала, и количество ступеней на каждой лестнице, и цвет оконных штор.

Под руководством Гаррета Кэтрин научилась всем модным танцам и салонным играм, с его же помощью она сумела научиться по-другому ездить верхом и теперь сидела в седле «по-дамски», свесив обе ноги в одну сторону. Гаррет посвятил Кэтрин во все тайны лондонского высшего света, и теперь она могла бы узнать каждого мало-мальски значительного в обществе человека, назвать его имя, рассказать историю его рода и даже назвать приблизительную сумму его состояния.

Гаррет помог ей и одеться по моде. Он выписал для этого из Франции портниху, и та принялась шить для Кэтрин платья, за которые щедро платил Майлс.

Оставалась лишь одна, но очень серьезная проблема – волосы Кэтрин, с которыми она ни в какую не желала расстаться.

– Нет, Гаррет. Когда мы заключали договор, никто не говорил о том, что я при этом должна отрезать волосы. Я на это не согласна.

Она сердито направилась в гостиную, и Гаррет, подавив вздох, поспешил за нею.

– Но речь идет не о том, чтобы полностью отрезать волосы, нет. Их нужно просто подровнять и сделать прическу похожей на ту, что носит Виктория. Такие мелкие короткие кудряшки вокруг лица. Вам очень пойдет, дорогая.

– Перестаньте, Гаррет. Я никогда не позволяю ножницам касаться моих волос. – Она нервно взглянула на себя в зеркало, задержалась, о чем-то подумала и переспросила: – Короткие кудряшки? Вокруг лица?

– Для этого достаточно будет подрезать ваши волосы со спины… э-э… сантиметров на десять.

– Что?! – резко повернулась Кэтрин. – Ну уж нет! Сегодня вам длина моих волос не нравится, завтра скажете, что у них цвет не тот… Все! Можете сказать англичанину, что наша сделка расторгнута.

С этими словами Кэтрин разъяренной кошкой вылетела из гостиной и взлетела по лестнице наверх, в свою спальню.

Гаррет повздыхал, покачал головой и отправился со своей печальной новостью к Майлсу.

– Я не знаю, что с ней делать, – сказал он. – Мы были так близки к цели, но, боюсь, все наши усилия оказались напрасны.

– Хватит ходить вокруг да около, Гаррет, – нахмурился Майлс. – Ну, что там еще у вас случилось?

Гаррет подошел к столу, налил себе вина из высокого узкогорлого хрустального графина и пояснил:

– Кэт оказалась блестящей ученицей, и можно было бы праздновать успех, если бы не одно обстоятельство: она ни в какую не желает остричь волосы. Если бы не это, она была бы точной копией Виктории Карлайл – такой совершенной, что никто во всем Лондоне не смог бы обнаружить подмену.

– Не понимаю, с чего это она так упрямится? Отрастут ее волосы, – с досадой сказал Майлс и ударил по столу сжатым кулаком. – Нет, дело зашло так далеко, что бросить все это уже невозможно. Я не позволю ей развалить весь мой план.

Он поднялся и направился к двери.

– Майлс, дай ей немного побыть одной, – сказал ему в спину Гаррет, прихлебывая вино. – Она вылетела из гостиной словно дикая кошка.

– Мы не можем терять ни минуты! Ведь я уже написал своим родителям о том, что Виктория нашлась, и…

– О чем ты написал своим родителям? – поперхнулся от неожиданности Гаррет.

– Не смотри на меня как на сумасшедшего, Гаррет. Да, я написал родителям о том, что Виктория уезжала для того, чтобы привести в порядок свои нервы, расстроенные под влиянием навалившихся на нее событий. Теперь она вернулась, и мы вместе с ней приедем на новогодний бал, но об этом я попросил их не говорить пока никому. Сразу после Рождества отец пошлет за нами свою карету.

– Ты собираешься обмануть собственных родителей?

– Для начала я собираюсь привезти ее домой и посмотреть на реакцию отца и матери. Если они примут ее за Викторию, я расскажу им правду и смогу быть уверенным в том, что Кэтрин можно будет показать и Эдварду Демьену.