Сьюзен Робинсон - Леди Стойкость

Дерри улыбнулся и грациозно поклонился ее отцу, в то время как Тее страшно хотелось спустить его с лестницы. Он подошел к ней, а ее отец продолжал бормотать слова благодарности и восхищения. Сжав зубы, она оглядела толпу слуг, конюхов и солдат. Ей внезапно захотелось избавиться от этого выродка немедленно.

— Отец, лорд Дерри должен быть на своей… м-м-м….

Большой сочный рот рванулся к ней. Дерри прижал ее к себе и поцеловал, пока она не начала задыхаться. Освободив ее, он заговорил, в то время как она пыталась отдышаться.

— Я должен признаться вам, лорд Хант. С тех пор, как я нашел вашу прелестную дочь, я боготворил ее и понял, что очень привязался к ней. Простите меня за поспешность, но я бы хотел просить вашего благословения для нашей помолвки. Милорд, я хочу жениться на вашей дочери.

С лестницы из толпы слуг послышались одобрительные возгласы, а Теа опять чуть не задохнулась. Так вот каков был его план! Теперь понятно, почему он отказался рассказать ей об этом! Та непосредственность, с которой он непринужденно лгал ее отцу, уже не должна была бы поражать ее. О Боже милостивый, он притворился, что любит ее, чтобы быть рядом с ней и заманить в ловушку этого проклятого Уайверна! Ярость скапливалась и клокотала у нее в горле. Давясь от кашля, она била себя в грудь.

— О-отец, н-н-н…

Он снова поцеловал ее, теперь уже более страстно, в то время как отец смеялся и восклицал что-то. Дерри оторвал губы от нее и прошептал:

— Только попробуй возрази, и я расскажу всем, что я тебя уже обольстил.

Он поцеловал ее снова, и она укусила кончик его языка. Он вскрикнул и отпрянул и, чтобы скрыть неловкое положение, принялся обнимать ее, пока она не начала думать, что сейчас задохнется. Когда он отпустил ее, она выругалась. Взяв ее под руку, Дерри прошествовал к дому.

— Умоляю вас, — сказал он лорду Ханту, — покажите мне, где находится ее комната, так как, боюсь, Теа совершенно ослабла, а я только желаю, чтобы она отдохнула.

Не успев опомниться, она уже сидела в своей комнате с отцом и с Дерри.

— Вы должны остаться, — говорил лорд Хант. — Нам нужно все обдумать, и мы должны получше узнать друг друга. По правде, мое гостеприимство — лишь ничтожная плата за вашу доброту к моей дочери, я ваш вечный должник.

Дерри склонил голову.

— Как я могу отвергнуть такое искреннее приглашение, особенно если это позволит мне быть рядом со светом моей жизни, нашей дорогой Теей.

Она хмуро глянула на него и посмотрела на золотой футляр, висевший на запястье. Почему она не сохранила порошок, который ей дал виконт Мор-филд? Она могла бы употребить совсем немного, не смертельную дозу, только чтобы он мучился, чтобы у него болели внутренности и его тошнило. Если бы он доверился ей, рассказал о своих планах, она, возможно, охотно бы сыграла свою роль. Хотя его присутствие причиняло ей страдания, она бы вынесла все это ради того, чтобы поймать предателя. Но она готова была поклясться всеми святыми, что не позволит, чтобы ею крутили, управляли, играли с ней, как будто бы ее желания значили меньше, чем желания собаки.

Она поднялась со своего стула и подошла к ним. Дерри повернулся, и у нее перехватило дыхание при виде того, как он улыбается ей своими глазами убийцы. Комок встал у нее в горле, слова не шли на язык. Он склонился над ее рукой. Она почувствовала его губы, потом язык и задрожала. Потом он ушел вместе с отцом.

Теа пыталась успокоиться, взывая к благоразумию. Что ей остается делать? Если она раскроет обман Дерри, она рискует спугнуть Уайверна. Так что она не может избежать этих мучительных насмешек, в противном случае она поможет предателю.

Она потерла тыльную сторону ладони, то место, куда он поцеловал ее. Негодяй! Он обращался с ней ненамного учтивее, чем с дешевой шлюхой, и после этого он еще хочет, чтобы она играла по его правилам. И хотя она была очень раздражена, у нее не было выбора, ей оставалось только принять его условия. Очень хорошо. Она потерпит немного для спасения Англии. Она не станет разоблачать ложь, но она поклялась Богом, что не будет делать ничего более. Пусть этот выдающийся лицемер устраивает свою ловушку сам. Она не будет помогать ему.

Бросив взгляд на свою руку, она заметила, что та покраснела. Она терла ее слишком усердно, стремясь избавиться от ощущения его губ на коже. Теперь рука горела. Она принялась тереть ее о свое платье, но все равно ощущала прикосновение его рта, его дыхание, скользящее вдоль руки, его язык, дразнящий ее кожу.

За укреплениями Лондона располагался каменный дом, обнесенный высокой стеной. В нем хранились сокровища из Флоренции, Венеции, Генуи и Парижа. С наружной стороны стены расхаживали охранники. Один из них прошествовал вдоль северной части стены и свернул за угол. Как только он скрылся, что-то темное и гибкое метнулось через улицу, мощенную булыжником, вскарабкалось по стене и погрузилось в листву древнего дуба. Ловко и беззвучно мужчина в плаще скользнул вниз по стволу дерева, пробежал по лужайке к двери. Он склонился над замком. Раздался скрип, и мужчина исчез внутри.

Незваный гость быстро и бесшумно прошел в переднюю часть дома и уверенно взошел по лестнице на третий этаж, как будто бы ему все здесь было знакомо. Скользнув в двустворчатые резные двери, он прошел во внутреннюю комнату. На тюфяке поперек порога лежал мальчик-слуга. Фигура замерла, потом ударила мальчика по голове рукояткой кинжала и перешагнула через тело.

В камине чуть теплился огонь. На кровати кто-то спал, укутавшись в теплые покрывала. Человек в плаще откинул их в сторону одной рукой, затем встал на колено на край кровати и приставил кинжал к горлу спящего мужчины. Тот с шумом втянул воздух.

— Кто вы?

Кинжал исчез, покрывала сдвинулись. Человек в плаще присел на край кровати.

— Я скакал без остановки несколько дней из-за тебя, mon ami. Bonsoir .

— Жан-Поль.

Губы Жан-Поля искривились в улыбке.

— Уайверн.

— Ты нашел их?

— Я нашел их и потерял.

— Ты потерял их? Как ты мог потерять их? О Боже, они же просто воры.

— Ошибаешься, — сказал Жан-Поль. — Они не просто воры. И похищение было не простым похищением. Они дворяне, по крайней мере их вождь. Этот Саваж совсем не дикарь и, без сомнения, служит английской королеве. Я удерживал их, пока его сообщники не напали на нас с аркебузами и обратили в бегство моих людей. Ты в опасности. Le bon Dieu только знает, как я беспокоюсь, кроме того, я должен найти и убить его. Он знает меня, и хотя я его недооценивал, знает о тебе, или по крайней мере догадывается.

Мужчина сел на кровати.

— Кто он?

— Высокий, волосы похожи на пшеницу, покрытую росой, а глаза — на море Нового мира. Мужчина с волей и самоотверженностью римского бога.

— Знаешь ли ты, сколько светловолосых и голубоглазых мужчин в Англии?

— Но не таких, как этот. Он владеет шпагой с мастерством падшего ангела.

— Я припоминаю по крайней мере пятерых таких умельцев.

— Они все умны и способны соблазнить госпожу Хант?

— Таких трое.

Жан-Поль облокотился на руки и улыбнулся своему хозяину.

— У кого из них есть брат по имени Морган?

— У Дерри. Робин Сент-Джон, лорд Дерри. Храни нас Господь.

Человек рядом с Жан-Полем сделал знак против дурного глаза. Надолго установилось молчание, прежде чем он продолжил:

— Ты знаешь, что этот человек ужинает наедине с королевой? Ты уверен, что это он?

— Знаешь ли, я заставил его назваться, и ты подтвердил, что он сказал правду. Sacrй Dieu , лорд Дерри. Какая досада!

Человек набросился на Жан-Поля. Схватив его за ворот плаща и камзол, он прижал его спиной к кровати.

— Запомни это, мой друг. Если мне придется положить голову на плаху, я позабочусь, чтобы твоя скатилась на землю прежде.

Жан-Поль улыбнулся своему грозному хозяину, не пытаясь освободиться.

— Успокойся. Зачем, ты думаешь, я пришел, если не для того, чтобы избавить мир от этого золотоволосого негодяя? Кардинал Лотарингский послал меня помочь его племяннице взойти на английский трон. Лорд Дерри хочет помешать этому, и его надо убрать с дороги.

Уайверн слегка ослабил хватку, но не освободил Жан-Поля.

— А что с женщиной?

— Ты бы мог сказать мне, что она одна из твоих шпионов.

— Но это не так.

— Ну тогда, mon ami, у тебя появился еще один враг, у которого, кроме того, есть ключ к шифрам.

Опять воцарилась тишина.

— Это не имеет значения. Никто не знает, кто я. Ни одно имя не упоминалось в посланиях, которые были у нее. Надо предупредить остальных, а потом мы заставим замолчать их обоих. Где они?

— Откуда я знаю? Я был в пути несколько дней.

Уайверн отпустил Жан-Поля.

— Я пошлю людей на их поиски. Ты пока можешь отдыхать. Когда я разыщу их, ты применишь свое мастерство, чтобы спланировать их убийство таким образом, чтобы никто ни о чем не заподозрил. И без шума.

Дерри был в Бриджстоунском аббатстве уже три дня, изнемогая одновременно от гнева и страсти. Он расхаживал по своей комнате из угла в угол. Лорд Хант предоставил ему комнату леди Хант, и он жил, окруженный показной роскошью: стены были убраны фламандским гобеленом, потолки оштукатурены и позолочены. Морган валялся на кровати на своей половине, уставившись на резной балдахин. Иниго наблюдал за Дерри, шатающимся из угла в угол, готовый отскочить при малейшей угрозе.

Дерри остановился около кровати и взглянул на брата.

— Кто-то предупредил этих людей, Ирбиса, Тритона и других. Мы проверили постоялые дворы и таверны, упомянутые в шифровках, и не обнаружили ничего. — Дерри обратился к Моргану. — Ты уверен, что француз и его люди поехали на север?

— Все следы, которые я нашел, вели на север. Я преследовал их до границы.