Сьюзен Робинсон - Леди Стойкость

Она вздохнула и покачала головой.

— Робин, зачем ты заставляешь меня писать все это, если все равно не веришь мне?

Он взял полуисписанный лист, потом отбросил его, фыркнув.

— Я могу прочитать большую часть.

Встав с кровати, где она писала, Теа подошла к окну и выглянула наружу:

— Ты отпустишь меня?

— Я же сказал, нет.

— Я имею в виду, потом. Мы ведь должны будем распрощаться, разбойник и леди?

У Дерри перехватило дыхание на мгновение. Уже долгое время он не думал ни о чем, кроме как о своей страсти и своем задании. Что ему делать с ней? Он не может держать ее. В конце концов, она должна будет отправиться домой. Да, это единственный ответ. Как бы сильно он ни желал ее, его вожделение пройдет. Честно говоря, кажется невероятным, чтобы все это испарилось за мгновение, но ведь он еще не насладился ею сполна.

— Пока еще рано думать о прощании, — сказал он, чтобы выиграть время.

Она взглянула на него.

— Я думала… я знаю, что мой отец никогда не разрешит мне выйти замуж за разбойника.

Он увидел, как она подошла к нему, положила ладонь на его руку и посмотрела на него так открыто, что его совесть наслала приступ боли в его сердце.

— Робин, — сказала она тихо.

Он прикоснулся к ее губам кончиками пальцев, потом поцеловал ее. Интересно, что она думала о Робине Сент-Джоне, лорде Дерри, человеке, которого ненавидит Морган, человеке, которого ненавидит его отец? Потом внезапно ее лицо сделалось неясным, расплылось, и он заметил, что это уже не ее лицо, на него смотрела Алиса. Он снова ощутил холод темницы в Тауэре. Встревоженный фантазиями своего сознания, он отшатнулся от нее. Теа, казалось, не заметила, что он захлопнул тайник своей души. Она вернулась к окну и выглянула во двор. Наклонившись вниз, она пристально смотрела на что-то.

— Робин, — сказала она, — что ты думаешь об Иниго?

— Это мой лучший вор.

— Тогда тебе не понравится, если Саймон убьет его из лука.

— Как?

Дерри подлетел к окну. Во дворе разгуливал Иниго в нагруднике, украденном у одного из охранников Теи. Саймон натягивал тетиву и прицеливался. Иниго взглянул на него и похлопал по своему панцирю. Он размахивал руками и строил рожи, пока Саймон готовился к выстрелу.

Набрав побольше воздуха в легкие, Дерри рявкнул на Саймона.

— Саймон Живчик, свинячья задница, замри!

Покинув смеющуюся Тею, он выскочил из башни к Саймону.

— Ты, полоумный сукин сын, отдай мне лук. Иниго, укрепи нагрудник на бочке с водой.

Он спокойно ждал, пока Иниго выполнит его приказ. Остальные мужчины собрались позади Дерри. Иниго присоединился к ним, Дерри взял стрелу, повернувшись боком к мишени. Он отклонился назад, натягивая тетиву, и когда его пальцы, сжимавшие стрелу, оказались на уровне его рта, он разжал их. Стрела засвистела и звякнула, когда ее металлический наконечник вонзился в нагрудник. Вокруг установилась тишина. Он передал лук Иниго, чье лицо было такого же цвета, как нижняя юбка Теи.

— Никудышное снаряжение, — сказал он и направился обратно к башне.

Он взглянул вверх и увидел, что Теа высунулась из окна. Он заметил ее изумленный взгляд и улыбнулся. Саймон Живчик подбежал к бочке с водой и слегка наклонил ее.

— Клянусь распятием, Иниго, это была бы твоя кровь, если бы я выстрелил.

Во дворе раздался взрыв смеха, когда Дерри входил в башню. Теа все еще свисала из окна, когда он вошел в ее комнату. Он подошел к ней и посмотрел на мужчин, собравшихся вокруг нагрудника и бочки с водой.

— Прими мою благодарность, Теа, bella.

Она кивнула, но продолжала смотреть вниз.

— Ты видела когда-нибудь человека, стрелявшего с такого расстояния? — спросил он. — Из лука ты можешь поразить мишень на расстоянии двухсот ярдов.

— М-м-м, — казалось, она не слышит его.

Он тронул ее за руку.

— Теа, список.

— О, я закончила его.

Он взял листок бумаги с переносного стола, сложил его и сунул в свой камзол.

— Не хотела бы ты присоединиться ко мне? Я собираюсь осмотреть твои вещи еще раз. Чтобы быть уверенным, что я не пропустил ключа к шифрам, потом мне надо будет уехать.

— Ты уезжаешь?

— Завтра утром.

Он проводил ее по лестнице в комнату, находящуюся ниже. Там его люди свалили в кучу все ее вещи — узлы, корзины, сундуки, коробки. На сундуке лежала деревянная шкатулка, в которой были пуговицы с шифровками. Она подняла ее. Держа ее обеими руками, она потерла большими пальцами крышку. Он понаблюдал за ней, но она ничего не сказала, и он занялся ящиком с постельными принадлежностями. Он поднес одну из простыней к свету, когда услышал ее голос.

— Робин, я хочу пить.

— В углу есть бутыль с водой, кажется.

Теа достала бутыль. Сев на сундук, она взяла ее в одну руку, а шкатулку в другую. Он заметил, что она вовсе не хочет пить. Она снова смотрела на шкатулку.

— Что с тобой?

Взглянув на него, она поднесла шкатулку к груди и сжала ее.

— Я должна быть уверена, прежде чем… Если только все подтвердится… — Она замолкла, рассматривая шкатулку, потом снова бросила взгляд в его сторону. — Ты не должен был… обращаться со мной так хорошо.

Теперь он был в растерянности и покачал головой.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты по-прежнему не сознаешь, что все это время ты пытался не причинить мне вреда. По правде, ты мог бы выпороть меня, пока бы у меня не сошла вся кожа, чтобы добиться правды. Почему ты не сделал этого?

— Это грубо.

— Почему?

— Тогда от тебя бы не было никакой пользы в постели.

— Ты мог бы сначала насладиться мною, а потом выпороть меня.

Он мучительно искал ответ, но она продолжила, все еще сжимая шкатулку так, будто это была самая дорогая ее реликвия.

— Никто никогда не заботился обо мне так, даже мой отец, а ты, враг, ты защитил меня.

— У меня есть на то основания.

— Я знаю, — сказала она.

Она смотрела на него, изучая его, ожидая какого-то признания. Она не пыталась добиться его. Она уже много узнала от него. Женщины! Всегда пытаются заставить мужчину открыться и выложить, что у них на душе. Он не мог посмотреть ей в глаза и выказать свой гнев, так как она бы не правильно его поняла, поэтому он смотрел на ее тело. В этом нет никакого успокоения — вот так смотреть на нее и чувствовать, что горячие потоки разливаются по его проклятому неуправляемому телу.

— Я ненавижу большинство мужчин, ты уже понял. — Она остановилась, потом прокашлялась. — Робин, я не чувствую к тебе ненависти.

— Замолчи!

Он вскочил, но его ноги запутались в простыне, которую он обследовал. Выбравшись из пут, он бросился вон из комнаты, прежде чем она смогла закончить.

Он был уверен, что не хочет услышать то, что она собиралась сказать.

Робин Саваж выскочил из комнаты как ошпаренный. Хлопнула дверь, но Теа не услышала щелчка засова. Она поспешила к окну и увидела, что он выбежал во двор и помчался к Вороньей башне, потом взбежал вверх по винтовой лестнице и ворвался в верхнюю комнату, напугав ворон.

Должно быть, он подошел к окну и выглянул, так как она не видела его. Она бросила взгляд на бутыль с водой и шкатулку, которые она все еще сжимала в руках. Увидев, как один из воров опрокинул бочку с водой, она внезапно кое-что вспомнила. Передавая шкатулку с пуговицами, бабушка предупредила ее, чтобы она бережно с ней обращалась. Она вспомнила, что была удивлена, когда бабушка наказала держать шкатулку подальше от воды. Ужасно странное предупреждение.

Теа поставила бутыль и шкатулку на крышку сундука. Открыв ее, она вынула пуговицы. Потом оторвала кусок ткани от простыни, смочила ее и протерла крышку шкатулки. Ничего. Может, она ошиблась. Она перевернула шкатулку и намочила ее низ. Опять ничего.

Она налила больше воды. Все чего она добилась, — это лужа воды и мокрые юбки. Теа принялась вытирать лужу простыней, потом снова открыла шкатулку. Протерев внутреннюю сторону крышки, она заметила, что та стала коричневой. Появились пятна, которые потемнели и приняли очертания цифр и букв. Теа протерла крышку еще раз, и вскоре отчетливо проступили пять рядов букв и цифр. Ключ к шифрам.

Схватив шкатулку и пуговицы, Теа бросилась в свою комнату, взяв перо, чернила и бумагу. Она быстро переписала то, что было написано на крышке, потом открыла одну из пуговиц. Она была пуста. Она могла бы и догадаться, что Саваж не станет держать шифры там, где каждый мог добраться до них.

Она свернула листок бумаги и засунула себе за корсаж. Шкатулку она положила в сторону, на скамейку. Когда она подошла к окну, чтобы посмотреть, где Саваж, она услышала шум конских копыт. Стабб со своим отрядом, обогнув разрушенную стену, въехал во двор. Едва дождавшись, пока его лошадь остановится, Стабб соскочил на землю и подбежал к Иниго, который указал на башню, где находилась Теа. Должно быть, Робин отправился в свою собственную комнату, пока она занималась шифрами.

Стабб помчался в башню, и Теа выскочила из своей комнаты и спустилась вниз. Свет померк, когда она резко свернула. Она старалась держаться ближе к стене и идти медленно, чтобы не оступиться. Когда же приблизилась к концу лестницы, то услышала, как Стабб ворвался в дверь и заорал.

— Господи!

Теа споткнулась и припала к стене.

— Тише ты, задница! — раздался низкий голос Робина у основания лестницы.

— Милорд, там большая группа людей, ищущих древесину, и судя по их пути, они достигнут Равенсмера утром.

Вглядываясь в темноту внизу, Теа почувствовала, как стучало сердце у нее в груди. Оно затрепетало, потом забилось быстрее. В ушах звенело. Когда она пришла в себя, то услышала голос Робина, но только это был не тот голос, к которому она привыкла, так как гнусавость необразованной деревенщины исчезла. Речь стала правильной, оказывается, он умеет произносить звук «р».