Бронвин Скотт - Леди рискует всем

– Так что я за человек? – Гриир получал истинное удовольствие. Ему ужасно нравилось, когда они вот так вдвоем шли и разговаривали, обмениваясь догадками, которые воспитанные светские люди сочли бы слишком откровенными между мужчиной и женщиной.

– Мужчина, на которого можно положиться. Способен соблюдать заданные правила. – Она бросила на него уклончивый взгляд. – В тот вечер в Брайтоне полковник Франклин не заставлял вас чистить пуговицы, но тем не менее они были начищены. Вы можете сколько угодно ругать правила, но будете следовать им.

Гриир издал недовольное ворчание. Он был не уверен в том, что ее выводы можно считать лестными.

– Вы изобразили меня какой-то тряпкой, как будто я не способен мыслить самостоятельно.

– Совсем нет. Я ни минуты не считала вас слабаком. Следование правилам делает вас человеком дисциплинированным, надежным. Я нахожу это качество очень привлекательным. – Мерседес улыбнулась. Такая улыбка предназначалась для темноты спальни, но никак не для яркого послеполуденного солнца в городском парке.

Теперь она открыто кокетничала с ним. Впервые после Бошэма. Гриир почувствовал возбуждение. Понимала ли она, какой фитиль поджигает? Гриир ни когда в жизни не встречал столь загадочной женщины. Все в ней манило его, тело, ум. Сама природа ее чувственности была словно заманчивое, но опасное приглашение, а ум поражал интуитивным знанием человеческой натуры. Понять ее до конца стало бы головокружительной наградой. Гриир не верил в то, что кому-нибудь удалось ее завоевать, тем не менее был уверен: многие мужчины уже успели потерпеть неудачу, пытаясь ее заслужить.

– Цирцея, – тихо сказал он, решив принять все как есть. Если Мерседес хотелось играть в эту игру, кто ей запретит? Гриир не сомневался в своих способностях. Возможно, именно ему удастся выиграть приз.

– Прошу прощения.

– Вы, – пробормотал Гриир. – Вы Цирцея – сирена из гомеровской Одиссеи.

Мерседес тряхнула головой. Маленькие бриллианты в ее ушах сверкнули, дополнив соблазнительное движение, приковывавшее взгляд к лицу.

– Скажите, Цирцея играла в бильярд?

Гриир засмеялся.

– Она была, цитируя Гомера, «прекраснейшей из бессмертных». Заманивала мужчин, но, когда они влюблялись в нее, Цирцея превращала их в животных.

Мерседес вскинула голову вбок, наградив его смутным задумчивым взглядом.

– Значит, вы полагаете, я имею привычку опускать мужчин до уровня их низменных инстинктов? Мне кажется, мужчины сами с этим прекрасно справляются.

– Мерседес, я просто думаю, вы точно знаете, как повлиять на мужчину.

Они подошли к старому раскидистому дубу, который скрыл их от прочих посетителей парка. На большую интимность рассчитывать не приходилось. Теперь игра становилась опасной. Как далеко он посмеет зайти? Как далеко позволит ему зайти она?

– А Цирцея? Она понимала, что будет с мужчинами, которых она заманивала? Или это было своего рода проклятием? Я должна сознаться, что не слишком преуспела в изучении классики в школе.

Гриир мог себе представить. Мерседес относилась к числу практических натур. Классическая литература не могла привлечь ее внимание, если не рассказывала о том, как превратить металл в золото.

– А что вам хорошо давалось?

В ее глазах мелькнуло озорство.

– Гадание по руке. Если хотите, могу погадать вам. – Она взяла его руку и повернула ладонью вверх.

– Вам в школе и это преподавали? – Занятная, должно быть, школа.

– Нет, – Мерседес внимательно изучала его ладонь, – меня научили цыгане. Их табор каждую весну появлялся неподалеку от школы.

– И вы бегали к ним? – Гриир надеялся, что ее взгляд не опустится ниже. Его и без того тесные брюки являли собой впечатляющее зрелище. Необходимо привести себя в порядок, прежде чем они снова двинутся.

– Конечно. – Она мельком взглянула вверх, а потом добавила: – Отец не знает.

Ему следовало знать.

Гриир засмеялся:

– Ну, давайте. Рассказывайте, что вы там видите. – Кроме мужского достоинства, которое во всей красе торчит в нескольких дюймах от вашей юбки. Придется носить более темные брюки. В светло-коричневых ничего не скроешь.

– Для начала скажу, у вас воздушная рука, а значит, квадратная ладонь и длинные пальцы. – Мерседес медленно провела пальцем по краю его ладони. – Ваши длинные пальцы я заметила в первый же вечер.

– Воздушная рука? Это хорошо или плохо? – На самом деле его это нисколько не заботило, просто нравилось чувствовать прикосновение ее пальцев к ладони.

– Ни то ни другое. Это просто определение ваших особенностей. Вам нравятся интеллектуальные задачи. Вы быстро начинаете скучать. Это объясняет ваше увлечение военной службой и стремление из бежать жизни на ферме. Вы так не думаете?

Они снова вторгались на сугубо личную территорию. Но на этот раз Гриир предпочел скромно уклониться. Он поймал ее взгляд из-под темных ресниц и решил изобразить скептика.

– Я бы поверил, если бы сам не говорил вам об этом. Откуда мне знать, что вы не соединяете известные факты и придумываете что-то соответствующее?

– Вы должны верить мне. – Она развела его пальцы в стороны и принялась изучать каждый в от дельности. – Смотрите сюда. – Мерседес облизнула губы и стала похожа на распутницу, совсем как цыганка. Гриир окаменел. Следующие слова едва не убили его. Она погладила его ладонь. – Вы очень чувственны и большой мастер в любовных утехах.

– Будьте осторожны, Мерседес, – низким голосом предупредил он. Еще немного, и он бы воспользовался своим мастерством прямо здесь.

– Или что? Мои юбки окажутся задранными, а ноги раздвинутыми? Это угроза? – Из ее груди вырвался гортанный смех. Картина, которую она нарисовала, выглядела убедительно. Но ни время, ни место не годились для подобной демонстрации.

Гриир без всякой нежности схватил ее запястье.

– Довольно. – Ей нужно преподать урок, чтобы поняла – нельзя играть с чувствами джентльмена. – Я не собираюсь изображать животное перед Цирцеей посреди городского парка.

Мерседес бросила на него мрачный взгляд и попыталась выдернуть руку из крепкой хватки.

– Конечно нет. В конце концов, вы всегда следуете правилам.

Она произнесла это с издевкой, бросила вызов, и он был почти готов приняв его, доказать, что она ошибается, он способен нарушить правила и взять ее прямо здесь. Тем более что всем своим существом он хотел этого.

– Так вы хотите, – с напором спросил он, – чтобы я овладел вами прямо здесь и сделал это самым грубым образом? – Гриир почувствовал, как она внутренне отстранилась от него.

– Я хочу, чтобы вы сосредоточились на сегодняшнем вечере. – Внезапно она снова обернулась мегерой. На несколько мгновений они перестали быть партнерами. То, что их связывало, отступило на второй план и слегка померкло. Гриир постепенно начинал понимать, насколько хорошо Мерседес владеет способностью придавать их отношениям совершенно разные оттенки. Особенно если это помогало ей добиться желаемого. Будь она проклята!

Ему вдруг стало совершенно ясно: проще всего иметь дело с теми, чье самолюбие превосходит их мастерство. Сначала немного уступить, предоставляя им думать, что они взяли верх, а потом поднять ставку и выиграть партию. И уходить всегда, пока ты на высоте. Гриир выдохнул. У него хватило чувства юмора, чтобы рассмеяться.

– Вы разыграли со мной хастлерскую партию, Мерседес?

Она ответила понимающей кривой усмешкой:

– Я не знаю, Гриир. Расскажите мне еще раз, каковы правила хастлерской игры.

– Вон он. Это ваша мишень, – шепнула Мерседес спустя несколько часов. Тихая таверна превратилась в шумное людское скопище. Была пятница, и все уже успели получить заработанные деньги. Мужчины толкались около бара и бочек с элем. Возле бильярдного стола тоже царило оживление. Пришли даже не сколько женщин, хотя ни одна из них не могла сравниться с Мерседес.

Этим вечером она надела облегающее платье из темно-синего атласа, отороченное черным кружевом, с очень глубоким вырезом и открытыми плечами. Шею украшала подвеска в форме звезды на черной атласной ленте. Увидев ее в таком наряде, Гриир был почти готов простить ей хастлерский урок, который она преподала ему до этого. Почти. Он поддерживал ее рукой за спину, помогая пробраться через толпу к свободному месту возле бильярдного стола, с которого они могли наблюдать за игрой.

– Он? – Гриир кивнул в сторону высокого мужчины лет тридцати, игравшего за столом. Тот, о ком они говорили, выигрывал.

Мерседес кивнула, однако Гриир заметил, что ее взгляд продолжал скользить по комнате, задерживаясь на одном и том же красивом молодом человеке с рыжеватыми волосами, тот явно обращал на нее ответное внимание.

– Гриир, вы не принесете мне бокал вина, если у них есть какое-нибудь? – с отсутствующим видом попросила она.

Гриир сомневался, стоит ли оставлять ее одну. К тому времени уже все мужчины в таверне обратили на нее внимание. И естественно, мистер Рыжеватый. Заметив его сомнения, Мерседес засмеялась, и Грииру ничего не оставалось, как отправиться на поиски вина.

– Очень мило с вашей стороны. Не беспокойтесь, со мной все будет в порядке.

Но Гриир понял, что сегодня вечером ему наверняка придется драться из-за нее с кем-нибудь. Когда он вернулся, обнаружил, что его подозрения близки к тому, чтобы сбыться. Вокруг Мерседес столпились мужчины, рядом стоял Рыжеватый. Но хуже всего, эта маленькая распутница подначивала их.

– Ваше вино, дорогая. – Гриир локтем отодвинул Рыжеватого в сторону, с чуть большим усилием, чем требовалось.