Кейт попыталась улыбнуться.

– Спасибо, что подумала.

– Конечно, за несколько дней кого-нибудь из них мы уговорим, – успокоила ее Сюзанна. – Не может же это тянуться вечно.

Несколько дней – это слишком долго. Никто из них не может понять, что значит для Сэмюэла сидеть взаперти. Когда-то он вытатуировал собственноручно дату своего освобождения, и делал это тщательно, несмотря на безумную боль, потому что понимал грозившую ему опасность распрощаться со всеми надеждами и человеческим обликом. Дать заковать себя в наручники для него настоящая пытка.

– Мы пойдем другим путем. – Сюзанна окинула взглядом по очереди всех присутствующих и остановилась на Кейт. – Это же Спиндл-Коув. В этой комнате собрались шесть умных, изобретательных, волевых женщин. Мы не позволим сбить нас с толку нескольким неразумным мужчинам, которые до сих пор продолжают свои глупые игры в солдатиков.

– Это правда, – поддержала ее Минерва. – Давайте рассмотрим все варианты.

– Я не могу оставаться в стороне! – выпалила Кейт. – Возможность брака с кем бы то ни было, кроме Торна, даже не обсуждается.

– Я знаю! – воскликнула Ларк. – Кейт, тебе нужно дать монашеский обет, и тогда замужество окажется для тебя под запретом.

Тетя Мармозет подавилась своим леденцом.

– Женщину из рода Грамерси отправить в монастырь? Это же так жестоко!

Хэтти помахала пальцем. Глаза ее сияли.

– Подождите! Что, если она выйдет за Эвана на несколько минут, а потом попросит развода и аннулирует брак?

– Я не пойду на это, – заявила Кейт. – Мне приходила эта мысль в голову, но викарий предупредил, что развод получить не так-то просто. Плюс это нечестно. Эван был так добр ко мне. Я не могу врать ему в лицо – давать обещания, которые не собираюсь выполнять.

– Сюзанна высказала хорошую идею, – объявила Минерва, поправив очки на носу. – В нашей деревне мы побьем мужчин на их собственном поле. Если они хотят военных игр, мы соберем свою, женскую армию. Вооружимся луками, пистолетами, ружьями, пригоним даже катапульту, если сэр Льюис разрешит, силой возьмем тюрьму и устроим узнику побег.

Тетушка Мармозет оживилась:

– Мне нравится образ ваших мыслей, дорогая.

– Нет-нет, – покачала головой Кейт. – Это, конечно, захватывающая идея, Мин. Но мы не можем себе этого позволить. Слишком велик шанс, что кто-нибудь пострадает, а Сэмюэлу еще одна осада нужна в самую последнюю очередь.

Непредсказуемая реакция на взрывы – вот в чем была проблема.

– Помимо того, даже если мы вытащим его из тюрьмы, он все равно не изменит своего намерения. И мы вернемся туда, где оказались прошлой ночью.

Кейт верила, верила всем сердцем, что у них с Сэмюэлом жизнь может сложиться счастливо, но когда вчера он устроил торг с Эваном, стало видно, насколько он не уверен в себе. Сэмюэл передал ее на руки другому. Точно так же как двадцать лет назад, когда оставил ее в Маргите. Он сомневался, что достоин ее. И не поверил, когда она сказала, что готова отдать все ради него. Словам он не верит – значит, надо переходить к делу.

Существовала еще проблема публичного скандала. Ей меньше всего хотелось, чтобы грязь с улиц Саутуарка коснулась репутации семьи, в которую она вошла. Даже после признания тети Мармозет она не пожелает этого ни одному из новых родственников. Тем более не желала, чтобы это омрачало их с Сэмюэлом брак.

Кейт нервно покрутила кольцо на пальце, чтобы солнце вспыхнуло на гранях бледно-розового камня. Какая красота! Она уже не могла представить себя без него. Сэмюэл выбрал это кольцо специально для нее.

Камень полыхал изнутри. Как и она.

– Итак, мы должны сделать хоть что-нибудь, – сказала Минерва. – Напечатать памфлеты. Устроить голодную забастовку на лужайке. Разгуливать без корсетов, пока кто-нибудь не сдастся. Это ведь Спиндл-Коув. Посмотри на своего щенка. Даже он согласен со мной.

Кейт взглянула на Баджера, который с наслаждением грыз очередной экземпляр «Житейских премудростей для молодых особ», и, наклонившись к его задорно торчавшему уху, прошептала:

– Это все из-за тебя. Ты ведь знаешь.

Если бы не Баджер, ей никогда бы не вытянуть правду из Сэмюэла, она никогда не узнала бы, каким нежным Торн может быть, и не полюбила бы его за это. Арбузы в ее жизни не сыграли бы такой роли.

В голове возникла одна идея и начала приобретать определенные очертания. Может быть… Всего лишь может быть… Вдруг у Баджера получится и это?

– Думаю, я знаю, что делать, – взволнованно оглядела Кейт своих родственниц и подруг. – Но нужно, чтобы мне помогли.

Глава 25

Наконец-то у него появилась возможность познакомиться с местной тюрьмой.

Торна всегда интересовало это небольшое здание, стоявшее на отшибе недалеко от церкви Святой Урсулы. Сначала он предположил, что это архитектурное обрамление источника, который давным-давно высох, потом кто-то сказал, что в свое время здесь была часовня старой церкви.

Как бы то ни было, сейчас постройку использовали как тюрьму.

Строение имело круглую форму. Стены были сложены из песчаника. Окна отсутствовали. Должно быть, его возвели в тот же период, что и замок Райклиф, – другими словами, в незапамятные времена. Деревянный потолок, конечно, давным-давно сгнил. Вместо него над головой виднелась решетка из железных прутьев, которая отбивала у заключенного всякую охоту выбраться наружу, но свободно пропускала внутрь свежий воздух и золотые снопы солнечных лучей. Тут и там из щелей в стенах торчали куски мха и листья папоротника.

Как и другие постройки в деревне, выглядела тюрьма своеобразно и в чем-то даже привлекательно, но была при этом крепкой и основательной. Единственный вход перекрывала дверь кованого железа – ручная работа Аарона Доуса, вне всякого сомнения. Торн знал его как искусного кузнеца.

Запястья Торна обхватывали металлические наручники, соединенные цепью. Оковы были самыми настоящими, из коллекции сэра Льюиса. Два ключа от них и от двери лежали сейчас в кармане Брама, а он дал слово.

Торна затворили надежно и всерьез.

Ночь выдалась нелегкой. Сидеть скованным в темноте… Тишина разбудила в нем дикого и беспощадного зверя, но оковы были крепки, стены – тоже. Даже если бы он тронулся умом и попытался вырваться отсюда, ему бы это не удалось.

Что и к лучшему. Потому что, реши он выбраться, справиться с охраной ему бы ничего не стоило.

– Ну-ка расскажите мне еще раз, – крикнул Торн, – как это вас угораздило стать тюремщиками.

Финн и Руфус Брайты сидели по другую сторону запертой двери и играли в карты. Это были братья-близнецы лет шестнадцати. Торн не доверил бы им нести дозор даже на юго-восточной, самой безопасной башне Райклифа, не то что охранять опасного преступника.

– Мы исполняем отцовский долг, – объяснил Руфус. – Он гонялся за контрабандистами до того, как перепутал, на какой стороне находится сам. Контрабанда дает хороший доход, как мне кажется.

– Как только его не стало, – продолжил за него Финн, – обязанности перешли к Эрролу, нашему старшему брату.

– А Эррол на этой неделе уехал в Дувр. – Руфус сплюнул и перетасовал колоду. – Вот так вам повезло с нами.

Это им повезло, хотел сказать молокосос. Торн много занимался с молодыми ополченцами в Спиндл-Коув в минувшем году, так что легко мог представить, насколько им нравится такое занятие.

Послышался голос Брама:

– Финн и Руфус, надеюсь, вы хорошо обращались с заключенными?

– Да, лорд Райклиф.

– Торн? – Брам заглянул в окошко на двери. – Еще не умер от истощения, я полагаю?

– Даже близко нет.

– Ты не думай, что мне это ничего не стоит. Жена страшно недовольна. А на тот случай, если тебе интересно, мисс Тейлор – вернее, леди Кейт – теперь, наверное, так надо ее называть – и вовсе в гневе.

Торн равнодушно пожал плечами.

В конце концов Кейт поймет, что все получилось как нельзя лучше. Дру обеспечит ей защиту и сделает счастливой. Прошлой ночью Кейт расхрабрилась и сказала, что бросит все ради него. Но он прекрасно знает ее. Всю жизнь ей хотелось обрести семью, однако он не смог предложить ей альтернативу Грамерси, а потом и сам убедился, что не годится в мужья леди, потому что не смог ее защитить.

– Так как там дела? – спросил Торн. – Они уже встречались с викарием, чтобы получить разрешение?

– Не уверен, – ответил Брам. – Но она только что вышла из «Рубина королевы».

– Как она выглядит?

– Как будто собирается замуж.

Черный бездонный колодец открылся в груди Торна, и он набрал побольше воздуха, намереваясь спрыгнуть в него.

– Она отправилась в сторону церкви, – продолжал между тем Брам. – Все дамы из пансиона последовали за ней. Грамерси – тоже.

– Расскажи, как она одета.

Брам бросил на него сердитый взгляд.

– Кто я, по-твоему? Великосветский репортер из «желтой газетенки»?

– Просто опиши.

– Свободное платье цвета слоновой кости. Два ряда оборок и много кружев.

– Она улыбалась?

Глупый вопрос! Улыбка на лице не отражает того, что происходит в душе. Его храбрая Кэти и на гильотину пойдет улыбаясь.

– А прическа? Как она причесана?

Райклиф наконец не выдержал:

– О господи! Я дал слово держать тебя в кутузке, а про наблюдения за известной дамой договора не было.

– Просто расскажи.

– Волосы высоко забраны. Ну, ты знаешь, как они укладывают их: масса локонов, перетянутых лентами, а между ними – мелкие цветочки. И не спрашивай, какие именно, – все равно не знаю.

– Не важно, – проскрипел Торн. – Этого достаточно.

Он легко представил, как она плывет в облаке кружев, с жасминовыми звездочками в темных блестящих волосах. Такая женственная и такая красивая. Если Кейт принарядилась, значит, на венчание идет с радостью, а не против воли или в страхе.

Это хорошо, сказал себе Торн. Наилучший выход из всех возможных. Он беспокоился, что Кейт из упрямства станет тянуть время, но, должно быть, здравый смысл взял верх, если ей потребовалось всего несколько часов на то, чтобы принять решение.