— Зачем вы запираете дверь на замок? — спросила Александра. Ее голос был странным — тихим, подавленным.

Финн открыл замок и снова опустил ключи в карман.

— Мы, механики-энтузиасты, очень азартные люди, в нас силен состязательный дух, и к цели мы стремимся не всегда прямым путем, по крайней мере некоторые из нас, — объяснил он и отступил в сторону, предлагая ей войти. — Ставки высоки. Это главная причина, почему я выбрал столь уединенное место. Так сказать, подальше от людских глаз.

— А другие причины?

Александра не смотрела на мужчину. Она была занята вытаскиванием булавок из своей большой соломенной шляпы и укладыванием их на стол.

— Меньше отвлекающих факторов.

Финн ожидал, что она рассмеется. Ему очень нравился ее мелодичный звонкий смех. Но она лишь сняла шляпу и положила ее на стол рядом с булавками.

— Думаю, можно считать везением то, что вы допустили меня сюда, в свою святая святых, — сказала она, все еще глядя в сторону. Утреннее солнце еще не добралось до окна, и в рассеянном свете казалось, что кожа на ее лице светится изнутри. — Значит, вы мне доверяете.

— Да, Конечно, — согласился Финн, с некоторым недоумением наблюдавший, как она стоит без движения: волосы слегка растрепаны, одна рука опирается на стол, другая теребит край шляпы. — С вами все в порядке?

— Да.

— Я вас чем-то обидел? Понимаете, ночь была долгой, и со всеми этими волнениями я мог…

— Нет, что вы. Вы меня ничем не обидели, — теперь ее голос звучал увереннее.

Она наконец повернулась и остановилась спиной к столу, крепко держась за его край.

— Нет, правда, все в порядке, — снова сообщила она, но при этом выглядела, как преступник, оставленный на эшафоте, чтобы казнил себя сам.

Финн открыл рот и тут же его закрыл. Что происходит?

— Я только… — с трудом выдавил он, — я сейчас соберу инструменты, и мы пойдем обратно. Я быстро.

— Нет! — воскликнула Александра.

— Простите?

— Нет, давайте останемся здесь на несколько минут. — Она с трудом сглотнула. — Пожалуйста, я прошу вас, Финн.

Секунду или две он изумленно таращился на нее, прежде чем понял ее слова.

— Хорошо.

Его голова была тяжелой после бессонной ночи, а мускулы ныли из-за перетаскивания тяжестей — сначала он переносил батарею, потом выталкивал автомобиль на дорогу. Все это в комплексе делало его несколько заторможенным, как будто он выпил накануне слишком много шотландского виски.

— Пожалуйста, — жалобно повторила Александра, и тяжесть в его голове переместилась в пах, а мускулы, как и при перетаскивании батареи, налились новой энергией.

Финн подошел к ней и успел заметить, как расширяются и начинают блестеть по мере его приближения ее глаза. По пути он снял шляпу и перчатки и швырнул их на стул, стоящий рядом с ее скрытыми юбками ножками.

Ее запах окутал его плотной пеленой. Финн потянулся к ее уху и шепнул:

— Скажите, это мыло или духи?

— Что? — Александра явно думала о чем-то другом.

— Лилии. Ты пахнешь лилиями.

— А… наверное, это мыло, — с усмешкой произнесла она.

— Чертовски беспечно с твоей стороны.

Финну нравилось, что в ее присутствии он мог не выбирать слова и она не обращала на это внимания. Он неторопливо поднес руку к ее затылку и принялся вытаскивать заколки. Когда тяжелая шелковистая копна рассыпалась по ее плечам, он довольно хмыкнул:

— Ты хотя бы примерно представляешь, что твои лилии способны сделать с мужчиной?

— Нет, — тряхнула она головой.

Финн вытащил последнюю заколку и положил на стол рядом со шляпой и булавками. Александра закрыла глаза, пожалуй, даже зажмурилась. Создавалось впечатление, что она боится открыть глаза. Он запустил обе пятерни в ее густые мягкие волосы и аккуратно разложил их по ее плечам. От них исходил аромат свежего воздуха и солнца.

— Они наводят мужчину на мысли. Непристойные мысли. Могу я кое в чем признаться?

— Надеюсь, что вы… ты так и сделаешь. Обожаю признания. Чем скандальнее, тем лучше.

— Меня одолевали непристойные мысли, связанные с тобой, почти с того момента, как я тебя впервые увидел, — сказал он, приподнял ее волосы и поцеловал шею.

— Почти?

— Ты была не слишком любезна.

— Мне очень жаль. Я постараюсь все возместить.

— Не сомневаюсь, — кивнул он, а затем выпрямился и посмотрел сверху вниз на ее лицо, закрытые глаза, соблазнительные губы. — Посмотри на меня, дорогая.

— Нет, прошу тебя, я пока не могу, — покачала головой Александра, обняла мужчину за плечи и судорожно притянула к себе. — Просто поцелуй меня.

Эти слова воспламенили усталый мозг и кровь Финна. Он жадно припал к ее рту, почувствовал ее немедленную реакцию, услышал хриплый стон. Ее пальцы впились в его шею. Боже, ее губы были такими сладкими, такими жадными. А бархатный язычок коснулся его языка сначала неуверенно, потом требовательно. Казалось, она никак не могла насытиться. Финн едва мог думать, охваченный желанием. После долгих месяцев строжайшего самоконтроля и воздержания вдруг появилась эта невероятная женщина, Александра, такая же ненасытная, как он.

Его руки скользнули вниз, остановились на талии, и пальцы принялись поглаживать тело между двумя косточками жесткого корсета, жаждая прикоснуться к обнаженной плоти.

— Пожалуйста, — прошептала она, — пожалуйста.

Она принялась лихорадочно расстегивать пуговицы его твидового пиджака, затем изящные руки проникли под толстую ткань и нашарили пуговицы сорочки.

Финн почувствовал, что не может дышать. По непонятной причине воздух отказывался проникать в легкие. Одной рукой он прижал к себе ее тонкие пальцы, не позволяя продолжать восхитительную работу. Александра подняла голову и устремила на него вопросительный взгляд затуманенных глаз.

— Что? Ты не…

— Да, — с большим трудом прохрипел он. — Дорогая, конечно, да.

Мысли метались и путались. Голова кружилась. Всем своим существом он чувствовал прикосновение женских пальцев. «Остановись, — сказал ему внутренний голос. — Остановись. Подожди. Не надо спешить. Еще не время». — Не пожалеешь? — спросил он одновременно у нее и у себя.

Свободной рукой Александра нежно коснулась щеки мужчины.

— Финн, все в порядке. Я хочу этого, ты даже представить себе не можешь, как сильно. Не бросай меня, пожалуйста. Я знаю, что бедствие для тебя. Да, я эгоистка, но очень одинока. Ох! — Она уткнулась лицом ему в грудь и торопливо продолжила: — Ты — проклятый благородный глупец. Я не должна. Ты заслуживаешь лучшего. Ты достоин юной невинной девушки.

По ее телу пробежала дрожь, и она замерла, прижавшись к широкой груди.

— Ш-ш-ш. — Финн опустил голову и чмокнул ее в макушку, шелковистые пряди приятно щекотали тело. — Послушай меня, Александра. Все совсем не так. Моя мать… Ты должна знать, прежде чем я… прежде чем мы…

Женщина стояла без движения, только ее частое дыхание согревало его тело.

— Она… ты могла о ней слышать. Ее зовут Марианна. Марианна Берк. — Имя, слетевшее с его губ, показалось чужим, незнакомым.

— Что? Марианна Берк? — Александра задохнулась от изумления. — Ох!

— Да, — сказал он.

Она отстранилась и посмотрела в окно, переваривая услышанное. Александра, конечно, слышала о его матери. Все слышали. Невозможно стать официальной любовницей принца Уэльского в нежном возрасте, всего в семнадцать лет, и не приобрести статус легенды.

— Конечно, теперь я поняла. Ричмонд, маленький домик. Боже мой, значит, ты ее сын? — Она жадно всмотрелась в его лицо круглыми от потрясения глазами.

— У меня ее волосы. И глаза. Хотя мои, говорят, немного светлее.

Александра кивнула, не сводя с Финна изумленного взгляда.

— Я слышала, что она потрясающе красива. Впрочем, иначе и быть не могло. Она… очень высокая?

— Не совсем. Эта черта у меня от отца.

— От… — Она прикрыта рукой рот и спрятала бестактное любопытство под нервным смешком. — Я никогда не думала, о, Берк…

— Да. Так что, как видишь, о благородном происхождении речь не идет. Как раз наоборот. Я — человек совершенно другого круга. Так сказать, простолюдин. — Он взял Александру за локти, чуть отстранил и спокойно посмотрел ей в глаза. — Я решил, что ты должна знать, ты имеешь право знать, прежде чем примешь решение.

— Финн, — шепнула она. — Я уже все решила. Твое происхождение не имеет значения. Да и все равно никто не узнает!

— Почему? Все узнают. Твои друзья. Нет ничего тайного, что не стало бы явным.

— Нет, никто не узнает. Мы будем осторожны. Даже Уоллингфорд…

— Я имею в виду, со временем. Когда мы вернемся в Англию.

Александра некоторое время смотрела на Финна молча, ее губы шевельнулись, потом сомкнулись снова.

А Финн почувствовал навалившуюся на сердце свинцовую тяжесть.

— Вот как? Понимаю. Ты предпочитаешь неофициальные отношения.

На лицо Александры упала прядь волос. Финн осторожно заправил ее за ухо.

— Не надо, — отрывисто проговорила она. — Не надо все портить.

— Что именно портить, дорогая?

Ее руки вцепились в лацканы его пиджака.

— Теперь ты видишь? Я такая. Тщеславная и легкомысленная. Но я такая, как есть, Финн, — говорила она торопливо, сверкая горящими глазами. — Если хочешь, бери меня такой. Тебе придется принять меня такой.

Александра стояла совсем рядом и внимательно смотрела на него снизу вверх. Уголки ее глаз были чуть приподняты, что делало ее немного похожей на кошку. Наблюдая за ней, Финн вспомнил попавшую в капкан лису, которую он видел однажды во время своих многочасовых детских странствий по лесу, окружающему коттедж матери. Лиса смотрела на него с таким же выражением — со смесью страха и надежды. Она словно молила его взглядом: подойди и освободи меня.