Лучшая часть команды перешла на борт торгового судна, чтобы отвести его на Барбадос и там избавиться и от груза, и от корабля, поскольку корабль был старый. Мак полагал, что лучше его продать. «Недурная добыча, вся команда получит сторицей за свои старания», — очень довольный думал Мак, глядя на уходящее торговое судно.

Почти через шесть недель, после того как «Леди А» покинула Лондон, показался зеленый полумесяц суши. Но к удивлению Алексы, корабль направился не в порт, а взял курс параллельно берегу. Когда она спросила об этом у Мака, он объяснил свою тактику:

— Как раз перед тем как я прибыл в замок Пенуэлл, чтобы отвезти вас в Лондон, я повидался с капитаном континентального флота Джоном Полем Джоунзом, который с небольшой эскадрой, базирующейся на французской земле, совершает набеги на суда британской береговой службы. Мы с Лисом — часть его флотилии — нападаем на британские корабли вблизи их берегов. И как раз в этом году Франция объединилась с колониями, так что англичанам придется бороться не только с колониями, но и с французским флотом. Капитан Джоунз, — продолжал Мак, — недавно получил депешу, открывающую планы британского экспедиционного корпуса занять Саванну поздней осенью. Сейчас уже декабрь, и я понятия не имею, что будет, если мы войдем в гавань Саванны.

Алекса задумалась, и вдруг ее осенило:

— Саванна! Это же не в Виргинии!

Мак робко улыбнулся:

— Это в Джорджии, миледи.

— А я думала, мы идем в Виргинию.

— Небольшая перемена в планах, Алекса. Она пойдет вам на пользу, поверьте.

Алекса пожала плечами. Не все ли равно? Для ее целей годится любое место. Она выдаст себя за молодую вдову, ждущую ребенка, в надежде в конце концов найти работу.

До вечера «Леди А» держалась подальше от суши, чтобы не быть замеченной. Только ночью корабль приблизился к берегу. Под покровом темноты он уверенно вошел в небольшую бухточку. Алекса затаила дыхание, когда судно изящно миновало коралловый риф и наконец ударилось о причал в глубоком, но маленьком водоеме, который, как сказал Мак, был выкопан для парусных судов размера «Леди А».

— На чьей земле он находится? — с любопытством спросила Алекса.

— Это владения одного моего друга, — пробормотал Мак невнятно. — Вы упаковали вещи, Алекса? Скоро мы сойдем на берег.

— Мы направляемся в Саванну?

Мак искоса посмотрел на нее.

— Нет. Я оставлю вас здесь. В безопасности.

— А вы не останетесь? — Алекса вздрогнула от дурного предчувствия и плотнее закуталась в плащ. Все шло не так, как предполагалось. Но разве станет Мак ей лгать?

— Алекса, мне нужно присмотреть за входом в док. Но как только мы сойдем на берег, обещаю вам все рассказать.

Охваченная сомнениями, Алекса вернулась в свою каюту, чтобы собрать вещи. К этому времени она расставила все свои платья, но скрыть живот можно было, лишь закутавшись в плащ. К концу пятого месяца талия у нее практически исчезла. Каким-то образом за эти недели плавания младенец, растущий у нее под сердцем, стал ей очень дорог. Крошечное существо со своим собственным характером, живущее, дышащее, получающее питание от ее тела. Алекса уже любила его, что неизбежно приводило ее к мыслям об Адаме. Потом все путалось, образ Лиса старался занять первенствующее положение в ее мыслях. Большую часть времени ее дитя походило на Адама. Но иногда она не могла придать лицу ребенка никаких черт, поскольку совершенно не знала, как выглядит Лис.

Вскоре вещи Алексы были вынесены на берег, и тогда Мак пришел за ней. Взглянув на нее настороженно, он схватил ее за руку и повел по сходням. Оказавшись на берегу, он на мгновение заколебался, а потом повел ее по дорожке, похрустывающей у него под ногами.

— Раковины, — улыбнулся Мак, когда она вопросительно на него посмотрела.

— Куда мы идем, Мак? Так темно, что я почти ничего не вижу.

— Держитесь за меня, миледи. Я хорошо знаю эту дорогу. Вы увидите дом, когда мы выйдем из леса.

Вдруг Алекса остановилась, упрямо сжав губы.

— Я не пойду дальше, пока вы не скажете, что задумали. К чему все эти тайны?

Мак вздохнул. То, что он собирался сказать Алексе, непременно вызовет у нее гнев.

— Алекса, надеюсь, вы не станете меня ненавидеть за то, что я сделал, но я решил, что так будет лучше для вас и вашего ребенка. Настанет день, когда вы меня поблагодарите за это.

Слова Мака привели ее в замешательство.

— О чем… о чем вы говорите? Почему я должна вас возненавидеть?

Они вышли из леса и оказались в ухоженном парке, окружающем внушительного вида двухэтажный дом, все комнаты были ярко освещены. Дюжины экипажей стояли вдоль изогнутой подъездной аллеи, и было ясно, что прием в разгаре.

— Иисусе! — ахнул Мак. — Надеюсь, еще не поздно.

— Не поздно? — Алекса нахмурилась. — Чей это дом?

— Эта земля, Алекса, принадлежит Адаму, и это его дом. — Мак затаил дыхание, ожидая взрыва возмущения. И он не ошибся.

— Что? Вы привезли меня к Адаму? Будьте вы прокляты, Мак! А я-то вам доверяла! Чего вы хотите этим добиться? Вам будет приятно видеть мое унижение, когда Адам выставит меня вон?

— Алекса, я знаю Адама лучше, чем вы. Он не выставит вас вон. Я… я уверен, что он поступит правильно, если еще не поздно.

— Вы опять говорите загадками.

— Алекса, верьте мне, я не покину вас, если окажется, что я ошибся в Адаме. Что вам терять?

— Гордость! — гневно бросила Алекса. — Адам Фоксуорт отнял у меня все остальное, и будь я проклята, если отдам ему еще и гордость!

— Вы пойдете со мной, даже если мне придется нести вас всю оставшуюся дорогу! — настойчиво сказал Мак, и решимость придала жесткость его лицу. — Так как же, Алекса? Пойдете вы по своей воле, или мне придется применить силу?

Алекса неохотно последовала за ним. Мак улыбнулся снисходительно. Он восхищался, когда ее глаза метали фиалковый пламень, а щеки пылали от негодования. Мак тихонько молился, надеясь, что поступает правильно, что еще не поздно. Он знал о планах Адама на будущее. И особенно горячо молился о том, чтобы не поставить Алексу в положение еще более неопределенное, чем то, в котором она находилась теперь.

Глава 7

Саванна, 1778 год

По всем расчетам, это должен был быть самый счастли вый день в жизни Адама Фоксуорта. Величественная блондинка, которую он держал под руку, была самой красивой среди находившихся здесь женщин. И необычайно страстной, в чем Адам имел возможность убедиться, наслаждаясь ее прелестями.

Гвендолин Райт была племянницей королевского губернатора. В настоящий момент он ждал, когда представится возможность объявить о помолвке леди Гвен и Адама Фоксуорта, графа Пенуэлла и стойкого тори. Это был выгодный брак, он должен был принести Адаму богатое приданое и открыть перед ним двери всех известных домов тори в Саванне.

До получения титула Адам был всего лишь одним из жителей колоний, но по возвращении из Англии его начали осаждать роялисты с требованием примкнуть к ним. Он был знаком с леди Гвен еще до того, как уехал в Англию, и, вернувшись, сделал ей предложение. Все его планы осуществились, с чем Адам и поздравил себя.

Но если говорить честно, Адам не чувствовал себя счастливым. Его мысли то и дело перелетали через океан к девушке с волосами цвета воронова крыла и с фиалковыми глазами, которую он грубо использовал и бросил.

В его жизни было много женщин, но он не мог вспомнить, как выглядело большинство из них, включая ту, которая сейчас стояла рядом с ним и о которой он забывал, едва они расставались. Но Алексу он хорошо помнил. Она постоянно снилась ему, и он возненавидел яркие воспоминания о ее нежном теле, сплетенном в одно целое с его телом.

В последнюю ночь, которую они провели вместе, Адам попытался показать ей, что она не занимает никакого места в его жизни, и, глядя на ее лицо, когда он грубо брал ее, не выказывая никакого внимания к ее чувствам, он был уверен, что у него это получится. Без сомнения, сейчас Алекса вышла за своего Чарлза и теперь носит его дитя. Почему-то эта мысль не утешала. Он не думал о том, что Алекса могла зачать от него, Адама.

Стройная блондинка толкнула его локтем, прервав безрадостные размышления.

— Адам, дорогой, — Гвен мило надула губки, — где витают ваши мысли? Друзья дяди Джеймса обращаются к вам, а вы будто не слышите.

— Я думал о нас, любимая, — солгал Адам. — Скоро дядя Джеймс объявит о нашей помолвке.

— Но я хочу быть с вами каждую ночь, а не только от случая к случаю, когда нам удается ускользнуть на пару часов.

— Я тоже, любовь моя, — признался Адам.

Леди Гвендолин Райт, красивая, избалованная племянница губернатора Джеймса Райта, поехала вместе с дядей в колонии, чтобы быть хозяйкой в его доме, поскольку жена губернатора умерла, не оставив детей. Она сразу же стала популярна в Саванне, в ее честь давали обеды и поднимали тосты как выдающиеся виги, так и выдающиеся тори. Но взгляд ее ярких синих глаз остановился на Адаме Фоксуорте, хотя ее дядя признал Адама достойным его любимой Гвен, лишь когда тот неожиданно оказался наследником титула и земель в Англии.

Наследство, полученное Адамом, изменило его положение в обществе. Пока Адам не намекнул, что сможет предложить гораздо больше после своего возвращения из Англии, Гвен серьезно раздумывала, не принять ли предложение капитана Ланса Баррингтона, который происходил из блестящей семьи. Хотя Гвен и приближалась к двадцати шести годам, она выжидала и не пожалела об этом. Когда Адам вернулся, они стали любовниками; вскоре он сделал ей предложение, и Гвен сразу же его приняла. Отказ Гвен привел Ланса в ярость, но, поскольку Адам стал графом, он ничего не мог сделать.

Сознавая, что множество гостей выжидательно смотрят на него, Адам решил, что настал момент подать знак губернатору Райту, чтобы тот сделал свое заявление. Но в этот момент к нему подошел Джем, его дворецкий.