В душе Стефана расцвела весна. Он вернул ее к жизни!

— Я так давно хочу тебя, — прошептал Стефан. Он решил, что наступило время сделать ее женщиной.

Ощущая горячее дыхание у своей шеи, Кэтрин чувствовала, как внутри поднимается волна тепла.

— Да, — пробормотала она, слабея в его пылких объятиях.

Руки Стефана сперва скользнули по ткани, повторяя каждый изгиб ее тела, а потом смело распахнули накидку и прикоснулись к бархатной коже. Они опустились вниз по животу к ее плоти, раскрывая и лаская нежное тело. Девушка была ошеломлена и смущена незнакомыми ей чувствами. Охваченная пламенем, она стонала и отвечала на его жадные поцелуи, лаская его язык своим языком. Приближаясь к наивысшей точке наслаждения, она выгнулась и затрепетала в его руках, словно крылья бабочки. И мгновение спустя погрузилась во мрак. Ее сознание унеслось ввысь.

Оно взлетело над обыденной жизнью, оставляя позади себя смерть и слезы, рождая желание большей близости с мужчиной, который любил ее и оберегал. Кэтрин распустила завязки накидки. Тяжелый бархат, прикрывавший ее обнаженное тело, упал на пол. Когда она сняла чулки, Стефан с нежностью прикоснулся к самому чувствительному месту ее тела. Девушка застонала. Возбужденный новой вспышкой ее желания, Стефан снова и снова скользил пальцами по животу и бедрам девичьего тела, восхищаясь его наготой и шелковистой кожей. Его руки блуждали по созревшей груди, лаская напряженные розовые соски. Кэтрин дрожала и задыхалась. Голова ее металась из стороны в сторону, и золотистые волосы веером взлетали над лицом, повторяя каждое ее движение.

Когда Стефан прикоснулся щекой к ее плоти, горячее тело девушки излучало волны любви и восторга. Он упивался нежной влагой, охваченный чувством бесконечности и преклонения перед женской силой. Когда он обнимал ее трепещущее тело, ему казалось, что он обнимает весь мир. Стефан поднял девушку на руки и понес на кровать.

Кэтрин не противилась. Жадным взглядом она следила, как он раздевается. В золотистом свечении комнаты его тело было похоже на прекрасную скульптуру. Любуясь кружевом мускулов на его спине, она счастливо улыбалась.

— Ах, Кэйт, — прошептал Стефан, поворачиваясь к ней лицом. Его плоть была огромна.

Девушка открыла рот от изумления.

Стефан усмехнулся. Глаза его сверкали.

— Не бойся, девочка. Я буду очень осторожен.

Он накрыл ее тело своим. Его кожа была горячей, гладкой и упругой. Кэтрин долго ласкала ее до того, как раздвинула ноги. «Как это просто, — подумала она. — Он войдет в мою влажную плоть, и все закончится». Но Стефан не собирался удовлетворять ее желание столь стремительно. Он с упоением целовал ее шелковистые губы, сжимая запястья ее рук, распростертых на подушке.

Внезапно в глазах девушки зажегся страх.

— Оставайся со мной. Никогда не покидай меня. Никогда.

Стефан ответил ей страстным и долгим поцелуем. Он не спешил. Он знал, что в конечном счете это произойдет. Он отстранился от Кэтрин, окинул ее долгим и страстным взглядом и еще шире раздвинул бедра, раскрывая вожделенный цветок. Под его пристальным взглядом она смущенно застонала. Стефан прикоснулся пальцами к ее мраморным грудям, безупречная форма которых увенчивалась двумя розовыми почками, круглыми и чувствительными. Он склонился над ними, словно друид, собирающийся целовать землю. Девушка пробежалась пальцами по взъерошенной гриве его волос и, когда губы Стефана сомкнулись вокруг соска, исступленно сжала его виски. Его язык кружил в нежном танце. По телу Кэтрин пробежала дрожь.

— О, милорд! — задыхаясь сказала она. — Вы так нежны со мной.

Их путешествие по морю желания и страсти было долгим. Замирая от наслаждения, они с упоением поднимались на гребень каждой волны.

Повернув Кэтрин на спину, Стефан широко раздвинул ее бедра и направил свою плоть в ее тело. Когда девушка жалобно застонала, он вторгся в нее полностью. Мгновение спустя болезненные ощущения исчезли, уступая место ошеломляющему чувству единства душ и тел. Восхищенные, они смотрели друг на друга затуманенными глазами, испытывая невероятное блаженство и ощущение вечности. И если время для них должно было остановиться, то лучше бы это произошло сейчас, во время акта, который известен людям с момента появления жизни на земле.

Не думая ни о чем, они чувствовали, как испепеляющий огонь наслаждения поднимается в них с новой силой. Пожар страсти и ритмичные движения Стефана, которые вознесли их на вершину наслаждения, медленно возвращали Кэтрин из забытья в реальность. Она словно откуда-то издалека услышала свои громкие крики, похожие на пронзительный клекот ястреба. Затем раздался восторженный вопль Стефана, который она не столько слышала, сколько чувствовала. Его глубокие проникновения эхом отдавались в их сплетенных телах.

Наступила тишина. И только ветер раскачивал ставни за окном.

Жила ли она прежде? — задала себе вопрос Кэтрин, полностью спустившись на землю. Вдохнув в унисон с любимым, она открыла для себя новый мир. Мир, который не требовал мыслей и поступков, мир, в котором правила плоть и человеческая природа.

Этой ночью она испила бокал любви. И хотя знала, что серебряная чаша может со временем потускнеть, но была уверена, что навсегда запомнит сладкий вкус этого зелья. И пока искры огня не погаснут в ночи, она будет подносить серебряный кубок к губам.

Голова Стефана покоилась на ее груди. Она с любовью подняла его лицо и поцеловала в губы.


Кэтрин проснулась первой. Теплый утренний ветерок согревал ее обнаженное тело. Она положила голову на грудь Стефана, думая о том, как изменилась теперь ее жизнь. Прежде она и предположить не могла, насколько можно быть счастливой и удовлетворенной. Она словно скинула с себя черный капюшон и увидела ослепительно яркий свет. Даже если бы она захотела забыть эту ночь и исповедоваться в своем грехе перед Богом, ее сердце и тело помнили бы ее всегда.

Кэтрин глубоко вдохнула. Да, ей ничего не приснилось! Она лежала на его груди, счастливая и умиротворенная, ощущая в сердце незнакомую ноющую боль.

Ей хотелось оставаться рядом со Стефаном бесконечно, но чувство долга перед своими друзьями вынуждало девушку заниматься делами. Она позволила себе еще немного понежиться в постели, но мысли ее уже вернулись к событиям прошедшего дня. Констанция. Она была мертва. И никакое безграничное счастье не могло вычеркнуть этого из памяти. Саднящая боль заполнила сердце Кэтрин. Ей надо было отвезти тело подруги в Блэкмор и проследить, чтобы ее похоронили по-христиански. Никто, кроме нее, не сможет этого сделать. Реально оценивая положение, Кэтрин была уверена, что Марлоу станет препятствовать тому, чтобы Констанцию достойно проводили в последний путь.

Она с сожалением оторвалась от Стефана и поднялась. Надо было собираться в дорогу. На кухне ее приветствовал Рамси. Было заметно, что он находился в хорошем расположении духа. И девушка попросила его оседлать лошадей для поездки в замок.

Не желая ссориться со Стефаном из-за своих планов, она не хотела будить его до тех пор, пока полностью не подготовится к отъезду. На самом деле она не очень хотела уезжать и откладывала неминуемый отъезд, играя с волчицей. Луппа нетерпеливо ждала девушку у клетки, зная, что та принесет ей мясо. На этот раз волчице достался кусок побольше. Кэтрин обняла ее и почесала за ушами.

— Ты побежишь за мной, Луппа? Я думаю, что мне может понадобиться твоя помощь.

— И где же она может понадобиться? — спросил Стефан.

Кэтрин повернулась. Стефан смотрел на нее строго, руки его были сложены на груди. Одевался он, видимо, в спешке, поскольку на нем были только бриджи, чулки и ботинки. Грудь была обнажена.

— Милорд, вы напугали меня!

— Я надеялся проснуться и найти тебя в своих объятиях, — сказал он раздраженно.

— А я получила такое удовольствие! Простите, что не доставила его вам. — Девушка встала и покачнулась от внезапного легкого головокружения.

— Стефан, — уверенно продолжила она, — я должна поехать в Блэкмор.

От изумления брови у него поползли вверх. И Кэтрин поспешила объяснить:

— Только не подумай, что таким образом я решила порвать с тобой… или положить конец тому прекрасному, что свершилось между нами сегодня ночью.

Стефана очень удивило, насколько открыто она говорила о разделенной с ним страсти.

— Да. Это была необыкновенная ночь, — согласился он. — Однако почему ты так быстро собралась уехать?

— Надо похоронить Констанцию. Это последнее, что я могу для нее сделать.

Стефан прищурился и сдвинул брови.

— Я должен был бы догадаться, что ты захочешь это сделать. Но ты не поедешь. Мы отправим Констанцию с кем-нибудь другим. Какая разница, кто привезет ее в Блэкмор? Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности.

— Но я должна быть уверена, что ее похоронят с честью, по-христиански. — Девушка, нахмурившись, смотрела на восходящее солнце. В ее глазах мелькнуло чувство вины. Несмотря на то что ночью она окончательно нарушила свою клятву, она оставалась единственной, кто помнил о соблюдении религиозного обряда. — Я попросила Рамси, чтобы он прикрепил повозку к моей лошади. Снег на дорогах уже растаял, и мне будет не трудно довезти ее до замка.

Стефан больше не сердился. Он обнял Кэтрин и прижал ее к себе. Мягкие золотистые волосы рассыпались по его груди. Он не хотел расставаться с ней, потому что боялся, что больше никогда не увидит.

— Прошлой ночью ты умоляла, чтобы я не покидал тебя. А сама…

— Я не покидаю тебя, — шепотом прервала его девушка, крепко прижимаясь к его груди. — Сердце мое останется с тобой. Я обещаю, что скоро вернусь.

— Я не отпущу тебя. — Он взял ее за плечи и отодвинул на расстояние вытянутых рук. Страх и ярость бушевали в его глазах. — Я не разрешаю тебе уезжать. Ты меня слышишь?