Сосредоточенно ловя дулом пистолета движущуюся цель, Элизабет в душе молила Бога о том, чтобы он даровал ей точный выстрел.

Однако дерущиеся продолжали неистово кружить по комнате.

Годфри, казалось, обрел второе дыхание. Направив на Джонни оба клинка, он неумолимо загонял его, обороняющегося только шпагой, в угол. Судя по тому, как складывался поединок, лэйрду Равенсби оставалось жить считанные минуты.

Несмотря на видимую усталость, Джонни защищался с упорством одержимого, не желая дешево отдавать свою жизнь. И все же в конечном счете оказался в ловушке, с трудом ловя ртом воздух. Сзади него был массивный стол, справа — стена. Из этого капкана был лишь один выход — вперед. Сейчас у него просто не было другого выхода, кроме атаки. Атаки опасной, рискованной, почти невозможной.

С недрогнувшим лицом он ждал выпада Годфри, зная, что, чем ближе к нему окажется острие рапиры противника, тем легче будет достать самого врага.

В подобной ситуации в первую очередь требовались спокойствие и выдержка. Зажатый в угол, он не мог даже шевельнуться. Драгоценные секунды бежали одна за одной. Времени для рывка почти не оставалось. Теперь все решали расчет, скорость и полное отсутствие колебаний.

— Прощайся с жизнью, Равенсби, — прохрипел Годфри. Его глаза сверкали от возбуждения. Уже торжествуя близкую победу, он остановился, чтобы перевести дух после долгой схватки.

И в следующую секунду ринулся вперед.

Шпага Джонни взметнулась, чтобы отбить смертоносное острие, устремленное ему в сердце. Неуловимым движением он отразил удар и, тут же вывернув руку, совершил выпад. Прямо в грудь Годфри.

Это был блестящий укол, какой удается лишь в редких случаях.

И удается лишь тому, кто обладает железными нервами, невероятной подвижностью и твердой рукой.


Затаив дыхание, Элизабет нажала на спусковой крючок.

В тот же момент рука Редмонда взмыла вверх, и тонкое лезвие стилета взвизгнуло, рассекая воздух.

Именно этот кинжал и нанес Гарольду Годфри смертельный удар, войдя в его голову сквозь правый глаз. Хотя ему в любом случае суждено было погибнуть — или от мушкетной пули, размозжившей череп, или от рапиры, пронзившей сердце… Грузный человек, настигнутый смертью, которой совсем не ожидал, падал очень медленно, будто нехотя. Воткнув рапиру в пол, он некоторое время опирался на нее, но затем его пальцы разжались, и тяжелое тело рухнуло к ногам Джонни.

Победитель стоял с поникшей головой, безвольно опустив руки. Его грудь тяжело вздымалась. Джонни теперь уже почти безучастно смотрел на громоздкое тело, распростершееся у его ног.

— Иди, Годфри, порадуй… моего отца, — сипло выдохнул он.

Затем его тонкие пальцы распрямились, освобождая рукоятку, оправленную в серебро, и окровавленный клинок с глухим стуком упал на ковер.

Джонни был ранен в левое плечо и правое предплечье. Алые пятна медленно расплывались на рукавах, первые капли крови упали с кружевных манжет. Джонни поднял голову. Его голубые глаза тревожно искали Элизабет и, найдя ее, заблестели от радости. Дикое напряжение сменилось слабостью. Теперь ему не хватало воздуху, и, прежде чем перешагнуть через тело поверженного врага, пришлось опереться на стол. Затем, осторожно переставляя ноги, все еще не уверенный в том, сможет ли измученное тело повиноваться его воле, он двинулся вперед, оставляя за собой на полу кровавые следы.

Элизабет неподвижно стояла на месте, по-прежнему сжимая в руке пистолет. Взяв у нее оружие, Джонни протянул его Редмонду.

— Вы оба… спасли мне жизнь. — Он даже не мог как следует поблагодарить их — ему все еще трудно было дышать.

— Всего лишь помогли, — коротко уточнил Редмонд, глядя на человека, лежавшего на полу. Чтобы справиться с ним, требовались поистине незаурядные ловкость и сила. — Я позабочусь о том, чтобы его нашли где-нибудь подальше от дома графини.

Мужчины быстро переглянулись украдкой от Элизабет. Им обоим не в новинку был вид смерти, но в комнате были и другие. Джонни и Редмонд поняли друг друга без слов.

— Может, тебе лучше побыть в обществе Роксаны? — поспешно предложил жене Джонни. Заметив утвердительный кивок Редмонда, он заботливо взял ее под руку, чтобы вывести из гостиной.

— На тебе кровь! — сдавленно воскликнула Элизабет, словно только что спустилась с неба на землю.

— Это от кинжала, — спокойно признал Джонни. — Не беспокойся, раны неглубоки. Не успеешь оглянуться, как все заживет. Пойдем-ка лучше наверх. — Ее уже начинало трясти в нервном ознобе.

Они прошли три лестничных марша. Джонни находил в себе силы передвигать ноги лишь потому, что сейчас жена не могла обойтись без него. Жуткая реальность происшедшего начала наконец доходить до ее сознания, и он ощущал, как Элизабет трепещет всем телом под его рукой.

Войдя в спальню, Джонни сел на кровать и посадил жену себе на колени. Она горько плакала. Больше всего на свете ему хотелось сейчас утешить любимую, но нужные слова никак не шли на ум, и оставалось только крепко прижимать се к себе. Скорее всего, именно Гарольд Годфри убил отца Джонни, а сейчас едва не лишил жизни его самого. Поэтому в сердце лэйрда Равенсби не оставалось иных чувств, кроме мрачной радости победы.

— Я не по нему плачу, — несколько успокоившись, всхлипнула Элизабет, нежно тронув золотую сережку в ухе Джонни, словно желая удостовериться в его реальности. — Он заслужил такой кончины. Но стоит мне подумать, что он мог убить тебя…

— Я бы ему не позволил. — В этом ответе прозвучала все та же молодая лихость, которая принесла ему первую победу над Гарольдом Годфри, когда Джонни, будучи еще семнадцатилетним, осмелился бросить вызов грозному сопернику.

— Поедем отсюда, прямо сейчас! — решительно заявила Элизабет. — Все, что я хочу, — это быть вместе с тобой в безопасности, в Голландии. И мне нет никакого дела до твоих владений и титулов. Прочь, прочь отсюда, от всех этих интриг, предательства, зла… Пусть даже нам никогда не суждено будет вернуться.

— Мы уедем, как только вернется Робби, — заверил ее Джонни, нежно потрепав по плечу. — Он должен прийти с минуты на минуту, вот только проводит до пристани лекаря и повитуху. — Лэйрд Равенсби счел сейчас за лучшее не распространяться о своих планах возвращения в Шотландию и отвоевания собственных поместий. Однако он вовсе не собирался мириться с тем, что всем накопленным его семейством с седой древности будет отныне пользоваться какой-то проходимец Куинсберри.

— Сколько же дней пройдет, прежде чем мы увидим наконец голландский берег? — В словах Элизабет по-прежнему сквозило беспокойство.

— Два, при попутном ветре. — Он отер слезы с ее щек и лучезарно улыбнулся. — Считай, что мы уже там.


Как только появился Робби, в доме началась суета проводов, которую несколько осложнили только что происшедшие события. Первым делом Джонни перевязали свежие раны. Приказав убрать окровавленный ковер, Роксана позаботилась о придании гостиной прежнего вида — на случай возможного расследования. Затем, выполнив свою миссию «могильщика», вернулся и Редмонд. Кучера Годфри предусмотрительно отправили к дому Куинсберри, сказав, что хозяин ждет его там. Кстати, это было сущей правдой. Благодаря расторопности Редмонда труп Годфри лежал сейчас в саду, на задворках особняка герцога.

Само же прощание проходило в покоях Роксаны, подальше от сцены кровопролития. Как ни тяжелы были эти проводы, всех утешала мысль о том, что Кэрры вскоре будут в полной безопасности.

— Надеюсь увидеть вас осенью, — сказала Роксана, целуя поочередно Элизабет и Джонни.

— Кто знает, — неопределенно ответил Джонни, зная, насколько нервно его супруга воспринимает сейчас любой разговор о будущем возвращении. — Может, нам надолго придется задержаться в Нидерландах.

— Кауттс считает, что до поздней осени, — вмешался в разговор Робби, не поняв загадочного ответа брата.

— Что ж, сердечное спасибо тебе, Роксана, — поспешно перебил его Джонни, прерывая рассуждения на опасную тему. — И не забудь поцеловать за нас своих детей.

— Вы же не забудьте направить мне весточку, как только у вас появится собственный.

— Мы будем направлять тебе письма с оказией, через капитана Ирвина.

— А ты уж, пожалуйста, передавай вести от нас дальше, в «Три короля», — обратилась к Роксане молчавшая до этого Элизабет. — Буду тебе очень признательна. Тем более что Редмонд обещал слать мне отчеты о том, как продвигаются дела со строительством. А может, и о собственной женитьбе? — Она искоса взглянула на своего телохранителя.

— Мы все с нетерпением будем ждать вашего возвращения, — объявил Редмонд, на щеках которого под загаром проступил густой румянец. — Мне придется еще достаточно попотеть, не допуская, чтобы на строительстве верховодил лорд Эйтон.

Часы пробили, напоминая о позднем часе, и после завершающей серии объятий и поцелуев Джонни и Элизабет покинули гостеприимный дом графини через кухонную дверь. В укромном дворике их уже ждал экипаж с зашторенными окнами.


Все ушли, и только Робби не торопился. Ему совсем не хотелось прощаться.

Прижав Роксану к себе, он стоял у двери, не в силах разомкнуть объятия.

— Может, мне остаться? — неуверенно пробормотал Робби, от волос и одежды которого исходил запах моря, ставший частью этого человека.

— Нет, что ты! Это слишком опасно! — Роксана подняла к нему лицо с расширившимися от страха глазами. — Особенно теперь, когда убит Годфри. Куинсберри наверняка опасается, что может стать следующим, а потому поднимет на ноги каждую ищейку. Если ты не уедешь, тебя найдут и убьют! — В ее голосе зазвенели тревожные нотки. — Неужто ты думаешь, что я хочу потерять тебя? — жарко зашептала она.

— Я все равно не смогу дождаться лета, — честно признался он.

— Выслушай меня, Робби. Тебе просто необходимо вытерпеть до осени. Кауттс говорит, что все разрешится к октябрю или ноябрю.

— Я вернусь в следующем месяце. — Его голос звучал глухо и непреклонно.