Дела корт уже распахнул дверь и обернулся с порога.

– Проверить, что там с колесом, и запрячь свежих лошадей, – мрачно ответил он. – И еще убедиться, что мои дорожные пистолеты заряжены. Мы наймем попутную карету и поутру отправимся следом за ними.


На следующий день после отъезда Макса в Дербишир Кэтрин сумела отказаться от предложения Изабель. Она была просто не в силах веселиться на очередном балу, даже у Флемингтонов, которые ей нравились. Изабель уступила ее просьбе с доброжелательной любезностью, и Кэтрин вместо бала пообедала с Бентли и в очередной раз поругалась с ним из-за Макса. Он зашел слишком далеко, сказав, что все расскажет Кэму. Зловещие предсказания синьоры Софии Кастелли не уставали сбываться. Проворочавшись всю ночь в беспокойных и тоскливых мыслях о Максе, наутро она поднялась с головной болью, которая стала весомой добавкой к то и дело подступающей тошноте.

Что с ней такое творится? До переезда в Лондон она чувствовала себя прекрасно. Может, дело в гнилом городском воздухе? Твердо задавшись целью справиться со своей слабостью, Кэтрин распорядилась оседлать лошадей для себя и для конюха. Долгая прогулка верхом на свежем воздухе пойдет ей только на пользу, решила она. Отчего бы не отправиться в Хэмпстед? А там она вытащит Бентли из постели и поставит, наконец, все точки над «и».

Черт бы побрал Бентли, да и Кэма в придачу, если дойдет дело до него. Она поступит так, как подскажет ей сердце, решила Кэтрин, примеривая свою любимую темно-красную юбку. Она выйдет замуж за Макса; умолять его будет, если потребуется. Конечно, вполне возможно, размышляла она, застегивая на юбке пуговицы, что у них обоих не будет особого выбора. Половину приза она, похоже, выиграла.

Она подошла к окну и, рассеянно посмотрев на улицу, начала надевать жакет для верховой езды. Ей вдруг ни с того ни с сего подумалось, что чем она дольше будет смотреть в окно, тем скорее Макс вернется в Лондон. Глупее ничего не могла придумать, упрекнула она себя. Из-за угла дома, ведя под уздцы двух лошадей, Появился конюх. Орион вытянул шею, запрядал ушами и захрапел, подозрительно кося налившимся кровью глазом на один из падубовых кустов, что росли по обе стороны парадной двери. Кэтрин, накинув на плечи шарф, с любопытством приблизила лицо к стеклу. Уж не собирается ли ее лошадь подкормиться листьями?

Тут она разглядела в тени падуба скорчившийся силуэт чьей-то маленькой фигурки. Кэтрин пригляделась повнимательнее и… Нейт! Конечно же, он! Маленький негодник! От кого он надумал прятаться? Кэтрин весело рассмеялась. Неужели Макс надоумил его следить за ней? Может быть, он боится, что в его отсутствие она обязательно устроит себе очередную неприятность? Ну что ж, замечательно! Пусть поволнуется, немного беспокойства пойдет Максу только на пользу. Кэтрин не выдаст Нейта, по крайней мере, сейчас. Сердце у нее запело, и она, спустившись по лестнице, с улыбкой распахнула входную дверь, чтобы поприветствовать своего конюха.

К ее изумлению, прямо напротив ее двери у тротуара остановился изысканный, на высоких рессорах фаэтон, и из него элегантно выскочил высокий человек в черном плаще.

– Леди Кэтрин! – воскликнул Руперт Вост, и в голосе его легко читалось неподдельное разочарование. – Вы уезжаете? Я так надеялся пригласить вас прокатиться в моей компании!

Кэтрин посмотрела на него с легким удивлением.

– Добрый день, мистер Вост.

Вост ответил ей просительной улыбкой.

– Я надеялся потолковать с вами о том пустячном деле, о свадебном подарке, – напомнил он, сбрасывая с плеч плащ и небрежно перекидывая его через руку. – Вот и подумал, что мы могли бы немного прогуляться по парку.

– По парку?

Он совсем по-мальчишески пожал плечами.

– Ну да! Чтобы вы дали мне совет! После мы могли бы пройтись и поглазеть на витрины. Я не боюсь признать, что чувствую себя дураком, ломая голову над совсем простой вещью. Но мне так хочется поразить Амелию, а до счастливейшего дня в моей жизни осталось уже менее двух недель.

Кэтрин мысленно вздохнула. Господи, только его не хватало! Что же он все никак не успокоится? Возможно, лучше всего покончить со всей чепухой прямо сейчас, раз и навсегда. Пусть для Воста она окажется скучной, он тогда перестанет оказывать ей знаки внимания и, даст Бог, оставит ее в покое.

– Я вообще-то направляюсь в Хэмпстед, – начала она.

– Замечательно! – перебил ее оживившийся Вост. – У нас будет масса времени, чтобы наговориться всласть.

Кэтрин натянуто улыбнулась и движением руки отправила конюха.

– Я еду с визитом к брату, – поспешила она внести ясность. – Нам с ним предстоит обсудить семейные проблемы, и лучше без свидетелей – ведь беседа между родственниками может совсем неожиданно превратиться в ссору, кто знает ... Так что отложим наш разговор до следующего раза и в более подходящей обстановке.

Она показала рукой в сторону утренней гостиной, на что Руперт Вост откровенно рассмеялся.

– О, – добродушно воскликнул он, входя в гостиную, – полагаю, что догадываюсь, о чем будет разговор! Родные братья всегда чутко заботятся о своих сестрах, верно?

Улыбка сползла с лица Кэтрин.

– Что вы имеете в виду?

Вост вдруг заметно смутился.

– Простите, Бога ради, – забормотал он, мне казалось, что я понял ... а получается, что я, возможно, все понял превратно ...

– Мистер Вост, что вы поняли превратно?

Он улыбнулся ей извиняющейся улыбкой и без особой на то нужды поправил перекинутый через руку плащ.

– Что у вас с мистером де Роуэном ... э-э ... простите, любовный роман ...

У Кэтрин внутри все напряглось.

– Кто же такое вам наговорил?

Вост смущенно кашлянул в кулак.

– Ну, вообще-то леди Кертон, – признался он, – прошлым вечером на балу у Флемингтонов.

– Изабель?! – Кэтрин почувствовала, как брови ее сами собой сходятся на переносице.

– Ради Бога, мисс Кэтрин, – воскликнул Вост и робко коснулся ее руки, – только не осуждайте вашу тетушку! Я просто очень подробно расспрашивал про вас, и, может статься, она меня неправильно поняла? Мне стыдно признаться, но за мной в свое время водилась слава отъявленного повесы, вот ей и захотелось меня обескуражить. Глупо, конечно, тем более когда я так увлечен моей возлюбленной Амелией. Теперь о вашем жемчужном ожерелье. Где, вы говорите, его покупали?

– Я его не покупала, – ответила Кэтрин, – ожерелье мне досталось от моей матери.

Кэтрин захотелось уйти.

– Вы позволите, я пойду переоденусь?

– Конечно, конечно! – слащаво протянул Руперт Вост.

Кэтрин быстро переменила свое одеяние на выходное платье и мантилью. По каким-то непонятным ей самой причинам она вдруг захотела отправиться на прогулку с Востом. Безрассудное желание, что и говорить. Впрочем, зачем ей сидеть дома в такой солнечный день? Макс сейчас на пути в Дербишир и добираться будет пару дней точно. И хотя она насквозь видела Воста с его плоским ухаживанием, было в нем что-то притягивающее и чарующее. Не составит большого труда помочь ему советом поразить воображение его будущей невесты. По крайней мере, голова на время освободится от тягостных раздумий.

В последний раз подтянув рукава и мантилью, Кэтрин поспешила спуститься в прихожую. Вост, похоже, тоже пребывал в нетерпении, потому что уже закрыл дверь гостиной и дожидался ее у подножия лестницы.

– Вы очаровательны, леди Кэтрин, – заметил он, предлагая ей руку. – Прошу вас.

Они уже вышли за порог, когда Кэтрин вспомнила:

– Мистер Вост! Ваше пальто!

Вост поднял руки, выставил обе ладони навстречу солнцу и улыбнулся.

– Заберу его потом. Аккуратнее, пожалуйста, давайте я помогу вам. Высокий порог, верно?

Вост прыгнул следом в экипаж и, хлестнув лошадей, направил их быстрой рысью на юг, в сторону Оксфорд-стрит. Всю дорогу они мило беседовали, и довольно скоро фаэтон вкатился через широко распахнутые ворота Гайд-парка. В такое время здесь редко кто появлялся для прогулки, и. Кэтрин не увидела никаких других экипажей. По песчаной дорожке вокруг озера Серпантин нянечки в накрахмаленных ослепительно белых блузах толкали перед собой детские коляски, выгуливая младенцев. На склоне холма какой-то юнец мучился с запутавшимися веревками бумажного змея. Вот и вся публика.

– Отчего бы нам не пройти на холм? – с очередной ослепительной улыбкой предложил Вост. – Малые дети меня очень быстро утомляют.


К десяти утра крохотная деревенька с чудным названием Латон-Хоу исчезла в густых клубах пыли кареты лорда Делакорта. Макс стоически продолжал сидеть на козлах и всякий раз морщился, когда экипаж уж особенно сильно подскакивал на очередной выбоине и незажившие ребра тут же напоминали о себе хлесткой, обжигающей болью. На козлы они с Сиском залезали по очереди, чтобы вовремя толкнуть несчастного кучера, когда тот начнет засыпать. К его чести, добродушный малый все понимал и всю ночь гнал и гнал вперед, задерживаясь на попадавшихся подворьях лишь для того, чтобы сменить лошадей.

Со своего высокого места Макс смотрел, как по обе стороны дороги убегают назад зеленые ограждения и пологие холмы провинциальной Англии. Время близилось к полудню, и карета уже громыхала на окраине северного Лондона. Макс знал, что сосущая тревога у него в груди исчезнет только тогда, когда он увидит Кэтрин. Он ругал себя самыми последними словами за то, что не сообразил, как опасно отдавать ей письма. Он простить себе не мог, что не подумал о продажности полиции сверху донизу, при которой преступник вполне мог купить все интересующие, его сведения. Как всегда, Сиск в очередной раз оказался прав. Хотя думать о таких возможностях – святая обязанность самого Макса, не говоря уже о его долге защищать Кэтрин.

Да, он· забыл об осторожности и бдительности, отдавшись чувствам и переживаниям, вместо того чтобы хорошенько поразмышлять обо всем происходящем. И как теперь ему поступить, он ума не мог приложить. Иногда ему казалось, что проще всего будет явиться к ней и умолять выйти за него замуж. Теперь такие мысли его уже не пугали. Напротив, ему представлялось, что только женитьба сможет действительно уберечь ее от опасностей, если только она пожелает разделить с ним свою судьбу. И если он сможет оставить свою работу и предаться менее опасной и более светской жизни.