– Эверсоул, пойди скажи, пусть фургон подъезжает, – обернувшись к нему, спокойно pacпорядился Сиск, по пути пренебрежительно отодвинув де Роуэна в сторону.

Де Роуэн грубо схватил констебля за руку.

– Где леди Делакорт? – с едва сдерживаемой яростью прошипел он. – Не играй с огнем, парень! Что с ней стряслось?

Сиск с усмешкой окинул взглядом де Роуэна, нарочито не спеша разглядывая его темный строгого покроя костюм.

– Видать, в хорошей компании коротаешь время, – задумчиво протянул он. – Не то что в старые добрые времена, а, приятель?

– Чтоб тебе пусто было, Сиск! – прорычал де Роуэн. – Где она?

– Она заперлась в гостиной вместе со своим братом. Тот выл точно баньши. Кажись, жена его вчера ночью покончила с собой.

Не веря своим ушам, де Роуэн тупо уставился на Сиска:

– Что?! Леди Сэндс мертва?

– Ну да, скверное дельце, хуже быть не может. Такой переплет, коли замужем за лордом, другим одни неприятности. Слава Богу, теперь ты займешься их делом.

Он займется? Де Роуэн вдруг запоздало понял, что до сих пор не удосужился снять шляпу. Он торопливо сдернул ее с головы и нервно взъерошил рукой волосы. Неужели все правда и золовка Сесилии мертва?

Если так, тогда все переходит в ведение приходского совета и вести дело будет полицейский суд. Со времени трагедии в Обществе Назареев, миссионерской организации Сесилии, убийствами, ему заниматься больше не приходилось. Тогда он первый раз и встретился с Сесилией. Как, впрочем, и с лордом Делакортом и леди Кертон. Однако с тех пор прошло много времени и его служебные обязанности весьма существенно переменились. Теперь он больше годился для того, чтобы протолкнуть нужную бумагу в Уайтхолле, нежели выслеживать контрабандистов в одном из прибрежных портов. Он совершенно сбит с толку. Он пришел сюда как друг Сесилии. С графиней Сэндс он едва знаком. Однако о ее реноме и репутации он был наслышан. Джулия Маркэм-Сэндс слыла воистину красавицей. Вернее, печально известной красавицей. Если верить слухам, то своему мужу она постоянно доставляла невыносимую головную боль.

– Как лорд Сэндс переносит случившееся?

Констебль неприятно улыбнулся.

– Как виновник ее смерти, де Роуэн, – С удовольствием ответил он и с притворным сочувствием похлопал его по плечу. – А уж коли ты теперь служишь в министерстве внутренних дел, то лучше тебе подняться наверх и все хорошенько осмотреть, пока его светлость не надумал тебя остановить.

Неприкрытый сарказм Сиска достиг своей цели.

– За мной послали! – огрызнулся де Роуэн. – Его собственная сестра!

Но констебль, громко топая сапогами, уже поднимался по лестнице, легко перешагивая через ступеньки. Де Роуэн, по-прежнему сжимая в руках шляпу и портфель, поднялся следом за полицейским на второй этаж. Они подошли к дверям спальни в тот момент, когда выносили носилки с накрытым простыней телом золовки Сесилии. Эверсоул и работник санитарной кареты приостановились и почтительно посмотрели на де Роуэна вопросительными взглядами.

Ладно. Хочешь не хочешь, а его явно здесь считают представителем властей. Он покосился на Сиска и, протянув руку, откинул угол простыни. Красавицы Джулии Маркэм-Сэндс на этом свете больше не было.

– Удавилась? – бесстрастно поинтересовался де Роуэн.

Констебль Иверсол состроил мрачное лицо и легонько двумя пальцами сдвинул простыню пониже. Похоже, леди Сэндс спала обнаженной. Шея ее буквально усеяна отталкивающего вида багровыми кровоподтеками, которые спускались в направлении ее груди.

Сиск задумчиво посмотрел на кровоподтеки.

– Скорее всего, рот ей сначала заткнули кляпом, а потом и удавили, – ответил он на вопрос де Роуэна. – Быстрая и чистая работа, между прочим. Леди и пикнуть не успела.

– Вот как? – вопросительно поднял брови де Роуэн. – Кто же так говорит?

– Служанка ее. Ну, и лорд Сэндс, конечно. – Констебль мрачно хохотнул и махнул рукой: – Выносите, ребята. Все кругом спали, и никто ничего не слышал.

Де Роуэн невнятно проворчал и сделал несколько шагов по роскошному персидскому ковру, чтобы взять очки в серебряной оправе, которые лежали на тумбочке рядом с пустой бутылкой из-под вина. Очки для чтения принадлежали почившей леди. Он посмотрел в них. Леди Сэндс с детства страдала близорукостью. Де Роуэн перевел взгляд на бутылку. Шампанское – дорогое, но не марочное. Он неопределенно пожал плечами. Какие же все-таки англичане филистеры!

– А где бокал? – отрывисто спросил он. – Сколько их здесь стояло?

Сиск бдительности не потерял.

– Был один, и то пустой. Служанка от ужаса уронила его на пол, и он разбился. Но шею-то ее ты видел. Это не яд.

Сиск прав, конечно. Нужно молить Бога, чтобы он ошибся в отношении Сэндса.

– Может быть, кто-то к ней приходил? – вслух предположил де Роуэн. – Кто-нибудь, кого она хорошо знала?

– Тогда, скорее всего это грабеж, – пожал плечами констебль. – Если верить в честность лорда Сэндса, то окно спальни и вправду открыли снаружи, поддев то ли стамеской, то ли еще чем-то.

Малость ошеломленный, де Роуэн положил очки обратно.

– Готов поспорить, что шума от окна тоже никто в доме не слышал?'

Сиск задумчиво поскреб щеку и коротко мотнул головой в сторону ближайшего окна.

– Понял тебя. Открыть задвижку и не нашуметь никак нельзя, как ни старайся.

– Комнату хорошо обыскали? – резко спросил де Роуэн.

– А как же, я сразу все углы облазил.

– У слуг показания сняли?

– Иверсолу осталось еще пару-тройку человек допросить. Вот только отвезет тело в морг и все сделает. – Сиск неловко переступил с ноги на ногу. – Ну что, берешь дело?

Де Роуэн не ответил и подошел к окну, с осторожностью открыл его и высунулся наружу. Под покровом непроглядной темноты опытный взломщик вполне мог влезть по стене, цепляясь за наружные подоконники и водосточные трубы. Только вот среди опытных взломщиков не сыщется таких дураков, которые на ночь глядя будут вламываться в комнату с пусть даже и спящими хозяевами. А уж если такое и случится и их застукают, они всегда предпочтут дать деру, прихватив с собой то, что успели награбить, и уж точно не будут доводить дело до убийства. Если, конечно, не чрезвычайные обстоятельства.

Здесь сомневаться не приходилось, все говорило против убийства. Для леди Сэндс нападение нельзя назвать неожиданным, да и в борьбу с убийцей она явно не вступала. Напротив, прикончили ее в собственной постели, и как ни смотри, а весьма похоже, что и проснулась-то она, когда уже было слишком поздно. В любом случае негодяй успел запихнуть ей в рот кляп. Отчего-то Макс сильно сомневался, что она отошла ко сну, лежа в постели одна.

Де Роуэн внимательно оглядел богато обставленную, а в остальном вполне обыденную спальню. Кроме распахнутого окна, все остальное выглядело в полном порядке. Женщину придушили в ее спальне, простыни и те даже едва смяты! Де Роуэн зажмурился и довольно долго постоял, стремясь хоть как-то отстраниться от места преступления. Однако из памяти никак не шло распухшее, безобразно посиневшее лицо леди Сэндс. Брат Сесилии способен на такое отвратительное преступление? Если он его действительно совершил, тогда Сэндса нужно передать в руки правосудия, и высокородность преступника играть никакой роли не должна. Год спустя после перехода на новую, специально для него созданную, довольно странную должность в министерстве внутренних дел (за де Роуэна похлопотал бывший пасынок Сесилии) он по-прежнему думал о себе как о полицейском.

Охотничий азарт оставался у него в крови. Не важно, насколько безнадежно или тягостно расследование, он не мог устоять и всегда принимал вызов. Он упорно преследовал преступника до самого конца, и тут ему не было равных. Перед переходом на работу в министерство он занимал должность главного инспектора речной полиции, перед тем как два года проработал на Куин-сквер и еще пару лет прослужил в чине капитана в элитном отряде по борьбе с контрабандистами главного уголовного полицейского суда Лондона на Боу-стрит. Головокружительная карьера для такого молодого человека, как он. При исполнении своих обязанностей он невольно смотрел на любое убийство как на неприятную, но неизбежную часть своей работы, не более того. Уголовники чуть что всегда хватаются за нож. Он так часто сталкивался с душегубством, что никакая самая кровавая резня не могла его вывести из равновесия. Но здесь-то все иначе. Убили богатую женщину, убили, когда она спала и ничуть не сомневалась, что уж у себя дома ей ничего не грозит. Да еще в таком фешенебельном районе Лондона, как Мейфэр. Несмотря на все почтение, с такой радостью высказанное ему Сиском, де Роуэн полномочий заниматься уголовным расследованием не имел никаких. Да еще к тому же он был сотрудником министерства внутренних дел, а там к нему наверняка теперь появятся вопросы. Всю ситуацию они, конечно, постараются деликатно замять.

К несчастью, деликатность не в его характере.

Черт бы побрал все и всех!

Де Роуэн вновь и вновь обшаривал взглядом помещение, отчаянно стараясь отыскать хоть какую-нибудь зацепку. В этот момент первые лучи утреннего солнца проникли через окно и в глубине комнаты, на ковре, что-то ярко блеснуло. Де Роуэн бросился вперед, присел на корточки около туалетного столика и, обернувшись, мотнул головой, подзывая Сиска.

– Пожалуй, тебе стоит взглянуть сюда, – спокойно предложил он.

– Ого! – Констебль присел рядом. – Да тут, кажись, цельное состояние!

Кроме кулона с крупным топазом, который и блеснул в солнечном луче, на полу россыпью валялись серьги и броши – все, похоже, с драгоценными камнями. В сумерках на ярком ворсистом ковре их было не разглядеть. Де Роуэн осторожно подцепил кончиком пальца угол валявшейся здесь же смятой парчовой скатерти. Под ней на боку лежала раскрытая, изящно отделанная деревянная шкатулка. Высыпавшиеся из нее драгоценности радостно поблескивали в лучах утреннего солнца.

– Господи Иисусе! – выдохнул Сиск. – Что за вор, который погнушался таким богатством?