– Слышала, ёлку привезли? Вот так хорошая новость, – радостно говорю я.

– Энджел, скажи, а стерва это плохо? – Задумчивый вопрос Венди заставляет остановиться, и мысленно четвертовать всех, кто навёл её на такие расспросы.

– Стерва – это своеобразная модель поведения. Нехорошая и неплохая, просто модель поведения. Взрослые часто используют её, чтобы их никто не ранил внутри, но всегда стервы имеют большое и любящее сердце, – подбирая слова, отвечаю.

– А ты кто?

– Я? Энджел. У меня нет никакой модели поведения, потому что я готова принимать боль даже от любимых людей, и дарить им любовь.

– Значит, ты лучше, чем Хелен, – такие выводы совершенно не радостны.

– Нет, милая, все люди равны. Мы все похожи. Это объяснить сложно, крайне сложно, милая, тебе сейчас. Спроси меня лет через десять, хорошо?

– Хорошо, – расцветает Венди.

Мы обходим часть замка, где полным ходом идёт подготовка к свадьбе. Свадьбе Артура и Хелен. Они женятся. Они любят друг друга, своей любовью, но любят. Ведь зачем бы тогда они устраивали такую невероятную сказку друг для друга? А я глупая дурочка, которой нравится чужой мужчина. Да, нравится, очень нравится, когда он настоящий. И это неприятно, до боли неприятно знать, насколько я гадкая. Напомнить себе, придя и предложив помощь Валери, и не стало легче. Наоборот, всё в голове перепуталось. Единственное, что важно – свадьба и счастье Венди. Она обретёт полноценную семью и должна я выстоять против греха, что прорывается из меня. Возможно, это сигнал тела о созревании. В шестнадцать я не была готова, мне очень нравились поцелуи Джека, они были приятны. Это волнение, потные ладони и жажда познания привели меня к тому, что произошло. Никто не знает, а сейчас же мне двадцать пять и больше мужчин у меня не было. Ни одного, даже не ходила ни с кем на свидания, была занята учёбой и работой. Пришло время, вот оно и подошло вступить в мир, наполненный томными вздохами и интимными разговорами. Да, я готова. Определённо готова.

Заверив себя внутри, что влечение к Артуру это лишь подсказка для меня в отношениях с Джеком, улыбаюсь, входя в зал с Венди.

– Боже, какая красота, – шепча, смотрю на высокую и пышную лесную красавицу, стоящую рядом с камином. Вот она настоящая магия. Аромат смолы наполнил пространство, словно всегда был здесь. Должен быть тут, на своём месте.

– Ёлка! – Венди бегает рядом с ней. Айзек и Джек довольно оглядывают своё творение.

– Игрушки бы добыть где-нибудь, – задумчиво произношу я.

– М-да, печально это, Энджел. Столько игрушек ты не найдёшь, – говорит Айзек.

– Он прав, слишком высокая она и в магазинах, скорее всего, их просто нет. Да и глупо это тратить свои деньги на это, – кивает Джек.

– Я найду, – заверяю их.

– Конечно, ты просто так не сдаёшься, – хмыкает брат. – Ладно, мы пошли, новую мебель привезли. Слава Богу, последняя поставка.

– Спасибо за помощь, – бросаю я, подходя к ёлке.

– Энджел, а ты, правда, найдёшь игрушки? – Спрашивает Венди.

– Найду. И мы будем украшать её вместе. Гирлянду тоже найду. Как раз сейчас отправлюсь на поиски, обращусь к твоему дедушке. Он подскажет, а ты будешь здесь. Хорошо? – Девочка кивает мне, да и вряд ли она уйдёт отсюда. Для неё это такое счастье видеть свою ёлку.

Да, это проблема найти игрушки. Их должно быть много, очень много. А если не найду? Придётся сделать самой. Ночь не буду спать, но сделаю это для Венди. Сделаю и она будет самой счастливой в это Рождество.

Взбегаю по лестнице, смотря себе под ноги и пытаясь вспомнить все уроки рукоделия в школе. Надо было быть внимательнее…

Не успеваю я закончить мысль, как со всей силы врезаюсь во что-то твёрдое. Охаю, путаясь в ногах, и уже лечу вперёд. Крепкие руки подхватывают меня за талию, не давая упасть лицом. Испуганно поворачиваюсь в объятиях, встречаясь с тёмным ледяным взглядом. Артур. А я ведь планировала избегать его. Вновь покалывание всей кожи, и дыхание сбивается. Убирает свои руки с моей талии, делая шаг назад, и складывая их за спиной.

– Снова вы, мисс Эллингтон. Почему из всего обслуживающего персонала вас я вижу чаще? – Недовольно режет своим голосом воздух.

– Возможно, вам я нужнее, чем остальным, – слова вырываются быстрее, чем успеваю их осмыслить. Но как только до меня доходит смысл, как и до него, охаю.

– Простите, я…

– Куда так несётесь? Пожар? Кто-то умер? – Перебивает меня, сжимая губы в тонкую линию.

– Нет…

– Так что за спешка заставила вас чуть не убить меня? – Не понимаю, отчего он снова такой. Почему такой холодный, когда вчера был иным? Почему стал именно таким? Разглядываю его лицо, словно незнакомое мне. Неприятный ком в груди и шумный вздох.

– Простите, я не хотела, – отвечаю, опуская взгляд. – Я шла к вашему отцу, чтобы спросить про игрушки на ёлку. Её привезли, Айзек и Джек установили её и…

– Никаких игрушек. Никакой ёлки. Почему мне не доложили? Почему вы снова своевольничаете в моём доме? – Практически рычит, заставляя внутри всё сжаться. Не от страха больше, а от горечи.

– Простите…

– Убрать всё. Выбросить эту гадость из моего дома.

– Что? – Резко вскидываю голову, шокировано шепча.

– Кроме зрения, у вас плохо со слухом, мисс Эллингтон? – Ехидно кривится.

– Почему? Вы же… я купила её, – непонимающе говорю я.

– Вы купили её, вот и забирайте себе. А в моём доме не будет этого отвратительного дерева. Вам всё ясно? – Делает шаг, испепеляя меня яростным взглядом. Только хочу возразить, как поднимает руку в воздух, заставляя меня закрыть рот.

– И этому Джеку заняться нечем, мисс Эллингтон? У него нет работы, как только потакать вашим капризам? Так я найду ему или вышвырну к чёртовой матери отсюда, – и столько злости, отшатываюсь от него, не видя подтверждения того, что видела вчера. Не он это, больше не он. Или же вчера был не он.

– Простите, это я его попросила. Простите, лорд Марлоу, больше такое не повториться. Если хотите, можете уволить меня, но ему работа нужна, – горько произношу я, смотря на маленькие пуговицы на его чёрной рубашке.

– И не попадайтесь больше мне на глаза, мисс Эллингтон. Вы меня раздражаете своей надоедливостью и болтовней, – проходит мимо меня, обдавая ароматом, что в голове непроизвольно появляется картинка. Он и я. Ночь. Аромат терпкий, мягкий и глубокий. Как сейчас.

– Если я вас так раздражаю, так отчего вы вчера танцевали со мной? – Не должна была, но обида на него, стыд за своё поведение вчера и полное непонимание его отношения ко мне сегодня, делают своё дело. Поворачиваюсь в сторону Артура, и он оборачивается ко мне. А в глазах пустота, словно ничего не помнит, словно я выдумала это.

– Алкоголь, мисс Эллингтон. Алкоголь творит чудеса: жаб превращает в принцесс, – язвительно отвечает он, желая именно задеть меня этим сравнением.

– Жаль, что действие вашего эликсира, делающего вас человечнее и приятнее, улетучивается и не имеет постоянства, – обиженно произношу я. Ведь всё же задел. Да, я не красавица, каких показывают по телевизору. Я обычная, но он не имеет права так говорить мне. Это очень больно.

– Я лорд, смею вам напомнить, мисс Эллингтон. И мои развлечения не включают в себя то, что практикуете вы, – надменно поднимает подбородок. – Занимайтесь своим делом.

– Почему? Почему вы считаете, что лучше кого-то из нас? Народ? Вы такой же, как все. Вы видите только плохое в моих действиях. Почему? – повышаю я голос, делая шаг к нему.

– Я не намерен более с вами разговаривать. Я ваш хозяин, так выполняйте приказы. Занимайтесь ребёнком, выбросите ёлку, и не попадайтесь мне на глаза, – шипит он. А внутри меня бушует адреналин, сердце стучит невыносимо громко, воздуха не хватает.

– Вы сами не знаете ответ на этот вопрос, лорд Марлоу. Приношу свои извинения, что такая как я посмела с вами говорить, да ещё и смотреть на вас. Ведь я недостойна обычного разговора, недостойна хоть капельки доброты, когда желаю вам только этого. Вы воспринимаете все мои действия в штыки, видите всё иначе, чем я. Приношу свои извинения, что мой разум не поддаётся дрессировке. Для меня вы хоть и работодатель, но обычный, – сухо отвечаю я, обходя его и быстро идя по коридору.

– Я уволю вас, мисс Эллингтон, – слышится в спину.

– Да пожалуйста, хоть сейчас! – Разворачиваюсь, зло крича. – Вы ничего не видите. Вы не видите, насколько ребёнок счастлив. Вы не знаете, насколько ей хочется быть ребёнком и увидеть настоящее Рождество! Вы не хотите этого видеть, потому что боитесь, что вам понравится. Вы не даёте другим наслаждаться праздниками, заставляя жить всех, как вы. Только правильно ли вы живете, лорд Марлоу? Увольняйте, мне плевать! Лишайте всех, в том числе и ваших близких, тепла и уюта в душе. Лишайте, вам не привыкать это делать! Чтобы жить надо иметь храбрость…

– Закройте рот! – Так громко орёт он. Проглатываю слова. На меня моментально обрушивается страх и паника, видя даже с такого расстояния его горящие глаза, наполненные неконтролируемыми эмоциями. Нижняя губа начинает дрожать от нервного напряжения внутри.

– Да за что вы так меня ненавидите? – Шепчу я, а слёзы уже наполняют глаза. – За что вы настолько обозлены на меня? Я лишь хотела добра… вам… Венди… вашему отцу… всем. Простите, что появилась здесь и… простите. Прощайте, Артур, – глотая слёзы, произношу его имя одними губами.

Разворачиваюсь и бегу вниз по лестнице, только бы спрятаться от кома боли внутри. Огибаю её и скрываюсь в углу. В тёмном углу, что никому меня не заметить. Закрываю лицо руками, а горло разрывается от плача. Без голоса, всухую. Больно. Так непривычно эта боль, что появилась в одну секунду в груди. Невероятно больно оттого, что ничего не понимаю. Оттого что хочу верить в этого мужчину, но всё это трещит. Трещит громко и сказывается на мне. Вера ослабевает, превращая меня в него. Почему он такой, старающийся всех ввести в своё ледяное королевство? Поработить и сделать бесчувственным существом? А мне больно! Мне очень больно от этого. Самое страшное – это задевает меня сильнее, чем должно. Он близок мне, хотя и далёк. Близок из-за того, что видела, каким он умеет быть. За что? За что он так зол на меня? Ведь я…я, господи… хочу даже сейчас вернуться и помочь чем-то, узнать, как он стал таким, вытащить его и увидеть снова улыбку. Ощутить тепло, исходящее от него. Но ничего нет. Такого человека я выдумала. Он лорд. А я никто.