– Красавица, пошли, – смеюсь я, указывая головой на выход.

– А зачем нам вёдра? Я не буду мыть снег, Энджел. Снег что, моют? – Удивлённо осматривает мою ношу.

– Нет, мы не будем мыть снег, мы будем его портить и создавать волшебство. Вчера ты сказала, что магии не существует, так я сейчас покажу тебе обратное. Магия живёт в самих нас, – мы выходим на улицу и огибаем его. Небольшая опушка, окружённая елями, и здесь я ставлю ведро, оборачиваясь к ней.

Отсюда нас прекрасно видно, и никто не скажет, что я снова украла ребёнка. Мы на территории замка.

– Итак, для начала нам надо скатать три снежка разных размеров, – поясняя, беру в руки снег и показываю Венди, что необходимо делать. Девочка поначалу недоумённо смотрит на меня, ползущую по земле, чтобы создать туловище снеговика.

– Ну же, помогай, без тебя я не справлюсь, – обернувшись и поставив нижнюю часть снеговика, говорю я.

– Я буду мокрая, – кривится Венди.

– В этом и сам смак, можно сделать так, – падая на снег спиной, двигаю ногами и руками. Подскакиваю, даже не стряхивая снег, указывая на фигуру, что получилась.

– Ангел мальчик, а теперь делаем девочку. Давай, – тяну её за руку, заставляя упасть на снег.

– Для девочки нужно сначала свести ноги, а потом немного в стороны. Да-да, вот так, у нас получилась юбочка, и маши руками. Наши крылья, Венди, мы обретаем крылья! – Смеюсь я, весело крича и смотря на неё.

– Пока я мокрая…

– Давай, давай, маши руками. А теперь поднимайся.

– У меня получилось, да?

– Да, теперь у нас ангел-мужчина, ангел-женщина и ангел-девочка. Получилась целая семья, – указываю на три фигуры.

– Как Хелен, дядя Артур и я.

– Точно, видишь, у каждого из вас есть крылья. Ты ангел, моя милая, ты…

Не успеваю я договорить, как что-то ударяет меня по спине. Подскакиваю на месте, оборачиваясь, вижу смеющегося брата.

– Айзек! – Возмущаясь, смотрю, как он набирает снег и делает снежок.

– Да, Энджел? Ты забыла показать ей, как надо пуляться снежками, – смеётся брат, бросая в меня новый снежок, успеваю отскочить.

– Итак, Венди, у нас есть враг, и мы сейчас ему покажем. Делай как я, и мы одержим верх, – нагибаюсь, зачерпывая снег, а Айзек тем временем уже швыряет другой в Венди, вскрикнувшей от этого. И видимо, именно такое действие подталкивает её тщательно лепить снежок.

– Атакуем! – Кричу я, бросая в брата снежком, а затем Венди.

– Ну держитесь! – Отвечает брат, уворачиваясь от нашего обстрела.

Смех и крики наполняют пространство, и происходит бой снегом, что так мне знаком. Мы носимся по опушке, стараясь бросить больше снежков в Айзека. Венди совершенно забывает о своих словах намокнуть, и с радостным визгом гоняется за братом, бросая в него снегом. Смеюсь, смотря на них. Как брат поддаётся девочке, падая на снег.

– Что здесь происходит, мисс Эллингтон?! – Раздосадованный и громкий голос, словно сильнейший гром на небесах, достигает моего слуха, сквозь смех брата и Венди. Моментально душа летит в пятки, а мысли буквально пугаются человека, что точно стоит за моей спиной, они исчезают, заставляя обернуться меня, бросив взгляд на подскочившего Айзека и побледневшую Венди.

Лорд Марлоу. Чёрные глаза мечут молнии, пронзая меня насквозь, что тут же образуется сухость во рту. Снова весь в чёрном, сложив руки за спиной, не мигая, смотрит в мои глаза.

– У нас прогулка. Детям для здоровья полезно быть на свежем воздухе, – нахожусь я, нервно продолжая лепить снежок, что остался в моих руках.

– Но не вместо занятий французским. Преподаватель из Лондона приехала не для того, чтобы просидеть в спальне, и плачу я ей не за отдых, – бросает взгляд за мою спину. Надо собраться, иначе всё, что я сделала, будет вырвано и растоптано.

– Франция и французский язык столетиями живут, и будут продолжать жить, лорд Марлоу. А вот снег скоро растает, и ничего не останется от воспоминаний об этом времени, – заявляю я. Удивление в его глазах, резко вернувшихся ко мне.

– Что вы только что сказали? – Переспрашивает он, грозно смотря на меня. Сглатываю, делая шаг назад.

– То, что вы слышали. У ребёнка должны быть каникулы, чтобы немного разгрузить мысли и повеселиться. Её знания никуда не пропадут от одного пропущенного дня, – хоть и вновь страшусь противостоять ему, но делаю это.

– Вы решили ослушаться моего приказа и сделать всё по-своему, мисс Эллингтон? – Прищуривается, опускаю взгляд, кивая быстро. Всё, надоело это, просто надоело, что они удерживают ребёнка в рамках, которые ему не нужны. Это не справедливо к бедной девочке! Кощунственно и обидно даже мне, запрет на веселье.

– И вы уволите меня за такое своенравие. Не так ли, лорд Марлоу? – Вскидываю голову, уверенно смотря в его глаза.

– Верно, – подтверждает он. – Я уволю вас из-за недостаточной компетентности.

– Хорошо, пусть так. Но раз я уволена, и меня больше не держат ваши рамки, я просто человек, стоящий ниже вас на социальной лестнице, то я не могу… – замолкаю, замечая, как внимательно слушает меня. Делаю шаг назад, а затем ещё один. Сжимаю в руке снежок.

– Мисс Эллингтон, я принёс извинения…

– Одних извинений мало, милорд. И я прошу прощения у вас за это, но вы вынудили меня, – перебиваю я, замахиваясь и с силой швыряя снежок. Жмурюсь от своей наглости, даже не метясь никуда, а просто бросаю. Не знаю, что подталкивает меня сделать именно это, но уже ничего не изменить, снежок вылетает из моей руки. Визжание Венди и крик Айзека наполняют слух, а по спине пробегает ледяной разряд от страха. Боже, зачем я это сделала? Я никогда так не вела себя… никогда.

Распахиваю глаза, охаю от испуга, наблюдая, как снег покрывает пол-лица мужчины. Задерживаю дыхание, отступая назад. Чёрт возьми, теперь он просто убьёт меня.

– Дядя Áртур, она не хотела. Не увольняйте её…

– Лорд Марлоу, простите её, у неё туго со зрением…

– Я сейчас пойду на французский…

– Она у нас несколько… с головой у неё проблемы…

– Она хорошая, дядя. И я уже иду учиться, больше никогда не выйду на улицу…

Перебивая друг друга, встают на мою защиту они, подбегая к нам. А я не могу шелохнуться от страха, наблюдая, как мужчина рукой, затянутой в кожаную чёрную перчатку, стирает со своего лица снег.

– Господи, Энджел, беги, – шепчет Айзек, толкая меня.

– Туго со зрением, говорите? – Зло цедит лорд Марлоу, нагибаясь и собирая снег.

– Просите… – пищу я, отступая назад.

– С головой проблемы? – Сжимает от ярости губы, превращая их в тонкие белые полоски.

– Уходи… Эндж, – ещё раз толкает меня брат, а мои ноги буквально сошлись со снегом.

– Значит, вот так, мисс Эллингтон? – Горящий от этой злости взгляд чёрных глаз приковывает меня на месте. Хочется расплакаться или в обморок упасть, хоть бы что, но избежать этого взгляда.

– Дядя Áртур…

– Тогда приношу свои извинения, мисс Эллингтон, но вы это заслужили, – слышу его громкий голос, и в следующий момент снег наполняет рот, попадает в глаза, покалывает своим льдом мою разгорячённую кожу щёк. Паникую настолько, что кричу, пробуя на вкус снег, стирая с глаз его, и шокировано смотрю на лорда Марлоу. Никто из нас не двигается, кроме него, собирающего ещё снег.

– А вот это вам за то, что ни черта не слушаете меня, – новый снежок попадает прямо в живот, под его действием делаю шаг назад.

– Это война! Снежная война! – Визжит радостно Венди, а я моргаю, смотря уже, как она бросает снежком в своего дядю.

– И ты против меня? – Отвечает тем же лорд Марлоу.

– Ты бросил в Энджел! И это весело! Да! Да, – кивает ребёнок, прячась за Айзеком, как и я, не имеющая понятия, что происходит.

– Бегите, мисс Эллингтон, бегите изо всех сил, иначе вы узнаете, что такое получить ещё раз снегом в лицо, – бросает на меня взгляд, уворачиваясь от снежка Венди.

– Я…я…

– Беги, Энджел, я его задержу. Он больной, – шепчет брат, поворачиваясь ко мне и наклоняясь к снегу, делая комки.

Все чувства, буквально все по щелчку включаются в моём теле. Мне страшно, настолько страшно от этого чёрного человека сейчас, отмахивающегося от снега, идущего прямо на меня, что разворачиваюсь и, не разбирая дороги, бегу. Бегу так быстро, хотя ноги утопают в снегу. Сердце бьётся настолько громко, оглушая меня, пульс зашкаливает. Зачем же я это сделала? Зачем? Не надо было, а теперь он действительно меня убьёт… а что будет с моей семьёй? Боже, что я наделала.

Несусь по снегу, прячась за одной из елей. Закрываю глаза, переводя дыхание. Он бросил в меня снежком? Бросил? Я не придумала это? Он точно бросил в меня, потому что до сих пор чувствую удар по лицу, но очень слабый. Нет, не чувствую, лгу себе, только покалывание щёк и своё быстрое дыхание. Распахиваю глаза, а случившееся прокручивается в голове. Он не был зол…

– Вы плохо прячетесь, Анжелина, – шёпот прямо в ухо. Кричу от неожиданности, ноги путаются в снегу, хватаюсь руками за воздух, но нахожу что-то иное. Последнее, что вижу, перед тем, как спина касается земли, покрытой снегом, чёрные глаза.

Рваное дыхание и что-то тяжёлое придавливает меня. Распахиваю глаза, смотря в удивлённые тёмно-карие. Они не чёрные, они глубокие и карие. Сейчас они имеют настоящий цвет, с многогранными рисунками внутри, невероятными узорами тёмной кистью на радужке его глаз.

– Вы… вы… – заикаюсь, не понимая, как так получилось, что лорд Марлоу лежит на мне, а я крепко держу его за лацканы пальто.

– Я, Анжелина, а теперь время расплаты, – замираю, словно в тумане наблюдая, как уголки его губ приподнимаются и являют мне улыбку. Зазывную, загадочную, необыкновенную и просто невероятную. Улыбка…

Не успеваю я даже среагировать, как снег наполняет рот, глаза, касается моих щёк. Машу руками, пытаясь оттолкнуть его. Смех, вот что становится решающим в моих действиях. Что-то меняется, очень резко меняется вокруг меня. В нём. Смех. Этого не может быть! Всё может быть в Рождество.