Сьюзен Филлипс - Леди, будьте паинькой

Молодая женщина, заправлявшая гонками, давала последние указания. Эмма присела на корточки рядом с Питером, подозрительно посматривая на Кенни. По ее мнению, он воспринимал происходившее слишком серьезно.

Последний раз оглядев рыжего разбойника, Кенни согнулся в три погибели на финишной линии и крикнул брату:

— Сосредоточься, малыш! Заставь их принять навязанные тобой правила! Ты должен выложиться до конца!

Эмма вздохнула и, погладив мягкую ручку мальчика, постаралась поймать взгляд Кенни. Но тому явно было не до нее.

— На старт. Приготовиться. Марш! — прозвучала команда, и Эмма, поставив Питера на дорожку, выпрямилась. Тот, демонстрируя великолепные способности и отточенное искусство ползания, присущие семейству Тревелеров, ринулся к брату.

Кенни похлопал по ковру:

— Так держать! Быстрее! Питер замедлил ход.

— Ну же, Пети! Давай!

Малыш замер на месте. Наморщил лобик. Плюхнулся на попку.

Кенни протянул руки.

— Иди ко мне, Пети! Не останавливайся! Ты ведешь гонку!

Питер сунул палец в рот и задумчиво воззрился на весело гомонивших зрителей. Кенни уперся коленом в ковер. Младенец неопределенного пола лениво полез куда-то вбок.

— Вперед, Пети! Вперед! Кенни снова хлопнул по ковру и почти лег.

Нижняя губка Питера жалобно дрогнула. Рыжеволосый разбойник взвыл и метнулся назад, к старту. Брови Кенни сошлись.

— Ты добился своего, Пети. Самый главный спекся!

Глаза Питера наполнились слезами.

— Нет-нет! Не смей!

«Шоколадки» очутились на одной дорожке и принялись барахтаться.

— Они падают, как мухи! Ты можешь выиграть, Пети! Еще чуть-чуть!

Крохотную грудь Питера сотряс громкий всхлип.

— Не хнычь и иди к Кенни!

Кенни пополз навстречу брату, наверное, для пущей наглядности.

Питер испустил душераздирающий вопль.

— Не плачь, приятель! Не позволяй никому видеть твои слезы. Иди ко мне. Я с тобой!

Питер громко зарыдал. Малышка в желтом платьице благополучно доползла до финиша, оказавшись победительницей, но Кенни был слишком занят уговорами, чтобы обратить внимание на это обстоятельство.

— Не отступай! Никому не нужен неудачник! Ты просто не имеешь права отступить!

Больше ей не вынести!

Эмма метнулась к Питеру, схватила его и прижала к себе.

— Все хорошо, детка! Я не позволю этому психу тебя тиранить.

Кенни вышел из транса и поднял голову, очевидно, не сразу сообразив, где находится.

На четвереньках.

На середине дорожки.

На арене для детских гонок.

Собравшиеся, как по команде, смолкли. Кенни побагровел и вскочил. Тишина ощутимо сгустилась. И тут мужчина с буйной порослью выбившихся из-под бейсболки волос восхищенно отсалютовал.

— Видите все? Вот он, самый верный способ воспитать чемпиона!

Кенни задыхался. Призраки прошлого, казалось, вновь яростно набросились на него.

Эмма, по-прежнему сжимавшая Пети, посмотрела на Кенни, и тому почудилась в ее взгляде жалость. Вздрогнув, как от ожога, он бросился к ним.

— Дай мне его.

Но Питер заорал и крепче уцепился за Эмму.

— Погоди немного, — попросила она.

Но Кенни не желал ждать и минуты. Он выхватил из кармана бумажник, сунул ей в руку и почти вырвал Питера.

— Купи себе чего-нибудь. Я сейчас "вернусь.

Оставив ее посреди тротуара, он поспешно понес кричащего младенца к машине. Будь что будет, он не позволит ей наблюдать эту сцену.

Под аккомпанемент непрекращающегося визга Кенни уселся за руль и вывел машину со стоянки.

— Все хорошо, приятель. Все в порядке.

Но мальчик не унимался.

Наконец Кенни нашел, что искал: узкую дорожку, ведущую к небольшой рощице. Он остановил машину точно на том месте, где прятал велосипед, когда был одиноким, раздираемым горечью и обидой мальчишкой.

Почему ты наподдал мне, Кенни? Я ничего тебе не сделал…

Когда он извлек из машины истерически рыдавшего малыша, Пети отчаянно выгибался, пытаясь вырваться. У Кенни заболели уши, но оскорбленный взгляд брата разрывал сердце.

— Прости, парень. Прости.

Прижав губы к влажному горячему виску брата, Кенни понес его к деревьям, за которыми слышался плеск воды.

— Ш-ш-ш. Не плачь. Не плачь, скаут. Все позади.

Ребенок постепенно успокаивался. Он отнес Питера на берег реки, погладил по спинке, спел песенку. Шум волн утешал малыша, как его самого, когда он прибегал сюда, чтобы очистить душу от накипи, особенно после стычки с Тори или с кем-нибудь из одноклассников. Наконец они оба оказались в тени огромного клена. Кенни прислонился спиной к стволу и усадил брата на колени.

— Знаю, Пети. Знаю…

Малыш поднял головку, и в его глазах Кенни увидел целое море обиды.

— Я больше никогда так не буду. Обещаю. Довольно с тебя и твоего папаши. Не хватало еще, чтобы и я на тебя давил!

Пит оттопырил трясущуюся губку. Он чувствовал, что его предали, и не собирался так легко прощать.

Кенни вытер подолом ярко-голубой футболки Питера крошечный обслюнявленный подбородок.

— Оттого, что ты не выиграл гонки, я не стану меньше любить тебя, парень. Понял? Несмотря на то что случилось там, я не твой старик. И мне плевать, если каждый раз ты будешь приходить последним. Даже если случится худшее и ты возненавидишь гольф, это не важно. Главное, что мы братья.

Он нежно поцеловал мокрую щечку.

— Может, тебе и придется завоевывать любовь старика, скаут, но в моей никогда не сомневайся.

Эмма ошеломленно стояла посреди толпы, глядя на бумажник. Ощущение такое, словно ей прилюдно дали по физиономии. Она беспомощно огляделась в поисках убежища и увидела Теда Бодина. Тот застенчиво улыбался.

— Услышал, что вы здесь, леди Эмма, и решил подойти. А где Кенни?

— Уехал с Питером.

— У вас расстроенный вид.

Эти глаза старика на юном лице слишком проницательны!

— Немного.

Она открыла сумочку, чтобы сунуть туда бумажник, но Тед ловко перехватил его.

— Это Кенни оставил.

— Швырнул мне перед тем, как исчезнуть, — сухо пояснила Эмма и не удержалась, чтобы не добавить: — Велел купить мне что-нибудь для себя.

— Шутите! — Тед растянул губы в медленной улыбке. — Мой па — богач, ма — красотка, и сегодня мой счастливый день.

Эмма в недоумении смотрела, как он запихивает бумажник в задний карман брюк.

— Ваша мать тоже богата, и я слышала, что отец неотразим, как кинозвезда. Но отдайте это мне.

Зеленовато-карие глаза смешливо лучились.

— Что вы, леди Эмма! Я полуголодный двадцатидвухлетний выпускник колледжа, и к тому же безработный. А у Кенни денег куры не клюют. Пойдем повеселимся.

— Тед, не думаю, что…

Но он уже двинулся в путь и, подхватив ее под руку, повел к потрепанному красному открытому джипу с черными дугами.

— Если кто-то увидит Кенни, — крикнул он компании подростков, — передайте, что леди Эмма уехала в «Раустэбаут»!

Эмма уселась в машину, на заднем сиденье которой лежала сумка с клюшками для гольфа, а с зеркальца заднего обзора свисала кисточка с головного убора выпускника колледжа.

— Может, вы все-таки отдадите мне бумажник, — нерешительно промямлила она, когда впереди показался «Раустэбаут».

— Обязательно. Только позже. После того как мы его опустошим.

— Мы не имеем права тратить деньги Кенни, сколько бы там ни было. Это нехорошо.

— Истинные уроженки Техаса с вами не согласились бы. Здешние женщины очень мстительны. Знаете ли вы, что мои родители когда-то чуть глаза друг другу не выцарапали на этой самой стоянке? Люди до сих пор судачат об этом.

— Думаю, ссориться на публике — не слишком хорошая идея.

— О, это была не ссора, а драка. Причем грязная. Жаль, что я этого не видел, — ухмыльнулся Тед.

— Ну и кровожадный мальчишка! Не верю ни единому слову! У ваших родителей идеальный брак.

— Это теперь, но они далеко не сразу пришли к согласию. До девяти лет па даже не подозревал о моем существовании. Обоим пришлось повзрослеть и возмужать. В устах любого другого юноши эта фраза показалась бы забавной, но в Теде было нечто такое, что заставляло прислушиваться к каждому его слову.

Направляясь вместе с ним в «Раустэбаут», Эмма задумчиво протянула.

— Странно, что вы еще не нашли работу. Судя по словам Тори и Кенни, у вас диплом с отличием.

— О, предложений у меня навалом, но я хочу остаться в Уайнете.

— Вы здесь выросли?

— Это не совсем так, но именно это местечко моя семья считает домом, и я очень к нему привязан. — Он вежливо придержал дверь. — В результате мой выбор ограничивается двумя компаниями.

— «ТКС» и фирмой отца Декстера?

— Они из кожи вон лезли, так хотели, чтобы я пошел к кому-либо из них, но, к сожалению, превратили меня в некое подобие приза в своих междуусобных распрях. Ситуация совершенно вышла из-под контроля, поэтому я всячески увиливаю от прямого ответа, чтобы посмотреть, сообразит ли Тори, какой Декстер потрясающий парень.

— Но если произойдет слияние, все проблемы решатся, не так ли?

— Совершенно верно. Ну а пока я сижу на мели. И участия от моих предков, которые, по их словам, сами пробивали себе дорогу в жизни, разумеется, не дождешься. — Он вытащил бумажник Кенни и многозначительно им помахал. — Потому я и считаю это даром небес.

И прежде чем Эмма успела его остановить, он выхватил одну из кредитных карточек Кенни и обратился к толпе клерков, ранчеров и домохозяек, собравшихся на ленч. И хотя при этом почти не повысил голоса, все мгновенно смолкли.

— Слушайте все! Хочу кое-что объявить. Надеюсь, все вы будете счастливы узнать, что сегодня угощение за счет Кенни. Он просил вас заказывать, что пожелаете, так что не скупитесь, иначе он обидится.

Едва он передал карточку бармену, кто-то из ранчеров напомнил:

— В задней комнате собрание «Лайонз клаб».