Она еще раз позвонила Микки и снова попала на новую секретаршу.

– Он вернулся? – нетерпеливо спросила Абигейль.

– Еще нет, миссис Столли.

– Вы уверены, что не знаете, где он? Мне он срочно нужен.

«Нет, просто невозможно устоять», – подумала Лаки.

– Ну… есть тут один номер. Вы можете попытаться позвонить туда.

– Давайте его мне, – приказала Абигейль сурово.

– Одну минутку, пожалуйста.

Лаки влетела в кабинет Микки, нашла его личную записную книжку и посмотрела, есть ли там телефон Уорнер.

«Ты самая настоящая сука, Сантанджело.

Ну и что? Ублюдок обозвал меня тупой коровой. Вот ему и наказание».

Она вернулась к телефону и продиктовала Абигейль номер Франклин.

Абигейль позвонила, думая, что попадет в офис.

– Мистер Столли здесь? – спросила она надменно, когда ей ответил женский голос.

– А кто это? – поинтересовалась Уорнер.

– Его жена.

– И вы звоните мне? – удивилась Уорнер.

– Простите? – не поняла Абигейль.

– Это вы мне звоните?

День у Абигейль выдался крайне запутанный.

– Нет, я звоню не вам, – ответила она сердито. – Чья вы секретарша?

– Я ничья секретарша. Я – Уорнер Франклин. – Она так произнесла свое имя, как будто Абигейль просто обязана его знать.

– Вы актриса? – спросила Абигейль, почуяв опасность.

– Нет, я не актриса. Я работаю в полиции.

– В полиции?

– Совершенно верно.

Абигейль ничего не понимала.

Уорнер решила, что ей нечего терять.

– Я также любовница вашего мужа, – добавила она, подумав, что самое время жене Микки узнать о ее существовании.

44


Днем в пятницу Венере Марии домой принесли на двадцать тысяч долларов акций «Ай-би-эм» на ее имя. Она приехала домой со студии рано, и ее уже ждал большой конверт. Внутри находилась карточка фирмы «Тиффани» от Мартина. Сверху золотом выгравировано его имя, а пониже он написал от руки: «Чтоб не говорила, что я не плачу, если проиграл».

Венера Мария усмехнулась. Конечно, он легко может себе это позволить, но приятно, что не забыл. Остроумный способ расплатиться, не связываясь с наличными.

Как ей отреагировать? Надо придумать что-то оригинальное. У Рона всегда идей навалом. Она позвонила ему.

Естественно, его дома не оказалось. Они с Кукленком Кеном отправились по магазинам. Вернутся часа через два.

Очевидно, Рон снова осыпает подарками своего любовника-сожителя. Вот уж кто умел тратить деньги.

Она стала думать, кому бы еще позвонить. К сожалению, у нее не было близких подруг. В ее ситуации с этим сложно. Венера Мария богата, молода и знаменита. У нее есть все, к чему стремятся все женщины в Голливуде. Она вызывает зависть.

Ну, разумеется, имелись еще жены начальников, но вряд ли ей нужна в качестве близкой подруги Абигейль Столли или еще кто-нибудь в этом роде. Все, что их интересует, это устройство благотворительных вечеров, покупка одежды у ведущих модельеров и долгие обеды, во время которых они перемывают кости всем в городе.

Конечно, неплохо бы иметь хоть одну подругу, с которой можно всем поделиться. Хоть она и выросла в Бруклине, но была не похожа на других девушек. В то время как те вертелись возле кафе на углу, ходили в кино и на рок-концерты и заигрывали с парнями, она была вынуждена сразу после школы бежать домой и заниматься домашними делами, которых накапливалось невпроворот. Нелегкая это работа – обслуживать отца и четверых братьев. Иногда она сама себе казалась современной Золушкой.

И ни один из них не ценил ее труда. Они все принимали как должное.

Потом она познакомилась с Роном, парнем, живущим по соседству. «Гомиком, живущим по соседству», – подумала она, истерически хихикнув.

Они сразу поладили. Две близкие души, нашедшие друг друга в Бруклине, не где-нибудь.

Рон уговаривал ее сбежать из дома, водил на Таймс-сквер и Бродвей, где им нравилось бродить часами. Они хорошо понимали друг друга, обоих интересовал шоу-бизнес. Они точно знали, чего хотят, и были уверены, что своей цели достигнут, станут знаменитыми. В Бруклине им делать было нечего, и они решили сбежать.

Оба были готовы трудиться не покладая рук. Венера Мария рассчитывала на свое умение петь, танцевать и играть. Ей это нравилось, было главным в жизни. Она стремилась делать все блестяще, доводить до совершенства, и обычно это ей удавалось.

Рон обожал танцевать и ставить танцы. Прилежание и упорство помогли им добиться столь желаемой известности.

Отец и три брата Венеры Марии до сих пор жили в том же доме в Бруклине. Она предложила им купить дом поприличнее. Они отказались, хотя отец и сказал, что не возражал бы против новой машины, а братья попросили подкинуть им деньжат. Двое уже женились. Венера Мария догадывалась, что теперь вся работа легла на плечи жен.

Она купила отцу новый «шевроле» и каждому из братьев дала по десять тысяч долларов. Никто даже не сказал спасибо. Прелестная семейка.

А тут еще Эмилио, притащившийся за ней в Голливуд и поселившийся в ее доме. Недовольный, когда она его выпроводила. С той поры Венера Мария не слышала от него ни слова. Ничего вроде: «Спасибо, что платишь за мою квартиру. Очень мило с твоей стороны было дать мне машину».

Ладно, она богата, но она добилась этого своим трудом. Никто ничего не давал ей даром.

Она отнесла пакет с акциями в спальню – светлую, просторную комнату, с окнами, выходящими на обязательный в Голливуде плавательный бассейн. С одной стороны спальни располагалась ванная комната, с другой – гимнастический зал с зеркалами.

На стене в кладовке висел ее огромный портрет, сделанный Хельмутом Ньютоном. Любопытная фотография. Венера Мария сидела на стуле в трико телесного цвета. Ноги поджаты под себя, тело выгнуто, голова в профиль откинута назад. Она выглядела одновременно сексапильной и невинной, строгой и вызывающей. Она очень любила эту фотографию. Сделана она была до Мартина.

Со скупой ухмылкой Венера Мария подумала, что жизнь ее теперь разделилась на две половины: до Мартина и после.

Может, раньше ей было лучше? Кому это надо, сходить с ума по мужчине?

Она нажала потайную кнопку, и фотография сдвинулась в сторону, обнаружив сейф средней величины. Она набрала нужную комбинацию, и сейф открылся. Там хранился паспорт, акции, письма бывших любовников и фотография, на которой они сняты с Мартином. Это единственная фотография, где они вместе, и она очень ею дорожила. Они сидели на диване в ее гостиной. Мартин обнимал ее за плечи, а она смотрела ему в лицо. Определенно интимная фотография. Любой, взглянувший на нее, сразу бы понял, что они любовники. Именно поэтому она не могла вставить ее в рамку и повесить на стену. Слишком рискованно. Все равно что крикнуть на весь мир: «Смотрите, вот мой возлюбленный!» А она не хотела афишировать их отношения. Мартин должен все решить сам.

На автоответчике оказалось послание от Джонни Романо.

– Эй, детка, – гудел он. – Ты обещала, что перезвонишь. Это Джонни. Ты должна мне сказать, пойдешь ли со мной сегодня на мою премьеру. – Жалобный вопль суперзвезды.

Ну, еще бы, Джонни мечтает появиться с ней под руку. Пусть пресса пускает слюни насчет того, что Джонни Романо и Венера Марля наконец-то сошлись. Что за зрелище! Не говоря уже и о сенсационной рекламе для его фильма.

На студии поговаривали, что фильм – дерьмо. Но то был Голливуд с его вечными преувеличениями. Неважно, какой он, этот фильм, деньги он принесет отличные. Джонни Романо способен заработать деньги, просто помочившись на Родео-драйв.

Зачем он ей звонил, между прочим? Она ведь никогда не обещала пойти с ним на премьеру.

Парня, по-видимому, подхлестывал ее отказ Он ей постоянно звонил, а она всегда говорила нет. Зачем ему это? Он может иметь любую, стоит только захотеть. Почему он к ней так привязался?

Венера Мария спрятала свои новые акции и закрыла сейф. Затем, мучимая каким-то непонятным чувством вины, набрала номер квартиры Эмилио.

– Эмилио Сьерры нет, – ответил автоответчик. – Но Эмилио Сьерра будет счастлив узнать, кто ему звонил, чтобы связаться с вами. Не забудьте оставить свой номер.

Она дождалась сигнала и сказала сухо:

– Эмилио, это Венера. Просто хотела проверить, как ты устроился.

Все. Приличия соблюдены. Не то чтобы она ему что-то должна. Но все же…

Пока у нее не прошло семейное настроение, она решила позвонить отцу в Нью-Йорк. Старик так и не признал ее успех. Он с удовольствием принимал ежемесячный чек, посылаемый ею, но ни разу не похвалил ее. К ее досаде, ей почему-то все еще хотелось добиться его одобрения. Но никак не удавалось. Венера Мария наверняка знала, что он сейчас сидит дома перед телевизором, распустив толстый живот, с банкой пива «хейнекен» в руке и пиццей с перцем и пакетом соленого картофеля под рукой.

– Привет, пап, это Венера, – сказала она, когда он снял трубку.

– Виргиния? – он отказывался называть ее иначе.

– Да. Как твои дела, папа? Просто решила проверить.

– Не жалуюсь, – ворчливо ответил отец. – Чего ты звонишь?

Почему, действительно, она звонила? У него есть ее номер телефона, которым он никогда не пользовался, за исключением одного случая, когда он позвонил, чтобы обругать один ее видеофильм.

– Ты там выглядишь как дешевая шлюшка, – возмущался он. – С какими глазами я покажусь на работе, а? Парни там из меня мартышку сделают.

Так было сначала. Когда она начала посылать деньги, отношение парней на работе перестало приниматься во внимание.

– Я звоню, чтобы узнать, как ты там, – ответила она сухо, как всегда, чувствуя себя отвергнутой. – Ничего важного.

– Мы в порядке, – отрезал он сердито. – Денег только маловато.

Ну и что в этом нового?

– Я поговорю со своим менеджером, – пообещала она со вздохом. Вот и весь разговор.