– Не волнуйтесь, – успокоила его Лаки. – Все пойдет как по маслу. И, поскольку вашему положению ничто не угрожает, вы можете расслабиться.

Герман хватанул еще глоток воздуха.

– Все, что захочет мистер Пантер, – сказал он угрюмо, глядя на нее с ненавистью.

Лаки кивнула.

– Порядок. – И впервые поняла, что все может оказаться куда труднее, чем ей представлялось.

Утро тянулось медленно. Герман повторил все, что она уже знала о главных персонажах студии. Микки Столли – номер один. Затем Форд Берн, заведующий всем производством; потом Тедди Т. Лауден, главный администратор; и Зев Лоренцо, заведующий телевизионным отделом. Еще три вице-президента – Бак Грэхем, маркетинг, Эдди Кейн, распространение, и Грант Уенделл, международные связи.

То были основные игроки, хотя имелись и еще значительные фигуры вроде нескольких режиссеров, имеющих контракты на ряд картин. Главные из них – Фрэнки Ломбардо и Арни Блэквуд.

И еще, разумеется, шесть собственных звезд, заангажированных Микки Столпи.

– Послушайте, – сказала Лаки, – мне нужна настоящая подноготная. Это все я могу узнать из бумаг.

– Какая подноготная? – тупо переспросил Герман, крутя в руках свои очки в толстой роговой оправе. – Я рассказал вам все, что знаю.

Ничего себе шпиона Эйб подобрал. Герман или слишком стар, или просто отошел от всего. Может, и то и другое вместе. Лаки поняла, что ей во всем придется разбираться самой.

– Что вы обычно делаете целый день? – спросила она. Лаки сидела в кабинете уже два с половиной часа, а телефон ни разу не зазвонил.

– Я просматриваю бумаги.

– Какие бумаги?

– По поводу сделок.

– Чьих же?

– Разные.

– Что-то я сегодня ничего не видела.

– Их обычно присылают в конце недели.

– Могу я посмотреть бумаги за прошлую неделю?

– Если хотите.

Герман Стоун был стар и устал от жизни. Совершенно очевидно, он боялся, что его тихому, спокойному существованию придет конец. Она могла понять его дискомфорт, но принять не могла. Должен же он знать, где зарыт хоть один труп?

Бумаги оказались копиями документов, проходящих по студии ежедневно. Ничего интересного в них не оказалось.

Лаки решила, что пора начинать.

– Позвоните Микки Столли и скажите ему, что хотели бы получить копии финансовых документов по «Раздолбаю», «Выскочке» и «Настоящему мужчине», – распорядилась она.

– Зачем мне это? – удивился Герман, нервно моргая.

– Потому что вас поставили здесь блюсти интересы Эйба Пантера и вы имеете право видеть все, что пожелаете. Скажите им, что пошлете за бумагами секретаршу.

Герман Стоун заметно побледнел. Неохотно он выполнил приказание Лаки.

Шагать по территории студии – небольшое удовольствие, особенно в полдень. Когда Лаки подошла наконец к зданию, где располагались апартаменты Микки Столли, она здорово устала. Одежда липла к телу, тяжелый парик тоже вносил свою лепту. Она вся вспотела, и тяжелые очки постоянно сползали ей на нос. Да, подобный маскарад – это тебе не ужин с Аль Пачино.

– О! – с британским акцентом воскликнула Олив, женщина в цветастом платье, которая показала ей дорогу. – Снова вы.

Лани придала своему лицу приятное выражение.

– Боюсь, что так. Меня мистер Стоун прислал за бумагами.

– Ясно. – Олив заметно удивилась. – Мистер Столли пришлет их мистеру Стоуну в конце недели.

«Почему? – хотелось спросить Лаки. – Почему не сейчас?» Вместо этого она театрально застонала.

– Только не говорите мне, что я проделала весь этот путь зря.

Олив изобразила сочувствие.

– Жарко, верно?

Заметив в углу комнаты автомат с охлажденной водой, Лаки попросила разрешения попить.

– Конечно, – сухо ответила Олив, хотя ее глаза быстро метнулись в сторону двери, ведущей во внутреннее святилище, как будто ей требовалось одобрение мистера Столли.Лаки подошла к автомату, с удовольствием и не торопясь выпила прохладной воды, одновременно осторожно осматриваясь по сторонам. Стены приемной окрашены в светлый бежевый цвет, пол покрывал ковер в тон стенам, вид из большого современного окна был просто потрясающий. Ничего общего с унылым кабинетом Германа Стоуна. Стены увешаны фотографиями в металлических рамках, запечатлевших Микки Столли с разными знаменитостями и политиками.

Послышался какой-то шум, и в приемную вплыла женщина. Остановившись в драматической позе, она спросила:

– Олив, дорогая, он здесь?

Олив вскочила.

– Мисс Раш, он вас ждет.

Фальшивый смех колокольчиком.

– Ну, разумеется.

Сьюзи Раш была маленькая и худенькая, со светлыми волосами, искусно уложенными в аккуратную прическу, широко расставленными бледно-голубыми глазами, фарфоровой ножей и тонкими губами. Ее можно назвать хорошенькой, и в ней чувствовался характер. На кинозвезду она походила мало. Скорее соседская девчонка, чем Мэрилин Монро.

Олив нажала кнопку внутренней связи. Босс отреагировал сразу. Распахнув дверь и объятия, он воскликнул:

– Сьюзи, крошка моя! Заходи.

Сьюзи-крошка-моя с ходу кинулась ему на шею и задержалась там на несколько мгновений. Послышались звуки, напоминающие мяукание. Затем парочка, все еще обнявшись, прошла в кабинет, захлопнув за собой дверь.

Ноздри у Олив раздувались. Что-то не нравится? Лаки не была уверена.

– Это кто, Сьюзи Раш? – поинтересовалась она невинно.

– Никогда не просите автограф, – строго предупредила Олив. – На студии такие правила.

– Я и не собиралась, – не удержалась от ответа Лаки.

Олив перестала обращать на нее внимание и занялась бумагами, лежащими на столе. Похоже, ее не приводило в экстаз присутствие Сьюзи Раш в кабинете босса.

– А где-нибудь здесь можно пообедать? – спросила Лани как можно вежливее, желая завоевать симпатии Олив.

– В столовой, – ответила Олив, не поднимая головы.

– Может быть, пообедаем вместе? – рискнула предложить Лани.

– Я редко обедаю, – коротко проинформировала Олив. – Столовая на полпути к вашей конторе. Передавайте привет тете. – Ее выпроваживали, никаких сомнений в том не оставалось.

Так… Значит, англичанка Олив неравнодушна к своему боссу, который в данный момент совершенно очевидно занят вылизыванием задницы или каких других частей тела Сьюзи Раш.

Очень интересно.

И Микки Столли не желает показывать финансовые документы по трем большим картинам, находящимся в данный момент в производстве. Еще интереснее.

Хоть ничего особо важного она не узнала, все же начало положено. По крайней мере, ей удалось взглянуть на первого мерзавчика, Микки Столли, бронзового от загара живчика с глазами кобры и фальшивой улыбкой.

У сверкающего здания был разбит небольшой сквер с дорожками, вдоль которых тянулись тенистые деревья, цветочными клубами и хитроумным фонтаном в центре. Там же стояла скамейка, на которую Лаки и уселась, чтобы понаблюдать за людьми, входящими в главное здание и выходящими из него.

Прошли несколько секретарш. Еще парочка начальников, которых можно было узнать по официальной калифорнийской манере одеваться. Высокая женщина в желтом костюме от Донны Каран, туго перехваченном поясом. Наконец появилась Сьюзи Раш, в больших солнцезащитных очках в белой оправе, скрывающих ее лицо.

Сьюзи не простояла на ступеньках и минуты, как подкатил лимузин шоколадного цвета, и она исчезла внутри него.

Спустя пять минут вышел Микки Столли в компании еще двух мужчин. Троица удалилась быстрым шагом.

Лаки прошла за ними до самой столовой, где их провели в отдельный зал. Она отыскала свободный столик на двоих в общем зале и уселась.

Теперь, когда она выглядела как прислуга, Лаки чувствовала себя невидимой. Казалось, люди не замечали, что она существует, – тут недолго заработать комплекс неполноценности. К счастью, она знала, что стоит ей переодеться, как все изменится. Да, внешность – великая сила. Люс и Лаки. Два разных человека, живущие в двух разных мирах.

«Во что это я ввязалась? – подумала она. – Полдня прошло, а я уже готова сорвать с себя эти идиотские тряпки и бежать в настоящую жизнь. Да разве я продержусь эти проклятые шесть недель?

Продержусь, потому что мне бросили вызов.

Все верно».

– Вы сидите за моим столом. – Мужчина. В очках. Недокормленный. Говорит возбужденно.

Лаки смерила его взглядом. Где-то около пятидесяти.

– Я не видела таблички «Занято», – спокойно ответила она.

Он явно разозлился.

– Все знают, что это мой столик.

– Тогда садитесь. Есть же еще одно место, – вполне резонно предложила она.

Он немного поколебался, но, поняв, что выбора у него нет, вынул чистый носовой платок, вытер свободный стул и уселся. Его карие глаза за очками в металлической оправе бегали по залу, останавливаясь на всех, кроме нее.

К столику подошла полненькая официантка.

– Как обычно, Гарри? – спросила она жизнерадостно, поправляя усыпанные блестящими камушками очки.

– Да, спасибо, Миртл, – ответил он, стирая со скатерти в яркую клетку пятно.

Миртл повернулась к Лаки, держа блокнот наготове.

– А вам, милочка? Уже выбрали?

– Можно мне салат а ля Сьюзи Раш?

– Почему бы и нет? Все же берут. – Миртл рассмеялась собственной шутке. Гарри даже не улыбнулся. – А пить что?

– Свежий апельсиновый сок.

– Из банки или холодильника? Выбирайте.

– Тогда просто стакан воды.

Миртл перевела взгляд с Лани на Гарри.

– Из вас получится прекрасная пара. Умеете же тратить деньги!

– Приветливая девушка, – заметила Лаки, когда Миртл отошла.

– Миртл не самая лучшая официантка здесь, – признался Гарри. – Леона лучше. Она никогда бы не отдала мой столик. И сожалению, она сейчас в больнице, лечитварикозные вены. Надеюсь, скоро вернется.

Явно странный тип.

– Жду не дождусь, – бросила Лаки.