Ян придвинул мне ноутбук. Экран погас, компьютер погрузился в спящий режим.

– То есть к нему может вообще никогда не вернуться память?

Ян шумно выдохнул.

– Я думаю, тебе следует быть готовой к тому, что Джеймс может отсутствовать сколько угодно.

Я с яростью замотала головой.

– Видишь ли, когда у человека диссоциативное расстройство идентичности, в нем сосуществуют две или более личностей, и они постоянно меняются местами, – стал объяснять Ян. – С диссоциативной фугой дело обстоит совсем иначе. Предыдущая личность исчезает, и вместо нее появляется новая. И пока кто-либо не поведает такому человеку, что с ним не все в порядке, новая личность и понятия не имеет о какой-то замене. Это вполне объясняет, почему Джеймс – то есть Карлос – даже не пытается вернуть воспоминания. Он не знает, что он Джеймс, и, надо полагать, никто его насчет этого пока не просветил.

Ян мягко опустил ладонь на мое колено:

– Эйми, похоже, что Джеймса больше действительно не существует. Это все равно, что он умер.

Я оттолкнула его руку.

Ян положил ладонь на стол. В нем явно боролись разные эмоции – это было видно по тому, как он резко сжал руку в кулак, как сделал несколько глубоких вздохов. Ему все время хотелось дотронуться до меня – но он тем не менее старался себя сдерживать. Мне сейчас нужна была хоть какая-то дистанция, чтобы все обдумать.

Я потерла виски пальцами.

– Но как же Джеймс мог исчезнуть, если в самом Карлосе так много его отголосков? – Я рассказала Яну и о краске, которой Карлос подписывал свои картины, и о видениях, которые его посещали. И о том, как он долгие месяцы пытался написать мой портрет.

– Я не специалист, Эйми. Я не могу ответить тебе на эти вопросы.

Высказанная Яном теория звучала и абсурдно и невероятно трагично. Но я пока что не готова была расстаться с надеждой:

– А что, если к нему все-таки вернется память?

– Вот тут-то и начинается закавыка. Если это произойдет – что очень здорово, учитывая, как долго он пребывал в таком состоянии, – он будет в высшей степени сбит с толку, особенно таким разрывом во времени.

– Каким еще разрывом?

– К которому вернется Джеймс. Как только он появится, Карлос исчезнет, равно как исчезнет и его память.

– Он что, совсем не будет помнить о своей жизни в Мексике? – изумилась я.

– Ему будет казаться, что он расстался с тобой только вчера… Не знаю, что еще тебе сказать, Эйми. Но тебе, думаю, имеет смысл поискать информацию, почитать что-нибудь по этому вопросу. Я тут оставил открытыми кое-какие сайты… – Он провел пальцами по сенсорной панели, пробуждая ноутбук. – И еще, Эйми…

Я подняла глаза от монитора. Настороженным взглядом Ян смотрел в направлении вестибюля.

– Будь осторожна. Фуга – это такой способ самозащиты мозга от чего-то, что он не в состоянии «переварить», или это для него чересчур болезненно. Джеймс уехал сюда, от семьи и друзей, по какой-то причине. И кому-то не хочется, чтобы он все вспомнил. Хотя, мне кажется, он уже начал задавать вопросы…

– Что ты имеешь в виду?

– Мою встречу с Имельдой внезапно прервали. И сейчас у нее Карлос.

* * *

На этом Ян неожиданно попрощался, сорвавшись со своего кресла.

Я тоже вскочила на ноги:

– Ты куда это?

Он ткнул большим пальцем себе за плечо:

– В вестибюль. Есть шанс, что, когда Карлос уйдет, я перехвачу-таки Имельду.

Я тут же схватила сумочку:

– Я иду с тобой.

Он преградил мне дорогу:

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Почему это?

Ян схватил меня за руки, словно пытаясь от чего-то удержать.

– Я выплеснул на тебя слишком много информации. Тебе нужно время, чтобы все это переварить.

– Мне нужно поговорить с Имельдой.

– Не надо предпринимать скоропалительных решений. Ты сейчас слишком расстроена.

– Чушь собачья! Эта женщина нагло вторглась в его сознание!

У Коллинза округлились глаза, он явно был в шоке от моей вспышки ярости. Но мне на это было наплевать. Эта дамочка украла почти два года жизни Джеймса! Нашей с ним жизни.

Ян усилил хватку:

– Ты ж еще не знаешь, действительно ли она это сделала.

– Ты тоже не знаешь! – выкрикнула я, пытаясь вывернуться из его рук.

– Ты сейчас мыслишь нерационально. Включи логику, Эйми. Сильно сомневаюсь, что Имельда – единственный человек, который втирал мозги Джеймсу.

На мгновение я плотно стиснула губы.

– Томас!

Наверняка он тоже был замешан в этой истории. Теперь я готова была поклясться своей кофейней, что он с самого начала знал, где находится и сам Джеймс, и его исчезнувшие картины.

Ян в упор посмотрел на меня. Он явно думал то же самое, что и я.

Адреналин ударил в кровь, меня буквально затрясло. Мне требовалось сию же минуту получить ответы на все свои вопросы.

– Мне необходимо поговорить с Имельдой. И немедленно.

– Сейчас ты сильно рискуешь ее спугнуть, – возразил Ян. – Поговори с ней лучше, когда немного успокоишься. – Его пальцы едва не впивались в мои плечи, на лице отражалась целая гамма эмоций. Я совершенно явственно ощутила его потребность покрепче прижать меня к своей груди и унести прочь. Подальше от мужчины, который удерживал мое сердце.

Ему удалось сдержать меня – хотя казалось, будто нас разделяют мили.

Наконец Ян отпустил меня.

– Я понимаю, это трудно, но дай все же ей спокойно поговорить с Карлосом. Ведь до твоего появления у него вряд ли были причины подозревать, что его обманули. А ты сама тем временем попытайся понять, что с ним происходит. Поройся в Интернете, почитай статьи. Составь список вопросов, которые задашь Имельде. Подумай хорошенько, что скажешь Томасу при вашей следующей встрече.

Ничего не ответив, я прошлась перед ним, описав небольшой круг. Ян настороженно следил за мной глазами.

– Может, хочешь воды? Я принесу тебе.

– Нет. Воды не хочу. – Я с неохотой взглянула на его ноутбук. Благоразумие подсказывало мне, что следует поступить именно так, как советует Ян. Взять себя в руки, успокоиться, кое-что почитать, а потом уже задавать вопросы.

– Ну что… – Он энергично провел пальцами по макушке, отчего его высветленные солнцем волосы встали дыбом. – Найди меня, когда будешь готова. Я схожу с тобой в кабинет к Имельде.

Глядя вслед Яну, вскоре исчезнувшему в вестибюле, я едва удержалась, чтобы не ринуться за ним. Меня охватил внезапный порыв с головою окунуться в его щедрое сочувствие, укрывшись от ненормальности, даже абсурдности той ситуации, в которой оказался Джеймс.

И в то же время мне дико хотелось ворваться к Имельде и потребовать у нее ответа на вопрос: что именно она сделала с Джеймсом?!

Впрочем, я сознавала, что такое поведение ни к чему хорошему не приведет – это лишний раз подтвердили события нынешнего утра. Послушавшись совета Яна, я решила ничего не предпринимать в горячке. Хватило того, что я уже рванула в Мексику, не собрав ни малейшей информации, и теперь было как раз самое время этим заняться. Мне требовалось все хорошенько разложить по полочкам, прежде чем разговаривать с Имельдой или встретиться лицом к лицу с Томасом. А в особенности надо было подготовиться к тому, чтобы еще раз повидаться с Карлосом – иначе он снова пошлет меня куда подальше.

Я села в кресло, активировала ноутбук Яна… И у меня брови поползли на лоб. На экране было открыто огромное количество окон, их и сосчитать было невозможно.

Из того, что описал мне Ян, я поняла, что потеря памяти у Джеймса – вовсе не следствие некой физической травмы. Он пережил психическую травму – нечто настолько непереносимое, что он не мог с этим жить. И его мозг дистанцировал Джеймса от той ситуации, напрочь стерев все события из памяти. А потом, в точности как пустой жесткий диск, он получил новые данные в виде своей новой личности. То есть Карлоса.

Или, если быть совсем точным – Джейми Карлоса Домингеса.

Кому-то, значит, пришлось создавать для него эту новую жизнь. Совпадение инициалов было вовсе не случайным. Сначала я подумала об Имельде и о том, что она могла наговорить Джеймсу, пока тот был полностью растерян и обескуражен произошедшим, а его сознание было настолько пустым, что он впитывал любую предлагаемую ему информацию.

Потом подумала о Томасе. Зачем ему было совершать такую гнусную, отвратительную вещь, как инсценировка смерти брата?

«Что же произошло с тобою, Джеймс?»

Я просмотрела все открытые статьи, усваивая информацию настолько быстро, насколько глаза способны были различать слова. Потом кликнула по ссылкам, открыв новые страницы и сохранив старые в закладки, чтобы Ян мог скинуть мне их адреса по электронной почте, и я еще раз все перечитала.

Заодно почитала и то, что объяснял мне Ян насчет состояния фуги. Я представила, как к Джеймсу вернется его память, как у него наступит полная амнезия в отношении периода фуги, и он забудет все то, что знал как Карлос.

Если эта память вообще когда-либо вернется.

Я прочитала, что отдельные пациенты, пережив многолетнее состояние фуги, неустанно работали над тем, чтобы максимально восстановить свою изначальную индивидуальность. Они хорошо знали, что страдают фугой. Чего нельзя было сказать о Джеймсе.

Или же он этого не знал до самого моего появления.

Настоящая личность Джеймса не обнаруживала себя. Я подозревала, что ему просто сообщили, что он гражданин Мексики, что у него своя жизнь в Пуэрто-Эскондидо, и что он получил тяжелую травму.

Типа несчастный случай на серфинге.

Но зачем было его обманывать? И как он вообще оказался за сотни миль от того места, где должен был быть? Регистрационные записи подтвердили, что он действительно оставался на ночь в «Плайя-дель-Кармен», на самом юге Канкуна.

Выходит, кому-то пришлось эти записи подделать, чтобы, таким образом, и семья, и друзья поверили в то, что Джеймс погиб в деловой поездке, причем далеко от того места, где он все это время жил. Никто бы тогда его и не нашел.