– Значит, будем добиваться мер пресечения.

Я покусала нижнюю губу.

– А что, если… – осторожно заговорила я, тихонько постукивая туфлей по шкафчику. – Что, если она говорит правду?

Ник очень серьезно на меня посмотрел:

– Поверь, я очень тебе сочувствую, Эйми. Гибель Джеймса стала ударом для всех нас, и особенно для Томаса. Он любил своего брата и всегда, как мог, его защищал. Расти при таких родителях им обоим было очень непросто.

– Это я знаю, – кивнула я, подумав о том, скольким оба они – и Джеймс, и Томас – успели пожертвовать за эти годы.

– Томас унаследовал такой бардак в их фирме, которого врагу не пожелаешь, и теперь управление этой компанией буквально вытягивает из него жизнь, – продолжал Ник. – Честно говоря, я сильно удивился, увидев его утром на открытии твоего заведения. Он едва находит время, чтоб поесть. Он очень порядочный и честный человек, который не остался бы в стороне, если бы вдруг возникли какие-то вопросы относительно смерти Джеймса. Если бы такое случилось, он бы первый вылетел в Мексику, чтобы во всем разобраться.

Ник выдохнул, его лицо смягчилось. Он оперся руками о столешницу.

– На самом деле, очень трудно поверить в то, что Джеймс жив. С чего бы он вдруг оставил свою семью? И с чего бы он вдруг расстался с тобой? Мне очень жаль, Эйми, но Джеймса больше нет.

От слез у меня защипало глаза, и я быстро смахнула непрошеные слезы. Ник только что озвучил те же вопросы, что я без конца задавала себе сама. Хотя мое мнение о Томасе больше уже не было столь же возвышенным, как у него. А что касается Лэйси, то для меня она так и осталась таинственной фигурой.

Я забрала со стола визитную карточку с открыткой, сунула обратно в сумочку.

Ник накрыл мою руку ладонью:

– Если это как-то тебе поможет, у меня есть знакомый частный детектив, который иногда делает для меня кое-какую работу по гражданским делам. Его зовут Рэй Майлз, и он малость… – Ник поколебался. – Ну, все равно тут иначе не скажешь. В общем, он немного себе на уме – но очень хорош как детектив. И еще: он стоит недешево. Я пришлю тебе его координаты. И позвоню ему, предупрежу. Он может разузнать подноготную этой Лэйси, а также заглянуть в галерею, посмотреть, чье имя указано на той картине и где ее приобрели.

Ник потыкал пальцем в телефон, и через пару секунд мой мобильник прожужжал, получив сообщение.

Мы еще несколько минут поболтали о том о сем, и я ушла. Утром мне надо было очень рано вставать – готовиться к официальному открытию «У Эйми».

Уже поздним утром следующего дня я незаметно скользнула в свой кабинет в кофейне и позвонила Рэю. Мы коротко обсудили ситуацию. Я сказала, что хочу убедиться, действительно ли Лэйси – та, за которую себя выдает, летал ли Джеймс на самом деле в Канкун, а также узнать, каким образом галерея в Пуэрто-Эскондидо завладела его работой. Рэй назвал мне стоимость своих услуг, и Ник оказался прав. Его частный детектив стоил чертовски дорого, а свободная наличность в моей казне после окончательных расчетов с подрядчиком и субподрядчиками таяла на глазах. И поскольку мое обращение не было таким уж срочным и выглядело как чистое любопытство, Рэй согласился взяться за мое дело, когда у меня появятся деньги. К тому же все равно он сейчас работал над другими делами и помогать мне сможет лишь через восемь-десять недель. Достаточно времени, чтобы скопить нужную сумму.

Лэйси я больше не видела – как будто и не существовало вовсе. Она ворвалась в мою жизнь и тут же из нее вылетела, прежде чем я сумела осознать, зачем наши дорожки пересеклись. В первый месяц после открытия «У Эйми» Томас по несколько раз в неделю заглядывал выпить кофе. Потом его визиты стали намного реже и не так регулярны. Всякий раз, когда я его видела, он казался мне все более отрешенным. Его щеки ввалились, тело исхудало. «Донато Энтерпрайзес», как ни крути, забирало все его силы. Там, где Эдгар Донато стремительно набирал лишний вес, Томас однозначно усыхал.

В середине октября – как раз после моего двадцативосьмилетия – у меня оказалось достаточно средств, чтобы нанять Рэя. По крайней мере, результаты его поисков помогли бы мне закрыть наконец эту главу моей жизни, и я смогла бы полноценно двигаться вперед – и душой, и телом, и сознанием. Рэй обещал, что через пару недель пришлет мне отчет, и тогда я смогу решить, что делать дальше.

Когда мы с ним встретились, чтобы обсудить детали, я сидела у себя в гостиной на шенилловом диване, и, к моему большому удивлению, в мои мысли постоянно вмешивался Ян. Его непоколебимая поддержка на протяжении всего этого года и наша дружба, ставшая еще теснее и глубже, очень помогали мне. Его улыбка, что-то расшевеливавшая в самой глубине моей души, и ощущение тепла его тела всякий раз, как он оказывался рядом, стали мне необходимы. С помощью Рэя я смогла бы наконец дать Яну то, чего он жаждет.

«А сама-то я хочу того же самого от него? – спросила я себя и не задумываясь ответила: – Да!!!.. Но что, если Рэю удастся отыскать Джеймса?»

Я посмотрела на наш помолвочный портрет, на котором мы с Джеймсом приникли друг к другу в объятиях под нарисованными небом и заходящим солнцем, на фоне полыхающих оранжево-красными красками декораций. И тут меня охватила дрожь. Пальцы и колени мелко затряслись. И не от предвкушения такого варианта развития событий, а от страха. Ведь если Джеймс и правда жив, это значит, что вокруг меня происходило нечто очень серьезное, а я была слишком неопытной и наивной, чтобы это замечать.

Глава 16

Ноябрь

Во второй четверг ноября Рэй наконец прислал мне весточку. Электронное письмо от него пришло ранним-ранним утром, когда я крепко спала. Я прочитала его перед тем, как отправиться в свою кофейню, и потом перечитала еще раз семнадцать.

Из-за этого послания у меня не было ни малейшего желания как-то реагировать на особое внимание ко мне Алана Кэссиди, тем более учитывая тот факт, что встречаться с этим господином я совсем не собиралась.

– Вот, Алан, ваш заказ. Как всегда: тройной ванильный латте, обезжиренный, без сливок, с двойным ореховым сиропом. Что-нибудь еще сегодня желаете? – спросила я несколько раздраженным и нетерпеливым тоном.

Однако он продолжал улыбаться.

– Вы продолжаете восхищать меня, Эйми. – Потянувшись в карман своего явно шитого на заказ костюма, Алан вытащил два билета и раскрыл их веером. – Сегодня «Шарки»[11] играют. Не составите компанию?

Я быстро взглянула на билеты. Приглашал он меня уже не в первый раз, и, зная Алана, места были хорошими.

– Извините, Алан, нет, – помотала я головой. – Но за приглашение спасибо.

Его лучезарная улыбка погасла, и билеты мгновенно исчезли в недрах кармана.

– Не сегодня, так завтра я непременно придумаю, куда вас пригласить, и вы просто не сможете отказаться. – Он попрощался, отсалютовав мне своим кофе на вынос, и неспешно побрел к выходу.

Ян что-то проворчал за моей спиной, и мне послышалось его тихое: «Ох, чувак…».

Когда я начала готовить очередную чашку эспрессо «Хаус Бленд»[12], я вдруг краем глаза заметила, как Эмили передает Яну деньги. Тот сложил пятерку пополам и сунул в задний карман. Потом взглянул на меня и невинно улыбнулся.

– Это что такое? – вскинулась я.

Он широко раскрыл глаза. Почувствовав себя неловко, я извинилась.

– Вы меня опустили на пять баксов. – Шутливо задев мое плечо, Эмили прошла мимо и, взяв пластмассовый тазик, принялась протирать столы после утреннего наплыва посетителей.

Я перевела недоуменный взгляд на Яна. Он тут же повернулся ко мне спиной, вынимая из поясной петли влажное полотенце, и принялся обтирать кофемашину. При этом еще и начал насвистывать. Я недовольно поджала губы. В его свисте явственно ощущалась победная ухмылка.

– Ян? – потребовала я объяснений.

– Алан уже как минимум неделю пытается тебя куда-нибудь пригласить, – указал он подбородком на выход. – Эмили утверждает, что ты вот-вот сдашься перед его напором.

– Это как? – сложила я руки на груди.

– Ну, что станешь встречаться с этим придурком. – И он весело хохотнул, словно такая мысль показалась ему ужасно смешной.

– Положим, Алан никакой не придурок, а вполне нормальный парень. Просто он немного…

– С особенностями? – подсказал Ян.

Я сердито нахмурилась, и он стрельнул в меня озорным взглядом.

– Молчи, – буркнула я.

Что из того, что Алан всякий раз заказывал себе девчоночий кофе? Какое мне вообще до этого дело!

Я надорвала пакетик из фольги с молотым кофе, и потянувшийся из него чудесный аромат сразу же поднял мне настроение. Прикрыв веки, я глубоко вдохнула. Всю усталость и напряжение после пятичасового стояния на ногах вмиг как рукой сняло.

– А вдруг бы ты сегодня сломалась?

Я резко открыла глаза и тут же сощурилась, глядя на самовлюбленную физиономию Яна. Даже двухдневная щетина, подернувшая его подбородок и щеки, не могла спрятать его самодовольства. Какой все же соблазнительной казалась мне его улыбка! Рукава на его рубашке были закатаны, открывая предплечья с золотистыми волосками – того же цвета, что и его непослушные волнистые волосы.

– Хотя теперь уже не важно, – пожал он одним плечом. – Спор-то я уже выиграл.

Я засыпала кофе в фильтр.

– А ты, значит, не думаешь, что я могу с ним встречаться?

– Без шансов. – Он скосил глаза на мое помолвочное кольцо. – Ты все равно не согласишься ни на какие свидания. Ни со мной, ни с кем-либо другим.

Большим пальцем я повернула кольцо, пряча бриллиантик в ладони.

– Ну, а вдруг очень захочу?

«В один прекрасный момент», – добавила я про себя.

Ян скрестил руки на груди:

– Так докажи на деле. Давай с тобой встречаться?

У меня перехватило дыхание. За все те месяцы, что я его знала, он первый раз предложил мне это так прямо.

– Ян, ты же знаешь, я не могу.