Почему же она так быстро ушла после того, как оставила мне открытку? И почему не отдала ее мне лично? Может, ее спугнула Кристен со своей фотокамерой? Или испугало что-то другое – или кто-то другой? Может, Томас? Он ведь, помнится, увидел кого-то, выходящим из кафе. Ему показалось, что он узнал этого человека, и у него в тот же миг изменилось настроение. Его определенно что-то обеспокоило. Может быть, это была именно Лэйси?

Я вытащила из заднего кармана открытку из художественной галереи. Галерея эта – «Эль-Студио дель Пинтор»[10] – находилась в Пуэрто-Эскондидо, в Мексике. Открытка была небольшая – всего три с половиной на пять дюймов. А изображение написанной акриловыми красками картины – и того меньше, с ноготь на большом пальце. Я внимательно разглядела этот снимок, взволнованно постукивая костяшками пальцев по зубам. Я точно видела эту картину несколько лет назад – на веранде моего родного дома, она стояла на мольберте Джеймса. Этого никак не могло быть! Изображение на открытке являлось точной копией «Шумящих дубов» – картины Джеймса, написанной акриловыми красками, на которой запечатлены деревья, растущие в заповеднике, расположенном за его родительским домом.

Я перевернула открытку. Галерея располагалась в том же городке, что и гостиница «Каса-дель-Соль», визитную карточку которой я обнаружила у себя в бумажнике почти что год назад. Вытянув средний ящик стола, я порылась среди бумажек и вскоре нашла ту самую визитку, которую, несомненно, именно Лэйси и подсунула в мой кошелек.

Открыв новое окно на экране компьютера, я нашла сайт гостиницы «Каса-дель-Соль». С тех пор, как я последний раз сюда заглядывала, ничего не изменилось. Ничего необычного в жизни курортного отеля не произошло. Потом попыталась найти в интернете картинную галерею «Эль-Студио дель Пинтор» в Пуэрто-Эскондидо. Ничегошеньки. Ни своего веб-сайта, ни каких-либо ссылок. Я попыталась поискать ее другими путями, но ни один не привел к этой студии в Пуэрто-Эскондидо. Тогда я погуглила адрес. На экране тут же появилась масса ссылок. Я кликнула на одну из них. Фотография, выложенная на сайте агентства недвижимости, демонстрировала старое здание с облупившейся краской и местами осыпавшейся штукатуркой. Никакой информации к снимку не прилагалось. Было лишь указано, что последний раз его просматривали как минимум два года назад, и что объект продан. Выходит, тот, кто приобрел этот дом, недавно открыл в нем свою студию – причем сделал это в течение последних двух лет.

Почему же Лэйси с такой настойчивостью направляет меня в Пуэрто-Эскондидо? Ведь Джеймс-то улетел в Канкун. Там поселился в отеле «Плайя-дель-Кармен» и отправился на яхте порыбачить у побережья Косумель. Томас говорил, что привез его тело из мексиканского штата Кинтана-Роо – а вовсе не из Оахаки.

И если все это не случайно – спрашивается, почему Джеймс солгал мне насчет своих разъездных планов? А может быть, солгал и Томас? И это означает, что все это время правду мне говорила только Лэйси?

И Джеймс действительно жив?

Сердце тяжело бухнуло в груди, и я решила позвонить Кристен:

– Можно я к тебе заеду?

* * *

Кристен и Ник Гарнер жили в городке Саратога, в десяти минутах езды от моего дома. Дверь мне открыла Кристен в махровых домашних шортиках и футболке «Хэлло, Китти», с хвостом, высоко собранным на голове, который мерно покачивался при каждом ее шаге, когда подруга вела меня в глубь дома.

– Ник на кухне. Не возражаешь, если он к нам присоединится?

– Нет, конечно, – помотала я головой. – Он знает Джеймса лучше, чем кто-либо из нас.

– Вот и я так подумала. Послушай, Эйми… – Остановившись в коридоре, Кристен повернулась. – У меня все же большие сомнения. Все, что ты сказала мне по телефону, больше похоже на…

– На сумасшествие, я знаю. – Трясущимися пальцами я поправила на плече ремешок сумочки. – Но я все равно должна выяснить, что происходит.

Кристен мягко положила ладонь на мое плечо:

– Вот почему ты ни с кем не встречалась с тех пор, как Джеймс… м-ммм… исчез?

– Он все время в моей голове.

Кристен коротко кивнула.

– Ну, посмотрим, что скажет Ник.

Ее муж стоял возле кухонной тумбы, наливая в матовый стакан бурый эль. На нем была футболка и спортивные шорты, волосы блестели от пота. Ник играл в футбол во взрослой лиге городского досугового центра. Судя по его виду, он только что вернулся с игры.

Ник предложил мне пива, но я отказалась.

– Поздравляю с открытием, – сказал он.

– Спасибо. А что ты себе заказывал?

– Средиземноморский омлет. У меня теперь новое любимое блюдо. – Он погладил живот.

Я довольно улыбнулась. Щедро сдобренный козьим сыром и солеными оливками, со свежим фенхелем и зеленым душистым укропом, этот омлет пользовался огромным успехом.

– Надеюсь увидеть тебя еще.

– Можешь не сомневаться. – Ник допил пиво, потом энергично потер ладони: – Ну, и что там у нас?

Я вытащила из сумочки открытку и визитную карточку, положила их на тумбу.

– Визитку этого отеля мне сунула в кошелек Лэйси.

Ник непонимающе поднял бровь.

– Ну, это долго рассказывать, – отмахнулась я и указала на открытку из картинной галереи: – А вот это она передала мне сегодня через мою официантку Эмили.

Ник резко вскинул голову:

– Она что, сегодня там была?

– Ну, очевидно, да.

– Эйми говорит, я ее даже сфотографировала, – пояснила Кристен.

Ник выпрямился, непроизвольно придвинувшись поближе к жене:

– А она тебе ничего не сказала?

– Нет, – покачала головой Кристен. – Там было очень много народу. Прежде я ее ни разу не видела, а потому и не поняла, кто она такая.

– Я тебе сейчас ее покажу, – достала я телефон и пролистнула присланные мне снимки до фото Лэйси.

– Ааа, теперь припоминаю, – пожала плечами Кристен. – Мне кажется, я ее спугнула, сняв на камеру. После этого она как-то сразу исчезла.

– Ее зовут Лэйси Сандерс, и мне кажется, ушла она потому, что увидела Томаса. Она экстрасенс и профайлер, специализирующийся на неразрешенных тайнах и исчезновении людей, – объяснила я специально для Ника.

Он внимательно вгляделся в открытку.

– Кристен говорит, ты впервые встретилась с этой женщиной на похоронах Джеймса.

– Теперь я уже не стала бы так их называть, – призналась я.

– Эта Лэйси гналась за ней по всей парковке возле церкви, – сказала мужу Кристен. – И сообщила Эйми, что Джеймс жив. Надя тогда решила, что она какая-нибудь мошенница, и я не могла с ней не согласиться.

– Да я, в общем-то, тоже была с этим согласна – пока не обнаружила, что большая часть работ Джеймса пропала. А теперь вдруг я получила вот это, – постучала я пальцем по изображению картины на открытке. – Боюсь, что Лэйси все-таки говорила правду.

Ник задумчиво потер правое плечо.

– Не торопись с выводами, – посоветовал он. – Пока еще рано что-то говорить. А что сказали копы, когда ты заявила о краже?

Помнится, когда я только обнаружила, что картины исчезли, я сказала Кристен, что заявлю об этом в полицию. Должно быть, она обмолвилась об этом Нику.

– Они ничем мне не смогли помочь. В гараже не обнаружили никаких отпечатков пальцев, кроме моих и Джеймса. Причем не нашлось никаких признаков постороннего проникновения – так что еще даже возник вопрос, а были ли вообще украдены картины? Самое лучшее, что я смогла сделать – это подать заявление. Теперь, если картины всплывут на каком-нибудь аукционе или на черном рынке, полицейские смогут сверить их с описанием.

– Теперь-то они могут оказаться где угодно, – заметила Кристен.

– Например, в Мексике, – предположила я.

Ник пожал плечами:

– А еще в Европе, в Азии. Или в соседнем городе. Или у соседей в гостиной. Если вот это, – постучал он пальцем по открытке, – картина Джеймса, то вполне возможно, что владелец галереи приобрел ее из некого неизвестного источника. Я бы хотел побольше узнать о той женщине, которая тебе это передала. А еще мне не хотелось бы, чтобы кто-либо из вас двоих с нею общался. Подозрительная какая-то дамочка.

– Я мало что могу о ней добавить, кроме того, что живет она в Кэмпбелле. На лужайке перед ее домом выставлена табличка, рекламирующая ее услуги ясновидящей. Еще там написано… – Тут я запнулась, уставившись куда-то между ними.

– Что написано? – переспросил Ник.

– Что она читает по ладоням и картам Таро.

Он презрительно фыркнул, и его взгляд стал суровым:

– Ты что, была у нее дома?

– Нет, в сам дом я не заходила, – поспешила я оправдаться. – Она и так меня испугала до жути.

– Наверно, лучше держаться от нее подальше, – посоветовал Ник.

– Если не считать того раза, то всегда она ко мне подходила, а не наоборот. И говорила всякий вздор о Джеймсе. Или же мне казалось, что это вздор.

Ник отхлебнул еще пива.

– Такое впечатление, что эта дамочка с большим приветом, – усмехнулся он.

– Но почему она тогда так скрывается? – спросила Кристен.

– Вот именно, – согласилась я. – Я бы предпочла, чтобы она вышла открыто и все мне объяснила.

– Тут масса причин, почему она не может это сделать, – объяснил мне Ник. – Возможно, кто-то нанял ее, чтобы подбросить тебе информацию. Или выманить тебя к ним. Какая бы ни была причина, эти люди не хотят обнаруживать себя, и это наименее правдоподобное объяснение.

– А наиболее правдоподобное? – спросила я.

– Что она обычная мошенница, аферистка. Она подбрасывает тебе наживку, – помахал Ник открыткой, – потом завоевывает твое доверие и сообщает, что у нее есть еще какая-то информация. А потом начинает выуживать из тебя деньги. А часто она с тобой контактировала?

Я покачала головой:

– Она никогда даже не заикалась о деньгах.

– Это потому, что она тебя еще до конца не обработала. Попробуй ее игнорировать, и, возможно, она от тебя отстанет.

– А что, если она продолжит осаждать Эйми?