Лишь один раз у Саманты возникло желание отказаться от всей этой затеи — когда отец Майка, Иэн, начал обсуждать вопросы тренировки по стрельбе из автоматов. Он увидел лицо Саманты и пояснил, что оружие будет как в кино, но она тут же вспомнила случай, как застрелился один актер, играя с пистолетом, заряженным холостыми патронами.

Было уже поздно, когда все разошлись, превознося до небес кулинарные способности Саманты.

— Я уже сто лет не был в Санта-Фе, — стоя в дверях, проговорил Иэн. — Я помню, что это достаточно изысканный городок.

— Я бы не сказала, что он такой уж изысканный, — без улыбки ответила Саманта, — но невесты там заказывают посуду и серебро по каталогам лучших фирм.

Иэн, посмеиваясь, спускался по лестнице, а Пат и Саманта в это время договаривались, что родители завтра же переедут к Майку. На прощание Пэт поцеловала Саманту в щеку.

Когда все разъехались — Макси и Блэр в приют, Кейн с мальчишками в отель, чтобы забрать вещи и утром тоже переехать сюда, — Саманта и Майк наконец остались одни. Их глаза встретились.

И уже через мгновение, уцепившись друг в друга, занимались любовью прямо на полу в вестибюле, потом перебрались в гостиную, затем в библиотеку… Им казалось, что они не видели друг друга целый год. От избытка чувств Майк начал придавать телу Саманты самые невероятные позы, но она после длительных занятий аэробикой была столь гибкой, что легко поддавалась этому, а ее ноги без всякого напряжения оплетали его бедра, талию, плечи и даже шею… Только под утра силы покинули их и они забылись сладким сном.


Сущая пытка репетировать с этим Орнетом, думала Саманта. Еще никогда в жизни она не встречала такого расиста; и после того как она его так прямо и обозвала — в ответ на четвертое по счету заявление, что у нее слишком белая кожа, чтобы петь блюзы, — в комнате воцарилась тишина. Орнет был просто оскорблен: он считал, что только белые могут быть расистами, а если Саманта обиделась, так она дура, и больше ничего!

К тому моменту, когда Майк вошел в спортивный зал приюта для престарелых, Саманта уже стояла на стуле и кричала прямо в красивое лицо Орнета, он отвечал ей тем же. Макси и Джубели в сторонке с обожанием глядели на своих чад.

— Кто побеждает? — присев рядом с Макси, поинтересовался Майк.

— Кажется, ничья, как ты считаешь, Джуб?

— Ничья, ничья. Похоже, Орнет встретил достойного противника.

Склонившись, Майк сообщил старичкам, что он уже договорился с владельцем фирмы грамзаписи, чтобы записать выступление Орнета.

— Кто знает, что из этого всего выйдет, хотя бы останется запись.

Улыбаясь и одобрительно кивнув головой, Джубели заметил, что все это замечательно, но Саманта минуту назад опять обозвала Орнета расистом, и им с Макси не следует отвлекаться, а надо следить за поединком, как всем остальным обитателям приюта.


Ранним утром, за два дня до спектакля, Саманту вырвало. «Нервы», — объяснила она Майку, когда он протягивал ей полотенце. Как и прежде, он держал ее голову, пока она склонилась над унитазом. Потом озорно улыбнулся и предложил наконец позавтракать. Саманта тут же вновь со стоном прижалась к унитазу.

Ближе к полудню она пришла в себя, съела тосты и выпила соку, запив им витамины, которые подал ей Майк. И с ехидной улыбкой поинтересовалась, как продвигаются его танцы. Саманте потребовалось четыре дня, чтобы вытянуть из него, как он готовится к своей роли Майкла Рэнсома. Когда он не выдержал ее приставаний и наконец сказал, у него был такой мученический вид, что Саманта не могла удержаться от хохота. Майк, оказывается, брал уроки бальных танцев.

В одиннадцать утра они поехали к Макси. Майку пришлось три часа ждать за закрытой дверью, пока Макси рассказывала Саманте все, что знала о той ночи 1928 года. Когда наконец Саманта вышла, она выглядела бледной и измученной.

— Выяснила? — взяв ее за руку, поинтересовался Майк.

— Да… В основном, но не до конца. — Губы ее поджались, превратившись в узкую линию. — Ну и бандит этот старикашка!

Майк понял, что она имеет в виду Дока. Ей явно хотелось выругаться, но не находилось нужных слов, чтобы выразить то, что она испытывает к этому человеку.

Все шло слишком, гладко, и непременно должно было произойти нечто такое, что омрачило бы эту идиллию. Утром, за день до спектакля, после того как Саманту в очередной раз вытошнило, позвонил Кейн и сказал, что заболел один из близнецов. Он уверял, что ничего серьезного нет, но Саманта почувствовала, как он взволнован.

— Блэр сейчас с ним. Она говорит, что беспокоиться не о чем, но мне не хотелось бы оставлять его. Может, Майк возьмет папу или Фрэнка с собой за…

— За Доком? — закончила за него Саманта.

— Да, — выдохнул Кейн, радуясь про себя, что в свое время не посвятил ее во все подробности. — Папа знает, что делать.

Саманта тотчас пришла к Майку в библиотеку и пересказала разговор с Кейном.

— Ну конечно. Я возьму отца. — И Майк направился к двери, но Саманта преградила ему путь.

— Я поеду с тобой.

— Очень-очень-очень смешно! — мрачно проговорил он, протягивая руку к дверной ручке. Но она схватилась за нее первая. — Послушай, Майк. В этом есть резон. Я знаю, что вы там выдумали с Фрэнком… и не вздумай мне врать! Твой брат думает, что за деньги можно купить все.

— Ему это обычно удается.

— На этот раз его деньгами была подкуплена охрана в доме Дока.

— И это было совсем не так трудно. Им не платили жалованье уже столько времени! Они живут его обещаниями, что скоро, мол, поступит кругленькая сумма из Европы, но, мне кажется, он на мели. Фрэнк узнавал — нет никаких поступлений.

— И у кого же он наводил справки — у своих друзей с биржи?

— Деньги есть деньги везде! Фрэнк интересовался в таких местах, о которых тебе и знать не следует.

— Конечно, Сэм такая простушка. Слишком глупая, чтобы узнать факты!

— Сэм не простушка, а Сэм — в большой опасности. Очень дорогая для меня Сэм, — отрезал Майк.

Немного успокоившись, Саманта пристально посмотрела на него.

— Сколько из охранников удалось подкупить?

— Большинство… Ну хорошо, хорошо — восемьдесят процентов. С тремя нам так и не удалось связаться. Кроме них, есть еще обслуга в самом доме. Так что лезть в дом опасно, — Майк нагнулся к ней, — Саманта, у этих людей оружие.

Она сделала глубокий вдох.

— Майк, я маленькая. Я могу проникнуть туда, куда ты и твои мускулистые братья — не можете. Я могу перелезать через ограды и влезать на деревья. Представляешь, если тебе и твоему отцу придется лезть через забор? Кто кого будет подсаживать туда? А меня можно в случае необходимости просто перекинуть…

— Ага, чтобы ты приземлилась аккуратно на свое красивое личико!

— Прекрати разговаривать со мной свысока, как с ребенком! — Ее рука легла ему на грудь, выражение лица смягчилось. — Майк, вам просто необходимо взять меня с собой. Если что-то случится, Док не посмеет убить меня, и я смогу вас защитить.

— Почему же это он не убьет тебя? Он же знает, что ты не его внучка.

— Да просто я теперь знаю, что случилось с деньгами Однорукого! — тихо сказала Саманта. — А если Док с нами что-нибудь сделает, то не видать ему ни гроша!

Глава 32

Им пришлось перелезать через стену.

Спрятав машину в тени деревьев, Майк и Саманта подошли к воротам и убедились, что они заперты. Майк уверял, что Фрэнк подкупил охранников на воротах и те должны были их отпереть.

— А может быть, они подъехали не к тем воротам?

В нескольких шагах стояло дерево с толстой ветвью, протянувшейся через кирпичную стену. Взобравшись на дерево, Майк помог влезть на стену Саманте и кинул пару кусков очень вонючего мяса в густую неухоженную траву по ту сторону стены, чтобы убедиться, что собаки не выпущены, как и было условлено. Потом Саманта подала ему руки, сжав пальцы в замок. Майк лег на ветвь и медленно опустил ее со стены на землю, затем спрыгнул сам.

— Беги! — приказал он, делая рывок. Она неотступно следовала за ним.

Как они и рассчитывали, боковая дверь в дом была не заперта и были включены небольшие светильники, чтобы они могли пробраться, не задевая за мебель. Майк обратил внимание, что кое-где столы и стулья были просто убраны с дороги.

Когда они пробирались мимо кухни, услышали голоса, хотя было уже за полночь и в доме все должны были спать. Затаив дыхание, они на цыпочках пробрались мимо и начали подниматься по лестнице.

Одна из половиц заскрипела, когда Саманта наступила на нее. Через секунду появился охранник, всматриваясь В темноту, но молниеносная реакция Майка спасла их. Он успел втолкнуть Саманту в открытый сбоку дверной проем и закрыл за собой дверь.

— К старости ты становишься нервным, — услышали они мужской голос.

— Что-то сегодня происходит неладное… нутром чувствую! — ответил второй мужской голос. — Думаешь, со стариком все в порядке?

— Он нас всех переживет. — В тоне, каким это было сказано, не чувствовалось особой любви к своему хозяину.

Когда охранники ушли, Саманта вслед за Майком, вышла из укрытия. Кажется, он выучил наизусть весь план дома — свободно шел в нужном направлении и знал, какие надо отворять двери.

Док уже поджидал их. Он не спал, не читал книгу, он просто ждал, полностью одетый, сидя на заправленной кровати. Он даже не моргнул от удивления, когда в дверях появились Саманта и Майк.

— Я слышал, как вы шли по лестнице, — проговорил он.— Из вас никогда не выйдет домушников.

— Предоставим грабеж вам, — агрессивно заявил Майк. — Мы здесь не за тем. Вы идете с нами!

— Да, я хотел бы посетить этот ваш спектакль, который вы приготовили для меня. Много лет прошло с тех пор, как кто-то ради меня устраивал такие грандиозные мероприятия. Поэтому я ни за что не пропущу его.

— Что вы о нас знаете? — прошипела Саманта. Когда он обернулся к ней, то на какое-то мгновение кровь в ее жилах застыла: в сумерках Док вовсе не выглядел жалким старым инвалидом. Это был молодой, бессердечный гангстер — бандит, которому наплевать на все и на вся.