— Много… Я видала бинты, чья ширина превосходила длину этой юбки.

— Это мне кажется подходящим. Можно посмотреть?

— Конечно. Сейчас я возьму лупу, и мы с тобой порыщем в шкафу.

Смеясь, женщины направились в спальню.


— Нет, ты только посмотри на эту! — проговорил Нельсон, весь окутанный сигаретным дымом.

Майк даже не обернулся, так как это уже было пятидесятое восклицание такого рода: этому балбесу то и дело казалось, что он видит самое прекрасное в мире создание. Отхлебнув из своей уже третьей кружки пива за вечер, Майк наклонился к худощавому маленькому человечку.

— Я дождусь в этом столетии, чтобы ты рассказал мне, что тебе известно?

Голос его звучал раздраженно, и вообще он был настроен воинственно. В течение последних двух часов, пока он находился в этом низкопробном баре, Майк пытался подкупить, запугать, уговорить — все что угодно — этого старого алкоголика, чтобы выбить из него информацию. Но пока безрезультатно. У него стало складываться впечатление, что аноним, написавший тогда у Джубели ему записку, просто наврал, намекнув, что этот Нельсон что-то знает.

— Смотри, она теперь покупает сигареты, — воскликнул Нельсон, уставившись куда-то вправо.

Вынув очередную пятидесятидолларовую купюру, Майк передвинул ее по столу.

— Это последнее. Если ты ничего не скажешь после этого, я ухожу.

— Не горячись. Тебе что, трудно посидеть немного с дядей, у которого наступила черная полоса в жизни?

Нельсон относился к тем людям, у которых черная полоса началась прямо от рождения. Во всяком случае, сам он был в этом твердо уверен и считал, что если в детстве мать или еще кто-нибудь грубо с ним обходились, это даст ему теперь законный повод, чтобы страдать и заливать горе коктейлями в барах. Он был небольшого роста, худой, грязный, с лицом, как у ласки, и вел себя так, будто все ему были обязаны.

— Конечно, у тебя есть дела и поприятнее, чем торчать здесь с таким типом, как я. — Его голос был полон жалости к самому себе. — У тебя наверняка есть кто-то, кто тебя ждет дома.

Это был намек на то, что Нельсон совсем одинок, следовательно, несчастен и поэтому пьет и карманы его пусты.

— Это точно, есть такой человек, — проговорил Майк, думая о Саманте, о ее чистоте и порядочности. Как он хотел бы сейчас быть с ней. Джейн должна к этому времени уже управиться с квартирой, и Майку не терпелось продемонстрировать Саманте ее новые апартаменты, увидеть ее реакцию. Может, когда она осмотрит комнаты, она будет так счастлива, что бросится ему в объятия, он начнет ее целовать, а потом…

Нельсон щелкал пальцами перед носом Майка.

— Ты про меня забыл, парниша? Боже мой, кажется, она направляется сюда! Ты только посмотри. Высший класс! Такую фигурку я еще никогда не видел!

Был момент, когда Майку захотелось взглянуть на эту женщину, но комментарии его собеседника отбили всякую охоту.

— Может, кто из вас, мальчики, предложит даме прикурить, — раздался за плечом Майка низкий, звучный голос. Состроив гримасу, он взял спички и повернулся, чтобы дать женщине прикурить.

И буквально остолбенел. Невинная, безукоризненная, нежная Саманта предстала перед ним, одетая в красную блузку с таким вырезом, что почти вся грудь была оголена, а далее шла обтягивающая юбка, которая, как ему показалось, вовсе ничего не прикрывала, ни единого сантиметра ее длинных, стройных ног.

Когда она нагнулась над спичкой, он увидел глубокую, прелестную ложбинку между крупными, круглыми, великолепными грудями, которые так же, как и он, мог видеть сейчас любой проходимец в этом баре. Саманта положила свою руку на его, чтобы подвести кончик сигареты к горящей спичке. Прикурив, она выпрямилась, выставив вперед бедро, и кинула на Майка взгляд из-под длинных ресниц.

— Не возражаешь, если присяду?

Слишком занятый созерцанием Саманты, Майк совершенно забыл о горящей спичке; она догорела до кончиков пальцев, и он с проклятием отшвырнул ее.

— Детка, сядь рядом со мной! — пылко произнес Нельсон. — Ты здесь новенькая, да? На кого ты работаешь?

Саманта стояла, уперев локоть в талию и отведя руку с зажатой между пальцами сигаретой в сторону. Она смотрела на Майка сверху вниз.

— Может, ты наконец пригласишь меня присесть?

— Я наконец убью тебя! — прошипел Майк, но подвинулся, чтобы она могла сесть рядом.

Присев, она сделала неудачную попытку затянуться, но тут же закашлялась, чем явно испортила впечатление.

Майк, рассерженный, выхватил у нее сигарету.

— Что ты из себя строишь?

Он начал было тушить сигарету в пепельнице, но, передумав, поднес ее к губам и так глубоко затянулся, что за раз сжег полсигареты.

— Майк, ты что, куришь?

— Нет. — Он медленно выпустил дым. — Бросил два года назад. Ты многого обо мне не знаешь. Еще пару недель с тобой, и я запью.

— Это касается и меня, — проговорила она, глядя ему в глаза.

— Майк, похоже, вы знакомы, — вмешался Нельсон. — Может, ты нас познакомишь или так и будешь беседовать с ней один? Ты ведь не собираешься ее задерживать на весь вечер?

— Слыхала, Саманта?! Нельсон думает, ты проститутка.

Она наклонилась, и ее губы почти прикоснулись к губам Майка.

— А как ты думаешь, кто я? — промурлыкала Саманта.

— Товар налицо. — Майк одним глотком допил свое пиво. — Пошли-ка отсюда.

Но Саманта вовсе не собиралась уходить. Если она сейчас поедет с Майком домой, то ничего не изменится. По какой-то причине он сердился на нее и сердится до сих пор. Подозвав официанта, она заказала двойную порцию мексиканской водки.

— Не забудьте дольку лимона и каплю ликера, если он у вас есть. И чипсы принесите.

Не успел Майк открыть рот, как Саманту уже пригласили на танец.

— С удовольствием, — ответила она, вставая, но Майк положил руку ей на плечо, не давая подняться.

— Кажется, нет, — извиняющимся голосом сказала пригласившему Саманта.

Когда принесли ее заказ, она обратилась к Нельсону:

— Ну, и что же ты знаешь о моей бабушке? Насколько я понимаю, ты и есть Нельсон?

Чувствуя на себе взгляд Майка, Саманта отлично сознавала, что он все понял: ведь для того, чтобы об этом узнать, ей нужно было прочитать записку, а записку разыскать в его бумажнике.

— Знаю о ней немного, но о тебе мне бы хотелось узнать намного больше, — вызывающе ответил Нельсон.

Майк все еще глядел на Саманту, надеясь, что она наконец удостоит его взглядом, но она не смотрела на него. Вместо этого со всей показной сексуальностью, на которую была способна, она сжала левый кулак, медленно его лизнула, насыпала на влажную кожу соль, игриво облизала ее и залпом опрокинула водку, после чего прикусила ломтик зеленого лимона.

— Боже, держи меня, — прошептал Нельсон, в то время как Майк молча уставился на Саманту. Взяв чипс, она макнула его в перечный соус.

— Осторожнее с этим! — предупредил Нельсон. — Он горячий, как лава.

Саманта подцепила на чипе основательную порцию густого соуса и съела, пока Нельсон с благоговением смотрел на нее.

— В Санта-Фе мы этим кормим грудных деток, — растягивая слова, проговорила Саманта и сделала глоток темного мексиканского пива. — Хочешь совет, Нельсон? Если кто-то в Санта-Фе предупреждает тебя, что это остро, то остерегайся, но если предупреждает житель Нью-Йорка, то рассмейся ему в лицо!

— Достаточно! — рявкнул Майк, схватив ее за руку и стаскивая со стула. Он вытащил ее на танцплощадку и, прижав к себе, начал медленно двигаться в танце. Одновременно он сердито шипел ей в ухо:

— Ты что делаешь? Хочешь задавить мужика своей крутизной? Если это твоя цель, то ты ее достигла.

Саманта терлась о него бедрами.

— Что с тобой случилось? И кто дал тебе этот фиговый листок?

— Тебе что, не нравится?

— Во всяком случае, не на твоем теле.

— Может, тогда снимешь?

Держа ее на расстоянии вытянутой руки, он заглянул ей в глаза.

— Сколько тебе нужно выпить…

— Немного. — Она положила голову ему на плечо. — Майк, ты почему сердишься на меня сегодня?

Не то от ее слов, не то от ее близости, от этих головокружительных прикосновений ее груди и бедер, а может, от ее вида в этой красной юбочке, которая была бы коротка и трехлетнему ребенку, — но только Майк смягчился и начисто позабыл причину своего гнева.

— Видишь ли, дорогая…

Она буквально таяла в его объятиях.

— Ты меня весь день называл только Самантой. Никаких там «Сэм, а Сэм…».

— Знаешь, ты меня просто убиваешь! Ты сводишь меня с ума. Кажется, нам пора расставить точки над «i» в наших взаимоотношениях.

— Тебе не кажется, что эту фразу положено произносить женщине? В ответ должна последовать реплика, что ты не хочешь себя связывать, а я тогда должна сказать…

— Почему бы тебе не помолчать! — Он вошел в медленный ритм музыки, его руки скользили вниз и вверх по ее спине, пальцы чуть прикоснулись к ее ягодицам… Они не замечали других людей в баре, казалось, они были совсем одни.

— Ты не можешь себе представить, как я хочу тебя…

— Ну почему же, я вполне чувствую…

— Не смейся надо мной, Саманта…

— Ну, прости меня, Майк, просто…

— Что? — резко спросил Майк. — Скажи, в чем причина?

Саманта вывернулась из его рук, подошла к столику, допила свое пиво и направилась к выходу. Это была глупость — одеться как уличная девка и соблазнять Майка; ведь под этой сексуальной одежкой была все та же самая обычная Саманта Эллиот, а не роковая женщина. Может, она и могла на время превратиться в певичку кабаре, надев на себя платье Макси, но даже мини-юбка Блэр не смогла избавить ее от страха перед сексом, страха уничтожить и испортить все отношения с Майком.

Когда Саманта отходила от столика, Нельсон вытащил клочок бумаги с именем и номером телефона.

— Позвони Уолдену, крошка. Он может многое рассказать о Макси.

Саманта взяла бумажку и запихнула ее в лифчик, хотя ей тут же стало ужасно щекотно; затем она кивнула и пошла к выходу.