Поначалу Саманта подумала, что он, наверное, сердится на то, что она вновь навязалась на его шею со своими проблемами; но почему тогда он был так мил с ней вчера? И вообще Майк всегда такой обходительный и внимательный… Самое замечательное существо на свете, — подумала Саманта.

Подойдя сзади, она положила руки ему на плечи.

— Майк, по поводу вчерашнего… — начала она, но к ее крайнему удивлению, он не дал до себя дотронуться. Он не хотел ее прикосновения!

Майк по-прежнему сидел за столом, скрываясь за газетой.

— Майк, насчет вчерашнего, — на сей раз не дотрагиваясь до него, повторила Саманта. — Я не хотела навязываться тебе. Я не хотела требовать от тебя большего, чем ты мне уже дал. Тебе вовсе не нужно одалживать мне деньги на мебель, и кроме того…

— Саманта, — твердо произнес он. — Я не желаю ничего слушать на этот счет. Деньги меня меньше всего волнуют. Как только я соберусь, мы съездим и купим Макси мебель. Нам все равно необходимо сегодня уйти из дома. Сюда приезжает моя сестра, и я не хочу ей мешать. С этими словами он вышел, даже не обернувшись, чтобы взглянуть на Саманту.

Весь день прошел в напряжении. Обычно они болтали не переставая, но сегодня, казалось, им просто не о чем было говорить. Майк, как и обещал, поехал с ней в мебельный «Нивелл», где Саманта долго ходила по всем этажам, полным антиквариата неописуемой красоты. Затем он повез ее на антикварный рынок. Они посещали один чудесный магазин за другим, но Саманта не получала от этого почти никакого удовольствия. Она изо всех сил старалась думать только о Макси. Она купила пару симпатичных пододеяльников, флакончик духов и даже какие-то серьги. Но ничто не могло отвлечь ее от мысли, что Майк на нее сердится.

Самым худшим было то, что Майк старался все время держаться на расстоянии от Саманты, не давал ей приблизиться к нему. Казалось, ему ненавистны ее прикосновения. Ко второй половине дня Саманта безумно устала от всего этого, происходящее выводило ее из себя, а кроме того, будило неприятные воспоминания: вот так же к ней относился ее бывший муж. В начале их совместной жизни они ходили под ручку, постоянно искали возможность поцеловаться и дотронуться друг до друга, но несколько месяцев спустя ее прикосновения, казалось, опротивели ему. Неужели теперь все повторяется с Майком? Но с Ричардом такие изменения было проще объяснить, ведь она с ним спала. Ясное дело! Стоит раз переспать с Самантой Эллиот, и больше никогда не захочется.

Она так расстроилась, что когда днем случайно дотронулась до руки Майка, то рассыпалась в извинениях.

— Извини, пожалуйста. Я не нарочно. Я знаю, ты не желаешь, чтобы я дотрагивалась до тебя. Я не хотела…

Майк повернулся к ней.

— Сэм, ты так ничего и не поняла, да?

С этими словами он затащил ее в пустой коридор антикварного магазина и горячо прижал к себе, страстно целуя. Она оказалась в западне между стеной и его могучим теплым телом.

Наконец он оторвался от ее губ, и Саманта положила голову ему на плечо. Ее сердце стучало, как ненормальное.

— А я подумала, что ты возненавидел меня. Мне показалось, что…

Но Майк не желал слушать, что она скажет, не желал и обсуждать причины своего поведения. Он решил избежать объяснений.

— Я тебя сейчас отвезу к Блэр, и ты там останешься. Я должен уйти вечером, а тебе нельзя оставаться одной дома.

Саманта смогла лишь кивнуть. Она была счастлива, что он снова обратил на нее внимание.

Всю дорогу в такси он молчал, и она чувствовала, что он чем-то крайне обеспокоен. Но как она ни старалась, ей так и не удалось заставить Майка раскрыть причины его беспокойства. Он практически вытолкнул Саманту из такси на углу улицы, где находился дом Блэр, и подождал лишь несколько секунд, пока она не скрылась в подъезде.

— Кажется, ты не обойдешься без хорошего коктейля, — объявила Блэр, едва Саманта вошла в ее квартиру — небольшую, с удобной современной мебелью.

— Вы что, поругались с Майком?

— Я… я думаю, что да, — садясь на диван, начала Саманта. — Хотя практически ссоры никакой не произошло.

Саманта взглянула на Блэр, в ее глазах было отчаяние.

— Я не представляю, что же случилось. Майк сердится на меня, а я не знаю, за что.

— Секс, — тотчас ответила Блэр. — В начале таких взаимоотношений мужчины больше ни о чем другом не думают.

Саманта состроила гримасу, взяв протянутый Блэр стакан с джином и тоником.

— Да нет, причина не в сексе. В наших взаимоотношениях его просто нет.

Какое-то время Блэр, похоже, никак не могла сообразить, о чем говорит Саманта, а потом рассмеялась.

— Бедный Майк. Могу поспорить, он такого не ожидал. Еще в юности, когда он хотел затащить какую-нибудь девицу к себе в постель, ее стойкости вряд ли хватало больше, чем на сутки.

— Если он со мной переспит, он больше никогда не захочет со мной встречаться, — тяжело вздохнув, призналась Саманта.

Блэр была квалифицированным врачом, однако в данной ситуации ее большой женский опыт оказался полезнее. Она поняла, что с Самантой что-то творится. Глядя со стороны, невозможно было поверить, что Саманта и Майк не проводят в постели двадцать четыре часа в сутки, так как Блэр еще не видела пары, которая была бы столь очарована друг другом. Нормальному человеку, глядя на них, казалось, что он тонет в сиропе. Они шумно смеялись над малейшей шуткой друг друга, нервничали, когда кто-то из них покидал комнату, находя любой предлог, чтобы последовать за ним. Они смотрели друг на друга такими нежными и преданными глазами, что взгляд кокер-спаниеля показался бы просто враждебным.

Насколько Блэр могла судить, за все время пребывания Саманты в доме Майка они ни на шаг не отходили друг от друга, за исключением того дня, когда Сэм встречалась с Рейни, а Майк следовал за ними по пятам и получил камнем по голове от какого-то незнакомца, — история, в которую Блэр ни на минуту не поверила.

Прошлым вечером Рейни навестил Блэр и рассказал ей о том, как они ездили к бабушке Саманты. Рейни насмехался над Майком, говоря, что у кузена постоянно такой вид, словно он не задумываясь бросится в огонь и в воду, если только Саманта его об этом попросит или если это произведет на нее впечатление.

— Молю Бога, чтобы никогда не втюриться так, как Майк, — заявил Рейни. — Кажется, он пристрелил бы меня на месте, если бы я дотронулся до кончика ее платья; а я бы, кстати, не отказался, учитывая, какие ножки под ним скрываются. Могу лишь позавидовать тому, как Майк проводит ночи.

А теперь Блэр узнала, что между Самантой и Майком ничего нет. Это произвело на нее приблизительно такое же впечатление, как если бы ей сказали, что Ромео и Джульетта никогда не любили друг друга.

— Куда сегодня отправился Майк? — спросила Блэр.

— Побольше разузнать о моей бабушке, — объяснила Саманта и вкратце рассказала о записке. — Он не хочет брать меня с собой — считает, что этот бар неподходящее для меня место. Ты знаешь, что он говорит обо мне? Что у меня старые мозги в юном теле. Он думает, что я… что я тип женщины-матери, скромная набожная девочка. Могу поспорить, что Ванессу он водил по барам…

— А что ты знаешь о Ванессе?

— А ты что знаешь о ней?

Блэр засмеялась.

— Ты знаешь, что Ванесса спала с другими мужиками во время их… гм… дружбы, и Майку было все равно?

Немного ошарашенная этой новостью, Саманта долго моргала.

— Мне довольно сложно в это поверить, потому что Майк один из самых ревнивых мужчин, кого я знаю. Он ревнует меня к Рейни, к этому городу, ко всему, чему угодно, ко всему, что мне нравится… кроме него. Порой кажется, что он ревнует меня даже к компьютерам.

— Ну, а Ванессу он не ревновал. Она была больше для показухи, всегда рядом, когда ему было нужно, и не надоедала, когда он хотел остаться один. Мне кажется, она была готова сделать все, что бы Майк ни пожелал, так как любила его деньги больше, чем его.

— А Майк богат?

— Да. — Блэр сделала вид, что разглядывает стакан с коктейлем, но на самом деле наблюдала за реакцией Саманты.

— Но Рейни сказал, что все Таггерты бедны.

— В сравнении с Монтгомери, так оно и есть. К своему совершеннолетию Майк получил по завещанию десять миллионов долларов. К сегодняшнему дню, учитывая его способности удачно вкладывать деньги, эта сумма, наверное, возросла раза в три.

Вздохнув, Саманта сказала, что начала об этом догадываться, и допила свой коктейль.

Блэр рассмешило, как это было сказано, — будто у Майка обнаружилось страшное, неизлечимое заболевание.

— Богатство Майка вовсе его не портит. Деньги позволяют ему быть свободным.

— Свободным выбирать любую женщину, которую он захочет, — расстроенно проговорила Саманта, и Блэр чуть было вновь не рассмеялась. — Я думаю, что Майк…

— Мне кажется, тебе нет необходимости кому-нибудь рассказывать, что ты думаешь о Майке. Это написано у тебя на лице.

— Лучше бы это было написано на моем теле, — буркнула Саманта и бросила быстрый взгляд на Блэр. — Знаешь, чего бы я хотела?

— Чего же?

— Выглядеть как шлюха…

— Что?! — Блэр поперхнулась коктейлем.

— Кажется, у меня есть задатки актрисы. Я надела платье бабушки, которое она носила в двадцатых годах, и, понимаешь, ну, как бы превратилась в нее. Я спела Майку старый блюз, и мне кажется, он был немного шокирован, а если честно, то и я тоже. В общем, мне бы хотелось надеть открытое платье, туфли на высоких каблуках, поехать в этот бар и подцепить там Майка. Я никогда не смогу это сделать, будучи сама собой, но, если бы я играла кого-то другого и оделась бы соответственно, у меня бы, возможно, и хватило смелости. Не знаю, что бы я с ним сделала потом, но…

— Я больше чем уверена, что мой гиперсексуальный кузен уж придумал бы, что с ним тогда делать. Ты знаешь, у меня есть парочка тряпок, которые как раз могли бы подойти к этому случаю. Как насчет ярко-красного мини?

— Много выше колен?