— Но я же говорю вам, она не в своей тарелке…

— Чушь! — Он поволок протестующего ребенка к Томасу, который к этому времени уже отчаянно ругал себя за то, что сразу не сделал то, о чем его просили, хотя это и не входило в его обязанности.

— Извинись! — Голос Саймона звенел от злости. — Немедленно проси у него прощения, или я…

Дрожа всем телом, Клэр кинулась к ребенку.

— Мистер Кондлифф, Линди сегодня больна. — Она наклонилась к девочке и ласково прошептала: — Линди, малышка, давай извинимся перед Томасом. Быстренько попроси у него прощения, прошу тебя.

Слишком поздно она поняла, какая это непоправимая ошибка!

— Мисс Харрис, я же сказал — предоставьте это мне. Линди будет извиняться, потому что я ей так велел, а не потому, что вы упрашиваете. — Он весь побелел от злости. Сейчас он увидел перед собой прежнюю Линди, такую, какой она попала к нему, — вредную, заносчивую и непослушную. И он, конечно, винит в этом прежде всего ее, воспитательницу. Саймон уверен, что она разбаловала девочку, во всем ей потакает. В довершение ко всем этим неприятностям Клэр вдруг подумала, что, может быть, и Урсула намекала Саймону, будто Клэр небрежно относится к своим обязанностям и совсем распустила воспитанницу. Тогда сегодняшнее действительно дерзкое и непокорное поведение Линди послужит лишним доказательством этому. — Ничего она не больна, не придумывайте! Еще пять минут назад с ней было все в порядке!

Действительно, он прав, и Клэр смогла, только запинаясь, пробормотать:

— Да, но что-то случилось. Посмотрите внимательней — сразу видно, девочка не здорова.

— Она от злости покраснела. Но мы это сейчас вылечим, — мрачно пообещал мужчина.

Клэр в отчаянии смотрела на Линди. Та повернулась к ней, и Клэр осторожно кивнула, едва заметно. Линди наконец пробормотала извинения, и Томас с явным облегчением отправился в гараж. Саймон все держал малышку, бесцеремонно подталкивая ее по дорожке в сторону дома.

— Я хочу поговорить с вами, мисс Харрис. Прошу вас, пройдемте в гостиную.

Догадываясь, что разговор может пойти об увольнении, Клэр почувствовала, как в горле защипало от подступавших слез. Все так несправедливо! С самого начала ее подстерегало множество трудностей. Урсула подло шпионила за ней и обо всем докладывала Саймону. Он тоже часто вмешивался в воспитание племянницы. А теперь еще это странное поведение Линди. Однако должна быть какая-то причина, с тревогой думала Клэр, глядя на пунцовые щеки девочки.

Саймон вошел и встал у камина, все так же сурово глядя на племянницу.

— Линди, ты должна стыдиться своего поведения.

— Нет, во всем виноват Рекс. — Линди с обидой выпятила губы.

— Ты должна признать, что вела себя нехорошо.

Линди молчала. В любой момент она готова была снова разрыдаться.

— Что ж, прекрасно. — Он раздраженно вздохнул. — Завтра суббота, весь день ты будешь сидеть у себя в детской.

— Нет! — воскликнула Клэр. — Только не это!

— Пойди скажи Тильде, чтобы уложила тебя спать, — продолжал он, не обращая внимания на возмущение Клэр.

Линди зашлась горьким плачем:

— Я хочу, чтобы меня Клэр уложила!

— Иди и делай что велено!

Воинственный пыл Линди иссяк. Клэр снова видела перед собой запуганного, покорного, несчастного ребенка, как в тот день, когда девочка пришла в школу верховой езды.

— А можно Клэр ко мне потом поднимется? — покорно спросила Линди едва слышно, срывающимся голоском.

— Нет, нельзя. — Голос Саймона звучал уже спокойнее, однако губы были твердо сжаты, глаза потемнели, взгляд стал холодным и колючим.

Клэр не стала ждать, пока разгорится ссора.

— Линди, тебе нужно отдохнуть. Иди в постель, милая, а я приду к тебе завтра утром, рано-рано.

Она наклонилась и поцеловала ее в мокрую от слез, горячую щечку, чувствуя на себе враждебный взгляд Саймона. Впрочем, Линди послушно вышла, и Клэр немного успокоилась. Хотя наверняка теперь Саймон разозлится еще больше — за то, что Линди слушается Клэр больше, чем его.

Когда за Линди закрылась дверь, он предложил девушке сесть.

— Что скажете об этом неприятном эпизоде?

Клэр беспомощно пожала плечами. Она уже говорила, что Линди нездорова. Что еще сказать?

— Она очевидно… с ней что-то не так, — осмелилась наконец выговорить Клэр. — Я не представляю, с какой стати она так обращалась с Томом. Могу вас заверить, это на нее совсем не похоже.

— Вот как… А вам не кажется, что вы просто пытаетесь выгородить свою воспитанницу, чтобы загладить собственные огрехи? Я, между прочим, наблюдал за вами, когда вы играли в прятки. Линди была в порядке, пока не рассердилась на собаку, что очень странно. Раньше, до вашего прихода, она себе такого не позволяла.

Это было несправедливо и обидно, и Клэр заговорила горячо, забыв об осторожности:

— Мистер Кондлифф, вы так часто выражаете недовольство мной, что мне непонятно, зачем вы меня вообще держите… — Она запнулась, вспомнив о Линди, которая наверняка сейчас рыдает наверху, в своей комнате, несчастная и одинокая девочка. Ей так нужны поддержка и утешение! Если Клэр начнет дерзить хозяину, это неизбежно закончится увольнением, а сейчас она не могла этого допустить. Ради ребенка, только ради ребенка, твердила себе Клэр. — Ах, простите, мистер Кондлифф. — Из ее груди вырвался глубокий вздох. — Но… просто я не могу быть с Линди такой строгой, как вы. Она же еще ребенок и такая славная девочка.

— Славная? Вот уж не сказал бы! Хотя, с другой стороны, так нагло она себя обычно не ведет. Поставила меня в дурацкое положение перед моим шофером — отказалась меня слушаться. И вы хотите, чтобы я это терпел, мисс Харрис? — Не дав ей времени ответить, Саймон продолжил: — Всю вину за это я целиком возлагаю на вас. Я вам уже не раз говорил — я не хочу, чтобы ее баловали, а вы избаловали девчонку так, что она начала грубить не только слугам, но даже мне!

— Но ведь такое случилось в первый раз… — начала было Клэр.

— Вы уверены? У меня другое мнение.

— Что бы ни говорила мисс… в общем, чтобы вам ни говорили, на самом деле я впервые слышу, чтобы Линди так разговаривала — не только со слугами, а вообще.

— И это будет в последний раз, — закончил он решительно.

— Вы хотите отправить ее в интернат?

Он уставился на нее:

— С чего вы взяли?

— Не знаю, вы так говорите… я решила…

— Вовсе нет. Я не собираюсь ни отправлять Линди в интернат, ни увольнять вас, мисс Харрис. У меня этого и в мыслях не было. Но если вы хотите уйти, разумеется, воля ваша.

Клэр показалось, что в голосе его промелькнуло искреннее беспокойство, и ей вдруг вспомнились его слова: «Вы же прекрасно знаете, вы отличная воспитательница для Линди». Считает ли он так по-прежнему или уже нет? После того, что произошло?

— Я не хочу уходить, мистер Кондлифф. — Клэр едва слышно передохнула. — Но знаете, мне трудно выполнять свою работу, когда вы…

— Вмешиваюсь? — Он уже вполне овладел собой, однако голос был по-прежнему суровым.

— Нет, правда, как-то теряешься, когда тебя постоянно критикуют.

— Я вам уже сказал: я хочу, чтобы Линди воспитывалась так, как я считаю нужным. А что до критики, согласитесь, у меня есть для этого немало оснований, включая и последний эпизод.

Клэр молчала. Она уже несколько раз пыталась объяснить ему непонятное поведение Линди, но он ничего не хотел слушать. Повторять бесполезно.

— Есть вещи, которые вы не понимаете, мисс Харрис. Могу только повторить — я хочу воспитать Линди так, как считаю нужным.

Клэр поняла, что он имеет в виду. Он думал о матери девочки. И тех несуразностях, что она натворила. Неужели детство Линди будет омрачено из-за легкомыслия и беззаботности ее матери?

— Вы как-то признались мне, что ничего не смыслите в детях, — отважилась заговорить девушка. — Тогда почему вы не хотите отдать Линди полностью в мое ведение? Обещаю, это ей нисколько не повредит. Только пойдет на пользу.

Она посмотрела ему прямо в глаза, искренне и честно. Однако в его взгляде не нашла отклика.

— Значит, вы хотите распоряжаться Линди одна? Хотите оградить ее от моего влияния?

Глаза ее расширились от недоумения.

— Я вас не понимаю, мистер Кондлифф. Линди ваша племянница, и…

— С тех пор как вы у нас обосновались, вы делали все, чтобы отдалить от меня Линди… Нет, нет, прошу вас, не перебивайте… Я прекрасно вижу, что она меня боится и не любит. Однако, как вы только что верно отметили, она моя племянница, и ей придется еще много лет жить со мной под одной крышей. Поэтому очень важно дать ей возможность хоть немного привязаться ко мне и убедить, что я не желаю ей зла. — В голосе его звучала горечь, обида и ревность.

— Ничего подобного. Я никогда не пыталась отдалить от вас Линди, — горячо возразила Клэр. — Она может приходить к вам, когда ей хочется.

Линди не очень-то хотелось общаться с дядей, но Клэр не посмела сказать ему об этом.

— Даже не пытайтесь оправдываться. Вам это не поможет.

— Я постараюсь, чтобы она проводила с вами больше времени, — пообещала Клэр. — Так вы согласны, чтобы я самостоятельно занималась воспитанием Линди?

— Ни за что, мисс Харрис! Я буду принимать в этом участие, когда сочту нужным. Вы сами говорите, что не можете быть с ней строгой, поэтому я буду ее наказывать, если возникнет необходимость.

Клэр хотела возмутиться. Ей не терпелось сказать ему, что Линди нуждается не в наказании, а в понимании, что никогда он не сможет завоевать ее любовь, если будет относиться к ней так, как сейчас… Но она сдержалась, понимая свое поражение, потому что не в силах была справиться с его упрямством. И лишь спросила:

— Можно мне заглянуть в комнату Линди — только на минутку?