- Дамир, мне кажется, вам надо встретиться с его родителями, все же ваши дети из одного универа.

- Ты прав! И я сейчас же этим займусь, а как сопляк будет у тебя, сообщи мне.

- Ладно. До связи.

Сбросив вызов, я затянулся несколько раз и выбросил окурок в окно. Я просто не знал, что делать, не знал, как себя вести, как на все реагировать, ибо сидеть сложа руки было просто невыносимым. Но проскользнула еще одна мысль, что было бы не плохо навестить мамашку Таты, потому что ее визит я до сих пор не могу забыть. Тварь! Не просто так она тогда заявилась и наверняка им нужны деньги. Небось на дозу этой швали не хватает. Узнавал, выпустили из тюрьмы, дрянь, а значит ищет возможности подзаработать. Мало было тех денег, что за сына дал, так еще решила меня под дых ударить! Уничтожу!

- Грек, - произнес в трубку, когда услышал, что на той стороне ответили на вызов, - пробей мне Татку с Викторией, они точно причастны ко всему этому.

- Пробью, ублюдок, как и голову твоему сынишке.

- Что бл*дь? Ты…

- С твоей шлюхой уже порезвились несколько парней, осталась старуха и мелкий. Жди, пришлю тебе инфу, скотина! Только подумаю, по кусочкам их высылать, или лучше фотосессию устроить?

- Анросов? Какого хера у тебя телефон Грека? – зло прошипел я, мало мне услышанных слов, так еще и моего человека повязали.

- Тебя только это волнует? А как же Лапочка, такая ранимая и беззащитная. Она оказывается девственницей была, и теперь я счастлив, что стал ее первым мужчиной. Правда она бревно бревном, но думаю, всему свое время, еще подучу ее.

- Послушай ты, мразь, что же ты такой смелый по телефону? Как я в гости пожаловал, так ты сбежал! Что, это вся твоя мужественность, бегать от сильных и причинять боль слабым? – его слова под дых кулаком, и не было никаких сил сдерживаться и мысленно уговаривать себя не заводиться.

- Ну, я бы на твоем месте вообще рот не раскрывал, а то ненароком киску пристрелят твою. Что тогда?

- Я тебя уничтожу, гнида!

- Сначала найди. Короче! – мерзким голосом заговорил он, а я не представлял, что сделаю с ним, когда доберусь, а я обязательно доберусь! Чего бы мне это не стоило. – Готовь бабки, мерзкий ублюдок. Готовь столько, сколько не жалко за свою девку и старуху с сопляком. Уверен, зелени у тебя полно. Отбой!

- Вот бл*дь! Урою, гондона!

Внутри меня бурлило бешенство, перед глазами стояла красная пелена, и хотелось собственными руками разбить морду Анросова в мясо. Чтобы мать родная не узнала, чтобы стыдно ей не было, какой ублюдок у нее вырос.

На некоторое время я просто замер сидя в салоне и смотря перед собой невидящим взглядом. Внутри все разрывалось от злости и бешенства, а в голове творилась непонятная хрень. Я ужасно боялся представить и поверить, что слова малолетнего козла действительно правда. Неужели он посмел ее тронуть? Лапочка, она же светлая, чистая девочка, к которой даже я сам лично боялся прикоснуться, только бы не замарать в своей грязи, а какой подонок приходит и все рушит? Так же не должно быть с моей малышкой, не должно. Она все еще девственница, и ее первый раз должен быть таким, каким она заслуживает, но не вот так… не в такой ситуации, и, если только узнаю, что Анросов ее тронул, я лично расчленю его, и отправлю родителям. И пох*й мне на их чувства. Больно мне за родных, и я не представляю, что сейчас ощущает Лия Александровна, которая не впервые переживает за пропажу собственного ребенка.

Уверен, что Лике сейчас приходиться сложнее всего, потому что весь удар она обязательно примет на себя. В этом я совершенно не сомневался. Да еще и Пашка не давал ей проходу, а сейчас ощущал себя всемогущим и мог действительно навредить девочке, получив то, о чем так мечтал, и что я не позволил ему сделать.

Дав по газам, помчался в сторону дому, собираясь наконец-то поговорить с Дамиром о последних событиях. Из головы никак не уходили мои родные, и я все больше и больше переживал за них, понимая, что нужно готовить бабки. Я отдам все, что у меня есть, и, если потребуется, найду еще больше, лишь бы с Мирошкой и мамой, лишь бы с Лапой все было хорошо. Мне просто необходимо вернуть их домой. Деньги можно заработать, а вот жизнь… Она слишком хрупка.

Нервы были до того на пределе, что я мчал по дороге, совершенно позабыв о светофорах и пешеходных переходах. В голове постоянно витали мысли о семье, о благополучном исходе, о том, как я уже скоро смогу обнять сынишку, который никогда на такое долгое время не оставался без меня. И пусть с ним были бабушка и его Лапоська, как он любил называть Лику, но родного отца, как и мать, никто не в силах заменить. И теперь мне было просто необходимо поговорить с Дамиром, и услышать его мысли обо всем, что я узнал. Возможно он посчитает меня придуркам, если я решил отдать все деньги за любимых, а возможно наоборот, решит, что моих денег мало.

Теперь не важны были дальнейшие планы, не важны мечты и запланированные поездки, теперь ничего не было важным, кроме того, чтобы спасти тех, ради кого хочется жить. Хочется снова увидеть в своей жизни свет, который дарит мамина улыбка, задорный смех сына, и сияющие глаза Лапочки. Без всего этого из жизни ушло счастье, которое казалось только стало проклевывать свои ростки в моей судьбе. И я обязательно накажу тех, кто посмел нарушить наш баланс, кто посмел причинить вред моим близким, и кто посмел напугать невинных и слабых. Уничтожу мразей, чего бы мне это не стоило.

- Каждого накажу, кто затронул мое, каждого! – зло прорычал я, крепко сжимая руками руль, и до скрипа в зубах, сжимая челюсть.

Меня одолела дикая неуправляемая ярость, застилающая глаза пеленой, и потому я даже не заметил бедолагу, так не вовремя пожелавшего перейти дорогу. Глухой удар, звон стекла, и резкий визг шин по расчищенному от снега асфальту. Машину закрутило на скользкой дороге, левое плечо ударялось о дверь, а я никак не мог совладать с управление, оно просто не поддавалось контролю. И последнее, что я запомнил, как авто накренилось и перевернулось в кювет, а перед глазами мелькал лишь салон и белый снег, видимый сквозь разбитое лобовое стекло. И боль, где-то с левой стороны, жгучая боль… и темнота…


Глава 15

Проснулась от резкого толчка. Знаете, вот бывает такое, спишь, а потом словно тебя толкают в пропасть и мигом открываешь глаза. Вот так и у меня сейчас произошло, пнули в спину, и сердце дрогнуло, словно оборвалось и рухнуло вниз, в ту самую пропасть. Прищуренным взглядом я обвела комнату, чтобы убедиться, что Мирошка и Елена Тимофеевна находятся рядом со мной и спят. Из-за отсутствия часов и дневного света, я совершенно не понимала, сколько дней мы находимся взаперти. Да и по сути плевать было на себя, потому что страдал ни в чем неповинный ребенок, который часто плакал, и прижимался то ко мне, то к бабушке, не менее напуганной этой ситуацией. Изначально я не понимала, что вообще происходит, последнее, прежде чем попасть сюда, помню, как я закрыла дверь в свою квартиру, собираясь в офис к Булату, а потом перед глазами все померкло. Очнулась уже в мрачной комнате, в которой горел один светильник, едва ли освещая незнакомое мне помещение, где я находилась одна. Только спустя кажется пару часов ко мне привели заплаканную маму Булата и уснувшего на ее руках Мирослава. Первый день нам совершенно ничего не объясняли, лишь единожды принесли еду, коей оказалось слишком мало, и мы с Еленой решили оставить ту для ребенка. Женщина рассказала мне, что они никого дома не ждали, а потому, когда позвонили в дверь, она подумала, что я перед уходом решила к ним заскочить. Только вот она не знала, что в это время меня уже похитили, да и к ним пожаловали за тем же. Она рассказала, что сначала люди в масках обыскали квартиру ее сына, вывернули все шкафы и комоды, а после заставили одеть ребенка и практически выволокли из квартиры. А дальше тоже темнота. Думаю, похитители специально так сделали, чтобы мы не знали где находимся и не искали способа сбежать. Да и побег грозил смертью малыша, а такого мы допустить не могли. И уже на следующий день узнали, кто нас похитил, и честно признаться я жутко удивилась, потому что и подумать не могла, что Анросов способен на такой поступок. Слишком кишка у него тонка, и явно действовал не один, но вот с кем? Все были в масках, как и сам Паша, и только по голосу я узнала парня, который не так давно ко мне приставал в клубе, а после и в универе, а уж что меня ожидало здесь, я и представить боялась. Я просто его боялась. Анросов – больной идиот.

- Встала и пошла, мелкая шлюха! – заорал этот недоумок, когда Мирошка только-только заснул, и мы надеялись, что он не проснется от воплей Пашки. И безумно переживали, чтобы на эмоциональном плане ребенка никак не отразилось происходящее, в особенности вопли придурка.

- Пожалуйста, не трогайте девочку, - умоляющим голосом попросила Елена Тимофеевна, но я знала, что это к хорошему не приведет, а потому молча поднялась с кровати, найдя в себе кое-какие силы, и медленно пошла к выходу.

- Не трогайте ее, прошу…

- Закрой рот, старуха, иначе придется заклеить его тебе скотчем, а это не очень приятные ощущения.

Я отчаянно посмотрела в глаза женщины, и практически незаметно покачала головой, чтобы она не подставляла себя и ребенка, который слава Богу продолжал спать.

- Пошла! – зарычал Павел, все еще находясь в маске, и не догадываясь, что я узнала его по голосу.

Крепко схватив мня за локоть, скорее для того, чтобы я не сбежала, он затащил меня в другую комнату, окно которой было завешано пледом. Все продумал, гаденыш, словно я как-то могла сбежать и рассказать где нас держали, чтобы поскорее вытащить бабушку с внуком. Да только я бы никогда не бросила их, себя бы подставила, а вот любимых Булата не бросила бы.

- Давай, красавица, раздевайся.

Детям до 18 читать такое нельзя.