Дженнифер Арментроут - Лаксены. Начало

Больше всего мне хотелось упасть на колени и разрыдаться. Как все было несправедливо.

Дэймон взял меня за руку, и мы молча пошли назад к машине. Забравшись во внедорожник, я с тяжелым сердцем пристегнула онемевшими пальцами ремень безопасности. Мы отъехали от здания в полнейшем молчании.

Мы уже отъехали на несколько километров, когда мимо нас пролетели два черных внедорожника. Развернувшись на сиденье, я ожидала, что они вот-вот сменят направление на сто восемьдесят градусов, но они продолжали мчаться вперед.

Я оглянулась на Дэймона. Его челюсть казалась вырезанной из льда. Его глаза переливались, как брильянты, с того самого момента, как мы вышли из здания. Я хотела что-нибудь сказать, но… на самом деле не было таких слов, которые смогли бы смягчить его потерю.

Дэймон снова потерял Доусона. Жестокая несправедливость этого разрывала мое сердце.

Я потянулась к нему, коснувшись пальцами его руки. Он быстро взглянул на меня, но ничего не сказал. Вернувшись на сиденье, я наблюдала за размытыми пейзажами, проносившимися за окном, продолжая держать его руку в надежде, что это принесет ему хоть какое-то успокоение.

К тому моменту, когда мы наконец выехали на главную дорогу, ведущую к нашему дому, мои глаза совсем закрылись. Было уже около полуночи, но меня успокаивало, что мама сейчас находилась на работе и не переживала из-за того, что меня где-то носило весь день. Скорее всего, она успела отправить мне несколько сообщений и будет вряд ли счастлива, получив в ответ не слишком правдоподобные объяснения.

Мне нужно было поговорить с ней. Не сейчас, конечно, но в самое ближайшее время.

Въехав во двор, мы припарковались возле дома Дэймона рядом с машинами Мэтью и Ди.

– Ты говорил им о том, что случилось… со мной?

Дэймон сделал глубокий вдох, и я только сейчас поняла, что все это время он даже не дышал.

– Они хотели помочь мне в поисках, но я оставил их здесь на случай…

На случай, если все пошло бы плохо. Очень предусмотрительно с его стороны. По крайней мере, Ди не пришлось испытывать сначала головокружительную надежду, а потом полный упадок духа, как это случилось с Дэймоном.

– Если мутация не приживется, я найду Уилла, – процедил Дэймон, закрыв на мгновение глаза, – и убью его.

Возможно, я даже помогу ему в этом, но прежде чем я успела в этом признаться, Дэймон наклонился и поцеловал меня с нежностью, которая шла в разрез с тем, что он только что сейчас говорил. В этом был весь Дэймон. В нем сочеталось несочетаемое: смертельная опасность и нежность. Словно существовали, сливаясь воедино, две души.

Через несколько секунд, вздрогнув, Дэймон отстранился.

– Я не могу… не могу сейчас видеть Ди.

– Но… разве она не будет переживать?

– Я напишу ей сразу же, как только удостоверюсь, что ты дома.

– Хорошо. Если хочешь, можешь остаться со мной. – «Навсегда», – хотелось добавить мне.

На его губах появилась усталая усмешка:

– Обещаю уйти до того, как твоя мама вернется домой.

Это было бы неплохо. Он попросил меня подождать и, выпрыгнув из внедорожника, обошел машину медленнее, чем делал это обычно. Сегодняшний день явно наложил свой отпечаток.

Открыв дверь, Дэймон протянул ко мне руки.

– Что ты делаешь?

Он вскинул бровь:

– У тебя все это время не было обуви. Больше никаких прогулок босиком.

Я хотела возразить, что вполне была в состоянии дойти до дома самостоятельно, но внутренний голос подсказывал, что сейчас лучше не искушать судьбу. Дэймон нуждался в этом. Нуждался в возможности прямо сейчас о ком-то позаботиться.

Сдавшись, я переместилась на край сиденья. И тут наше внимание привлекла распахнувшаяся настежь дверь в дом Блэков, которая ударилась о стену с таким грохотом, точно раздался выстрел. Я замерла на месте, а Дэймон, резко обернувшись, сжал руки в кулаки, словно приготовившись встретить самый наихудший вариант развития событий.

На порог выбежала Ди. Ее темные локоны водопадом струились по хрупкой спине, и даже с того расстояния, которое нас разделяло, я видела, что на ее бледных щеках блестели слезы. Но при этом она улыбалась. Лепетала какую-то нелепицу и улыбалась.

Я соскользнула с сиденья, поморщившись от ледяного воздуха, обжигавшего мою кожу. Дэймон направился к дому, входная дверь начала было закрываться, но ее кто-то удержал, и в дверном проеме показалась высокая худощавая фигура. Сделав еще несколько шагов, Дэймон споткнулся.

О боже. Дэймон никогда не спотыкался.

Причина происходившего медленно просачивалась в мое сознание, и я моргнула несколько раз – слишком испуганная, чтобы верить тому, что видела. Все это казалось слишком сюрреалистичным. Возможно, я все-таки успела заснуть по дороге домой, и мне снилось нечто слишком идеальное.

Потому что прямо под фонарем на крыльце стоял парень, темные пряди его волос падали на высокие скулы, выразительная линия его рта была крайне чувственной, и тусклые глаза напоминали поразительный оттенок нефрита. Истощенный и бледный парень являлся точной копией Дэймона.

– Доусон, – хрипло выдохнул Дэймон.

И тут он бросился вперед, и казалось, что его ноги не касались ни ледяной земли, ни ступеней порога. Слезы покатились по моим щекам, и я, замерев на месте, наблюдала, как Дэймон сжал брата в крепком объятье.

Каким-то образом, какими-то путями Доусон оказался дома.

Дэймон обнимал своего брата, но Доусон… он просто стоял рядом. Его руки были опущены вниз, его лицо, такое же красивое, как у брата, казалось болезненно пустым.

– Доусон?.. – Дэймон отстранился назад, и неуверенность в его голосе заставила мое сердце перевернуться, а дыхание замереть в груди.

Оба брата, не отрываясь, смотрели друг на друга, а ветер, поднимая с оледеневшей земли снежинки, вихрем поднимал их вверх в ночное небо. В этот момент я вспомнила слова, сказанные когда-то Дэймоном. Он был прав. Сейчас все изменилось… к лучшему или к худшему.

Казалось, на нас обрушился весь мир. Этот сукин сын Блейк… мне следовало убить его в тот же день, когда я впервые его увидел. Мне следовало убить его сегодня.

Кэт лгала мне.

Адам погиб.

Ди была почти уничтожена.

МО могло постучаться в нашу дверь в любую минуту, и я все еще не имел ни малейшего представления о том, где находился Доусон, но при этом единственное, о чем я мог сейчас думать, единственное, что меня действительно заботило, – это то, что говорила Кэт. Она призналась, что никогда не чувствовала ничего подобного ни к кому другому. Что рядом со мной у нее сбивалось дыхание, и она чувствовала себя живой. Она говорила о своих чувствах ко мне.

– Только все это уже не имеет никакого значения, – продолжала она глухим голосом, – потому что я знаю, что сейчас ты по-настоящему меня ненавидишь. Я понимаю это. Поверь, я бы многое отдала, чтобы повернуть время вспять и все изменить, но…

Я оказался возле нее быстрее, чем она смогла бы заметить. Мой голос был сиплым, когда я выдохнул, вглядываясь в ее лицо:

– Я никогда не мог тебя ненавидеть, Кэт.

Она моргнула, и… боже, если она сейчас начнет плакать, я просто не смогу этого вынести.

– Но…

– И я не ненавижу тебя сейчас, Кэт. – Наши взгляды сомкнулись, и ее глаза заблестели от слез. – Я злюсь на тебя… на себя. Злюсь настолько, что могу чувствовать вкус своей ярости. Мне до смерти хочется отыскать Блейка и переломать ему кости, но… знаешь, о чем я думал весь вчерашний день? Всю ночь? Единственная мысль, от которой я не мог избавиться, невзирая на всю свою злость по отношению к тебе?

– Нет, – прошептала она.

Мою грудь сдавило от самых противоречивых чувств:

– Я думал о том, насколько сильно мне повезло, что та, которую я никогда не мог выкинуть из своей головы… та, которая значит для меня больше, чем я мог когда-либо вынести… эта девушка все еще жива. Она все еще здесь. И это ты.

Слезы покатились вниз по ее щекам:

– Что… это значит?

– На самом деле я не знаю. – Я осторожно вытер влагу с ее щек. – Я не знаю, что принесет нам завтрашний день и какими мы будем год спустя. Черт, мы можем вообще закончить тем, что убьем друг друга на следующей неделе из-за какой-то мелочи. Возможно многое. Все, что я знаю точно, мои чувства к тебе не денутся никуда.

Слезы еще сильнее покатились по ее лицу, и я вдруг почувствовал. Склонив голову, я начал поцелуями осушать ее влажные щеки до тех пор, пока мне стало этого недостаточно и мне захотелось почувствовать ее вкус. Я поцеловал ее, и ее губы оказались настолько податливыми, что у меня вырвался гортанный рык.

Но Кэт вдруг отстранилась.

– Как ты можешь все еще хотеть меня?

Я прижался к ее лбу своим.

– О, я все еще хочу тебя задушить. Но, видно, я ненормальный. Ты тоже не подарок. Может быть, весь секрет именно в этом. Мы просто очень похожи.

– В этом нет совершенно никакой логики.

– Есть. По крайней мере, для меня. – Я снова ее поцеловал. Я нуждался в этом. – Возможно, это как-то связано с тем, что ты наконец призналась в том, что влюблена в меня – сильно и навсегда.

У нее вырвался слабый неустойчивый смех:

– Я определенно в этом не признавалась.

– Не столь красноречиво, конечно, но мы оба знаем, что это правда. И мне этого достаточно.

– Правда? – Она закрыла свои красивые дымчато-серые глаза, и все, о чем я мог думать в этот момент, – это как я был благодарен за то, что она не погибла.

Черт, я превращался в сентиментального идиота.

Только… мне было почему-то все равно.

– Ты чувствуешь то же самое? – спросила она, подняв ресницы.

В ответ я притянул ее губы к своим и поцеловал ее снова… и снова. Касаться ее было все равно что касаться Источника: мне казалось, что молнии вспыхивали в моей душе. Я целовал ее, и в пространстве не осталось ни меня, ни ее. Оставались только мы, но и этого было недостаточно… никогда не было достаточно.