Повисло молчание. Андрей тяжело дышал, продолжая поглаживать волосы жены. Ксения всхлипывала. Как давно она не плакала! Не позволяла себе сбросить непосильный груз, оторвавший крылья, привязавший навсегда к земле. Тайна прошлого выпивала силы, лишала легкости. И вот теперь вместе со слезами уходила прочь.


- Мне всё равно, если Самохина и Анна выльют тонну помоев с экрана. Плевать, как я буду выглядеть со стороны. Я не хочу, чтобы пострадал Вадик и ты, - произнесла она, когда тягостное молчание затянулось. - Ты ведь в курсе о ток-шоу на РТВ?


- Да. Пусть говорят, что хотят, Ксень. Осенью будет готов фильм. Там будет только то, что я всю жизнь хотел показать. Не судите - не судимы будете.


- Странно... Сегодня я такое слышала...


- Ксюш, я не знаю, что делать нам. Не могу тебя отпустить. Не хочу, чтобы ты уходила. Уже поздно. Слишком поздно. Мы все связаны. Отец даже после смерти нас объединяет.


- А мне неуда идти, Андрей. Я сама выбрала для себя адские пытки, когда замуж согласилась выйти. Вадим ведь меня отпускал. Сказал, что я гублю себя рядом с ним...


- Он к матери приходил перед поездкой в Ялту. Меня, как всегда, на балкон покурить отправил. Я сделал вид, что послушался. - Андрей хмыкнул, став похожим на себя в возрасте двадцати лет. - Отец сказал, что Анька - прошлое, но и будущего у него нет. Мол, как всегда, всё у него не так. Только нашел ту, с кем хочет состариться, но уже поздно. Не будет старости. Предчувствие его душило. И это я хочу в фильме показать. Без прикрас. Только факты. И последний день уже снимается. Мы ту самую машину нашли, отреставрировали. Анька продала тогда ее на металлолом, а новый хозяин восстановил. Теперь она назад в нашу семью вернулась.


- Вы что сделали? - встрепенулась Ксения. - Ты совсем с ума сошел? Костя всё рассказал, да? Он же там был. Но и я там была, Андрей! Никогда скрежет металла не забуду, стекло битое, переулок и духоту...


- Я хотел понять его, узнать, изнутри увидеть, и не смог. Хочу показать то, что понял. И последний день очень важен. Тебе неприятно вспоминать? - тихо спросил он. - Но это надо сделать, чтобы поставить все точки. Давно пора.


- Я заслужила... Еще раз пережить это... Наказание за все годы молчания, - подавленно произнесла Ксения. - Кто будет играть Вадима в реконструкции?


- Не интересно, кто сыграет тебя? - насмешливо спросил Андрей, явно обдумывая, сказать ли правду.


- Чего я еще не знаю? Кто будет Вадимом? - женщина заглянула в лицо мужу, предчувствуя новый болезненный виток нехороших новостей.


- Вадик. Наш сын.


Тихие слова разорвали окружающее пространство на сотни разноцветных лоскутов. Они словно экзотические бабочки порхали и кружились вокруг замершей Ксении, пока та не произнесла лишь одно слово: "Нет". Свет медленно гас, в глаза точно наливали чернила. Тьма забирала в бездонный колодец, а сердце робко протестовало, однако замедляло ход...


========== Тупик четвертый ==========

Моя деточка, живи.

Будешь миром править, землю-матерь славить.

Только рано не умри!

Чтоб о жизни с богом помнить, не о смерти говори!


Бездействие угнетало. Ксения привыкла постоянно находиться в тонусе: ночные записи передач, светские мероприятия, работа над материалом. Последние годы она сама себе напоминала пущенную стрелу, находящуюся в стремительном полете. Никаких посторонних мыслей, особенно о прошлом. Вчера события вышли из-под контроля организм не выдержал. Нервный срыв, повышенное артериальное давление, обморок. Ксения гордилась своим здоровьем. У нее даже зрение не снизилось в отличие от ровесниц. И в больницу она попадала разве что с Вадиком, когда тот был ребенком. Теперь же врач прописал полный покой, постельный режим, никаких волнений.


Женщина лежала в кровати среди шелковых простыней, обложенная горой подушек. Андрей проявлял максимум заботы. Испугался не на шутку, когда жена отключилась и не подавала признаков жизни. Открыв глаза, Ксения увидела семейного врача, склонившегося над ней. Позади того маячил муж с белесым лицом и лихорадочно бегающими глазами. Он обещал исполнить любую ее прихоть, заботливо расставляя на прикроватной тумбочке флакон лекарства и чашку чая с лимоном. Суетливые движения Андрея откровенно раздражали. Молча кивнув, Ксения закрыла глаза и погрузилась в темную яму без сновидений.


Теперь же она валяется в постели безвольным мешком, а в квартире происходит семейный совет. Голоса в повышенных тонах доносятся вполне отчетливо, но разбирать о чем же спорят близкие, ей совершенно не хотелось. Лучше оказаться в гуще событий, чем быть сторонней наблюдательницей.


Ксения набросила поверх ночной сорочки из бежевого атласа длинный халат. Поднялась с царского ложа - широкой двуспальной кровати, занимающей половину комнаты. Шторы на окнах задернуты, но сквозь них пробивалось слабыми лучиками солнце, наполняя спальню оранжевым приглушенным светом. Полумрак увеличивал и без того засевшую внутри апатию. После разговора с мужем вместо облегчения пришла пустота. Она прожорливым питоном заглатывала эмоции. Не хотелось ничего, кроме одного - защитить сына от ненужной информации о семейных скелетах.


Посмотрев на себя в зеркало на дверце шкафа-купе, Ксения криво усмехнулась. Волосы не уложены. Висят рыжими сосульками, падают на плечи. Никакого макияжа. Под глазами залегли фиолетовые круги. Лицо осунулось. Появиться перед камерой в таком неприглядном виде - форменное самоубийство для карьеры. Ничего. В этом доме только свои. Вытерпят как-нибудь. Преодолевая головокружение и тошноту, она упрямо шла вперед. Не желала оставаться в стороне от судьбоносных решений.


В просторной кухне собралось всё семейство Метлицких: муж, сын и свекровь. Так же там заседал всклокоченный и нервный Боря Кляйн. Меркуловы не остались в стороне, объявились. Уже седой, но импозантный старый ловелас Костя в неизменном сером джемпере известной марки. Жена не дает ему отлынивать. Внешний вид - наше всё, тем более для руководителя одного из ведущих театров матушки-Москвы. И сама Милка, как всегда хороша. Явно из СПА-салона выползла на свет Божий. Как была кокеткой и вертихвосткой, так и осталась: каштановые коротко остриженные волосы в творческом беспорядке, на носу - изящные очки в серебристой оправе, шмотки от ведущих домов моды. В гости к подруге надела на себя явно что-то "попроще". Стразов по минимуму.


Родственники и друзья оккупировали обеденный стол, сосредоточенно обдумывали план "боевых действий". Ксении сделалось смешно. Увлечены спасением "доброго имени" семьи Метлицких, совершенно не замечая, что всё бесполезно. Час расплаты пробил...


- А я вам говорю, надо передачу делать. Хоть с кем-нибудь, раз Ксеня не может, - бубнил Боря. - РТВ рекламу три раза на день крутит. Народ уже руки потирает в предвкушении.


- Дядь Борь, а что это ты "вражеские голоса" смотришь? - засмеялся Вадик.


- Ай, да перестань! Все мы "мониторим" конкурентов, - отмахнулся продюсер. - Не о том сейчас думаешь, Вадя. Тебе на следующей неделе прохода в училище не дадут. Будут приставать: "Правда, что твой дед женился на спор? Правда, что жену обижал, изменял?".


- Пусть попробуют! - Вадим-младший сразу же напомнил питбуля, готового к броску на врага. На лице застыла решимость, один глаз нехорошо сузился. Если бы здесь находился недоброжелатель, то инстинктивно сделал бы шаг назад.


- Передача нужна. Только вот кто ее делать будет? Ксюня у нас - профи. Душу на изнанку своей правдой с экрана вывернет. Если кого другого поставить, то сразу будет ясно: Метлицкие хотят опередить вдовушку и двух мелких пакостников, - весомо заявила Вера Петровна, доставая сигарету из портсигара, украшенного камушками-лазуритами.


Она хотела закурить, но внук ее опередил. Вадик скомкал сигарету, бросил в пепельницу.


- Ба! Ну, ты меня достала! Тебе что врачи сказали? Мне еще не хватало тебе в больницу апельсины в авоське носить, - припечатал он, награждая любимую бабушку гневным взглядом.


- Вадичка, ты мне гвоздички на бугорок скоро понесешь, - усмехнулась Вера, доставая следующую сигарету. - Поздно мне от привычек старых избавляться.


- Мама, ну я тебя прошу! - Андрей резко поставил на стол кружку.


- Я тоже прошу, - тихо произнесла Ксения, сдерживая усмешку, когда на нее уставились удивленные лица друзей и родных. - Что за "совет в Филях"? Неужели моя скромная персона так взволновала? Борька пост руководящий оставил, Милка - шопинг, а сынок родимый соизволил домой прийти ночевать.


Она стояла, опираясь о дверной косяк. Голова кружилась точно в центрифуге. Слабость грозила опустить тело на пол в любую секунду. Но сдаваться телеведущая не привыкла. Усмехаясь, показывала всем видом - со мной всё в порядке, зря со счетов списали!


- Ксюша, ты зачем поднялась? - встрепенулся Андрей. - Тебе нужно поспать. Иди, ложись. Мы не хотели тебя тревожить.


- Ксю! Ты нас напугала! - Мила смотрела укоризненно и взволнованно одновременно. - Когда Андрюша позвонил, я от неожиданности чуть сама не упала. Совсем уже заработалась. Сто раз мы тебе говорили, что отпуск нужен. Не захотела со мной в Испанию ехать...


- Так, всё потом. Ксения, быстро приняла горизонтальное положение. - Вера Петровна единственная не проявила изумления. Под шумок успела даже закурить; она выпускала сизые струи дыма, явно довольная собой.