— Здесь всегда так душно, святой отец? — Рейчел провела рукой по влажной растрепанной косе.

Жара навалилась на них, едва они покинули маленький самолет, который каким-то чудом уцелел. Рейчел была уверена, что Бог пощадил его лишь благодаря тому, что на борту находился один из Его слуг.

Круглое лицо отца Фрэнка было красным и потным. Капли пота катились с его лысины до самого двойного подбородка.

— Нет, не всегда. У нас тут природный климат-контроль, когда дуют пассаты. — Они ехали в такси, провонявшем потом и жвачкой. Открытые окна не приносили облегчения. — Скоро мы будем на месте. Коттедж вашего брата стоит возле самого океана, и там, думаю, хоть немного прохладнее.

— А он давно здесь живет?

У Рейчел были совершенно мокрые ладони, но вовсе не от жары, а от холодного пота, покрывающего все ее тело до кончиков пальцев. Она вдруг запаниковала еще сильнее, чем в самолете. Что, если он ее забыл, что, если он не хочет ее видеть? Она сожгла все мосты позади себя: ничто на свете, даже извержение всех островных вулканов разом, еще долго-долго не смогло бы загнать ее обратно в самолет.

— Как вернулся, так и живет, — отвечал священник. — Насколько я понимаю, коттедж и вся земля вокруг принадлежит вашей семье. Мне рассказывали, что Эммет жил там в конце шестидесятых, а потом исчез неведомо куда. В то время опасно было задавать вопросы.

Рейчел откинулась на спинку сиденья, не чувствуя, как торчащая пружина впивается ей в мокрую спину.

— Я слышала об этом коттедже. Кто-то хотел его у нас купить, но Ариэль отказалась продавать. Она думала, что он может туда вернуться. И он вернулся! — Торжествующие ноты в ее голосе не смогли скрыть от отца Фрэнка ее страха.

— Не беспокойтесь, Рейчел, — тихо сказал он. — Эммет не причинит вам зла. Говорят, что он хороший человек, честный. Наверное, он будет весьма удивлен, увидев вас, но затем обрадуется. И если вам нужно будет где-то остановиться, с кем-нибудь поговорить, то я всегда к вашим услугам.

Рейчел с благодарностью улыбнулась:

— Вы очень добры. И правда — какие могут быть проблемы? Мы с Эмметом всегда были лучшими друзьями. Я люблю его больше всех на свете, и он знает, что ничего плохого я ему не сделаю. Но я все-таки немного волнуюсь — ведь прошло пятнадцать лет… Я ужасно боялась, что он умер.

Отец Фрэнк тепло потрепал ее по руке.

— Что ж, теперь вы знаете, что он не умер, а вполне себе жив. — Рейчел внезапно осознала, что такси остановилось, и ей чуть не стало дурно. — Он всего в нескольких сотнях ярдов, в конце вот этой тропы. Если хотите, я пойду с вами.

Рейчел решительно замотала головой:

— Нет, спасибо, святой отец. Я так долго об этом мечтала, и ничто меня не остановит. Спасибо вам за все.

Не дав себе опомниться, она ледяным от ужаса пальцами повернула ручку и открыла дверь.

— Может быть, вам помочь с багажом? — Отец Фрэнк высунул из окна голову. — Водитель не откажет.

Рейчел покачала головой, держа в одной руке свой маленький холщовый чемодан, а в другой сумочку и сумку побольше.

— Я в порядке. Я позвоню при первой же возможности. Не беспокойтесь. — Ей удалось весьма натурально рассмеяться, глядя в его встревоженное лицо. — Все будет хорошо.

— Я уверен в этом, Рейчел. Обращайтесь, если будут трудности.

Она стояла на песке и смотрела, как машина пятится задом по колее, разворачивается и уезжает. И потом она осталась одна. Вокруг шелестели пальмы, неподалеку шумел прибой, кричали красивые и странные птицы. Ее стройное тело облепил помятый белый костюм, вопреки обещаниям, что льняная материя ни за что не измочалится. От влажности ее обычно послушные волосы так и норовили выбиться из косы и завиться. После нескольких шагов по песку ноги у нее подогнулись.

Она шепотом чертыхнулась, бросила свою поклажу и стала растирать лодыжки. Потом разулась и понесла свои босоножки на высоких каблуках вместе с остальными вещами. Совсем не этого она ожидала. Не будет никакой красивой встречи с элегантной и стильной сестрой, которой гордился бы любой брат. Вместо того к нему на порог явится какая-то потная бродяга, один взгляд на которую убивает весь энтузиазм. Что ж, если он ее прогонит, она всегда сможет найти дядю Харриса. Или отец Фрэнк подыщет ей что-нибудь. Отрадно было сознавать, что в случае чего ей есть к кому обратиться. Боже, как он, наверное, изменился!

Тысячи вопросов проносились у нее в голове, шныряя туда-сюда, точно птицы в пальмовых листьях. Внезапно лес кончился. Она остановилась, сжимая вещи онемевшими пальцами.

Коттедж был маленький и ветхий — совсем не такой, каким его представляла Рейчел. На крыльце виднелись следы недавнего ремонта — свежие доски желтели среди старых, потемневших от времени. Крыльцо занимало весь фасад дома. Там было несколько кресел, гамак и три пустые пивные бутылки. Перила были давно не крашены, кровля обветшала. Но зато окна сияли чистотой, отражая солнечный свет, точно невидящие глаза, и кустарник вокруг дома был аккуратно подстрижен.

— Эй, что вам здесь надо? — раздался голос у нее за спиной.

Она резко обернулась и уставилась на говорившего, вытаращив глаза и открыв рот. Ее сумки шлепнулись в песок.

Он шагнул к ней и повторил тем же сердитым тоном:

— Что вам здесь надо? Это частные владения. Туристам сюда вход запрещен. Понимаете? Comprende? Caprisce? — Она не отвечала и только таращила глаза, как полная идиотка. Он с раздражением встряхнул головой. — Этого мне только не хватало! Послушайте, уходите! Выметайтесь, проваливайте отсюда!

Рейчел не двигалась с места и продолжала зачарованно рассматривать его. Он был одновременно таким, каким она себе его представляла, и не таким. Его белокурые волосы, раньше спускавшиеся ниже плеч, теперь были коротко подстрижены, даже слишком, и топорщились на его голове щетиной с проблесками седины. Доверчивое и добродушное выражение исчезло из его карих глаз, смотревших на нее с насмешливой враждебностью. Он оказался выше, чем она помнила. У него были развернутые крепкие плечи, длинные загорелые ноги, торчавшие из обрезанных штанин джинсов, и густая поросль песочных волос на мускулистой груди, видневшейся из-под расстегнутой рубашки.

А его лицо! Обветренное, изрезанное морщинами, с перебитым носом и ухмылкой познавшего жизнь человека. И при всем при этом не лишенное привлекательности. И опасное. Казалось, эти карие глаза, немало повидавшие на своем веку, смотрят сквозь нее. Губы цинично и презрительно изгибались.

— Слушайте, вас что, выкинуть отсюда? Уверяю вас, я это запросто. Так что, если вы не хотите, чтобы я испортил ваше красивое лицо, выметайтесь сами по-хорошему.

Эта нелепая угроза заставила ее ожить. Не то чтобы он был неспособен к насилию — одного взгляда было достаточно, чтобы поверить, что он способен на что угодно. Но ей все равно не верилось, что он побьет одинокую женщину, заблудившуюся на пляже. Она улыбнулась, чувствуя радость и облегчение. Это был ее Эммет.

— Послушайте, вы сумасшедшая? — спросил он. — Что вы скалитесь, как идиотка? Если вы не уходите, то почему не говорите, кто вы такая и чего вам от меня надо?

Теперь все лицо Рейчел расплылось в улыбке и засияло, а Эммет вдруг пораженно охнул.

— Я Рейчел, Эммет. Твоя сестра! — И она бросилась обнимать его.

Глава 3


Заметив у коттеджа стройную женскую фигуру в помятом белом костюме, он злым шепотом выругался. Опять какая-то бестолковая туристка заблудилась и забрела к нему на задний двор. Сегодня он пережил жесткую встряску и нуждался в отдыхе. Визит Харриса прогнал последние следы усталости, наполнил его нервной энергией, и он не мог уже до вечера валяться в гамаке и пить пиво, как рассчитывал. Как только Харрис ушел, он вскочил, размял затекшие ноги и побежал на пляж. Он прошел по песку целую милю, затем обратно, и теперь все, что ему хотелось, — взять в холодильнике пиво и завалиться на гамак. Незваных гостей с него было достаточно.

Но когда она обернулась, услышав его окрик, он на мгновение словно лишился рассудка. Эти большие карие глаза, пораженно глядевшие на него с бледного, залитого потом лица, приоткрытый от изумления рот… Эммет, несмотря на все свое выказанное недовольство, даже растерялся.

— Я Рейчел… — сказала она. — Твоя сестра.

Затем он почувствовал ее горячее сильное тело, аромат жасмина на хрупкой шее, дрожь, сотрясавшую ее, пока она рыдала, уткнувшись ему в плечо, и его руки машинально обняли ее и крепко сжали. Чего-чего, а такого он никак не мог предвидеть. У него вырвался тихий стон.

А Рейчел одновременно плакала и смеялась в его объятиях. Рад был он ей или не рад, но она могла его видеть, трогать, обнимать, и это было чудесно. Это было похоже на возвращение домой. Он сжал ее в объятиях, и она скорее почувствовала, чем услышала, как он тихо застонал. Ее вдруг охватило смущение. Она попятилась с легким, нервным смешком. Глядя снизу вверх в его лицо, которое так долго мечтала увидеть, она ничего не могла в нем разглядеть — непроницаемые карие глаза, тонкая прямая линия губ и страшная усталость.

Рейчел нервно провела рукой по своей растрепанной косе.

— Ну и удивила я тебя, наверное.

— Да уж. — Он стоял и смотрел на нее без выражения.

— А вы с дядей Харрисом думали, я останусь сидеть в северной Калифорнии, когда ты наконец объявился? Я не могла, Эммет, просто не могла.

Его неподвижность заставляла ее нервничать еще больше. Не так она себе представляла их встречу. Отчего-то все пошло кувырком, и она понятия не имела, как исправить ситуацию.

— А я думал, ты боишься летать, — проворчал он.

А Рейчел вспыхнула:

— Так оно и есть. Но я должна была. Пятнадцать лет прошло, Эммет. Я не видела тебя с двенадцати лет. Я даже забыла, как ты выглядишь.