С этими словами Сэвич пошел прочь, тихонько напевая: «Я был крепок как камень, и ничто мне было не страшно…» Когда за ним закрылась дверь его офиса со стеклянными стенами, Лейси попыталась вспомнить, откуда ей знаком этот мотив. Это была не песенка в стиле кантри, скорее, фрагмент из какого-то рекламного ролика – кажется, из клипа, призывающего американцев покупать автомобили «шевроле». Впрочем, Лейси не была уверена, что угадала. Глядя вслед Сэвичу, она увидела, как, войдя в кабинет, он уселся за стол и тут же уткнулся в экран своего компьютера.

Дряблые дельтоиды… Лейси улыбнулась. Дело, конечно, не в том, что у нее ослабли мышцы – просто Сэвич был, по всей видимости, хорошим руководителем, этим все объяснялось. Он понимал, что она пока не привыкла к городу, и не хотел, чтобы она чувствовала себя одиноко. Покачав головой, Лейси снова погрузилась в работу, причем увлеклась настолько, что подпрыгнула на стуле, когда сзади, прямо у нее за спиной, раздался женский голос:

– Если собираешься его подцепить, то даже и не мечтай.

Обернувшись, Лейси уставилась на агента Ханну Пэйсли, приступившую к работе в подразделении шестью месяцами раньше. Ханна проработала в ФБР уже пять лет. Это была весьма привлекательная женщина – очень высокая, с прекрасной фигурой. Как-то раз, еще в академии, Лейси довелось видеть видеозапись допроса свидетеля, который проводила Ханна. Ей удалось внушить парню, что он чуть ли не пуп земли, и тот стал ужасно разговорчивым и откровенным. Работала Ханна виртуозно, и по этой причине ее частенько брали на операции по задержанию преступников для так называемого «экстренного потрошения», то есть получения признания или каких-либо важных сведений по горячим следам. Кроме того, она обладала острой интуицией, что неоднократно проявлялось во время розыска убийц. Именно поэтому Сэвич взял ее в свое подразделение, и именно это ее качество вызывало у Лейси острую зависть. Сейчас, однако, Лейси была весьма заинтригована репликой Ханны. Может быть, она сама симпатизировала Сэвичу и приревновала его к ней?

– У меня вовсе нет намерения его подцепить, Ханна. Вообще-то я думала о том, что критиковать мои дельтоиды невежливо с его стороны.

– Да ладно, я пошутила. Скажи, ты работаешь над делом Рэднич?

Лейси кивнула, отметив про себя, что Ханна все-таки вряд ли шутила, при том, что у нее самой действительно не было никакого намерения заигрывать с Сэвичем. Тем временем Ханна, сделав приветственный жест рукой, отошла к своему столу, на котором стоял компьютер.

Лейси в самом деле работала над делом Рэднич вместе с Олли Хэмишем. Оно поставило в затруднительное положение всех, не исключая Сэвича. И закавыка была не столько в том, кто совершал преступления, сколько в том, как они совершались. Сейчас Лейси как раз была занята тем, что вводила в компьютер новые данные, полученные из многочисленных полицейских рапортов и протоколов вскрытий, и другие сведения, собранные судмедэкспертами. Работая с этой информацией, она пыталась понять, каким образом преступнику, у которого, судя по всему, были отклонения в психике, удалось пробраться в четыре дома для престарелых и в каждом из них задушить по старушке, причем так, что никто его не заметил. С первой своей жертвой преступник расправился в доме престарелых в Ричмонде, штат Виргиния, восемь месяцев назад. Затем, четыре месяца назад, он сделал то же самое в северной Флориде. Последней жертвой маньяка стала Норма Рэднич, обитательница приюта для престарелых «Саут Бэньон» в Сент-Питерсберге, штат Флорида. Только после этого последнего случая полицейское управление Сент-Питерсберга обратилось за помощью в подразделение ФБР, возглавляемое Диллоном Сэвичем. До настоящего момента полиция не смогла выработать никаких версий, ухватиться за какие-либо ниточки или выдвинуть предположения, которые продвинули бы вперед расследование. Теперь к нему подключились еще и сотрудники, занимающиеся разработкой психологических портретов преступников. Этим, в частности, занимался Олли. Он был ведущим в отделе специалистом в этих вопросах.

В то же время Лейси была полна решимости продолжать свое собственное расследование. Она уже разузнала, каким образом можно получить доступ к той информации, которая была ей нужна. Может быть, сегодня, подумала она, после занятий в тренажерном зале в компании Диллона она вернется сюда и как следует поработает – разумеется, при условии, что после тренировки под его присмотром она будет в состоянии ходить.

Не желая, чтобы кому-нибудь стало известно о ее тайной Цели, Лейси решила, что будет соблюдать максимальную осторожность, посвящать своему собственному расследованию лишь вечерние часы. Сердце Лейси учащенно забилось: она изловит его, она обязательно должна его изловить. Сложность, однако, состояла в том, что тот, за кем она охотилась, вот уже почти семь лет, а точнее, семь лет без трех дней отлеживался на дне. А что, подумала она, если он умер или просто решил навсегда завязать? Впрочем, Лейси была убеждена, что последнее просто невероятно. Тот, по чьему следу она шла, был классическим психопатом, и можно было с уверенностью сказать, что он никогда не остановится, если его не убить или не посадить в тюремную камеру. Как и у большинства подобных типов, у него наверняка чередовались периоды активности и пассивности" и, скорее всего, его длительное бездействие было лишь временным.

В два часа в подразделении проводилась еженедельная планерка, в ходе которой работников отдела знакомили со свежей информацией. В конференц-зале собралось девять агентов – шестеро мужчин, включая Сэвича, и три женщины, а также секретарша Клаудиа, пожилая женщина с ярко-рыжими волосами и острым, словно бритва, умом, постоянно жующая резинку, и еще один сотрудник по имени Эдгар, не занимавшийся оперативной работой. Последний обожал биться об заклад по любому поводу. В одном из последних своих споров он, в частности, сорвал банк, угадав вес младенца, которого родила жена Эллиса.

Во время планерок каждый сотрудник докладывал, чем он занимается и какая ему нужна помощь. Совещания проходили быстро и весьма живо – времени даром не теряли. Когда кому-то из агентов требовался совет, все дружно пытались ему помочь и с удовольствием обменивались мнениями. Руководил совещаниями сам Сэвич.

На этот раз Олли, когда до него дошла очередь, сказал:

– Я работаю над делом Рэднич вместе с Шерлок. Ей хочется как можно скорее добиться результата. Мы получили от флоридских полицейских последнюю стопку материалов, Шерлок, вы ведь, кажется, только что закончили вносить в компьютер всю имеющуюся у нас информацию, не так ли? Вот и прекрасно, значит, сегодня днем мы нажмем волшебную кнопку.

Сэвич взглянул на Лейси.

– Шерлок, вы ничего не хотите добавить? – осведомился он.

Сидя на стуле, Лейси наклонилась вперед, сцепив пальцы.

– Это дело похоже на тайну запертой комнаты, – заговорила она. – Каким образом этот тип мог пробраться в три приюта для престарелых во Флориде и в один в Ричмонде в десять часов вечера и убить четырех старушек так, что никто ничего не видел и не слышал? Правда, все жертвы жили в отдельных комнатах, но это в данном случае скорее всего не имеет значения. Все это похоже на какую-то головоломку. Видимо, существует какой-то элемент этой головоломки, о котором нам пока неизвестно.

– Это очевидно, – заметила Ханна. – Но мы размотаем это дело. Обычно у нас это получается.

– Вообще-то мы с Олли завтра утром отправляемся в Сент-Питерсберг, – сказал Сэвич. – Мне только что еще раз звонил капитан Эллис – произошло еще одно убийство. Это означает, что преступник действует с гораздо большей активностью, чем мы предполагали. Специалистам по составлению психологических портретов это не нравится – очевидно, маньяк теряет контроль над собой. Он совершил пять убийств за восемь месяцев, причем два последних – за последние полторы недели. Капитан Эллис очень хочет, чтобы мы приехали на место и посмотрели, что и как, он надеется, что наш свежий взгляд поможет тому, что дело сдвинется с мертвой точки. Так что выходные мы с Олли проведем в Сент-Питерсберге.

– Когда вылетаем, шеф? – возбужденно спросил Олли, вскакивая на нога.

– В восемь рейсом «Юнайтед» из аэропорта Даллас. Внезапно Олли побледнел и возвел глаза к потолку:

– Ну почему у меня все так по-дурацки получается?! Ладно, будь что будет. Но вообще-то, если я поеду, моя будущая теща скорее всего скажет Марии, что я трудоголик и что из таких, как я, не получаются хорошие мужья, а Мария возьмет и бросит меня. У меня вечно все как-то не по-людски.

– Не беспокойся, Олли, – заметил Сэвич, захлопывая свою папку. – Мы ненадолго. Просто съездим туда и посмотрим, нет ли чего-то такого, на что тамошняя полиция не обратила внимания. Думаю, сейчас самое время увидеть все своими глазами. Мы с тобой быстро управимся.

– А вы уже знаете, кто убийца? – спросила Шерлок.

Услышав вопрос, Сэвич взглянул на нее, скользнув взглядом по пышным вьющимся волосам, собранным на затылке золотой заколкой.

– На этот раз нет, – ответил он, обращаясь к Лейси, и снова повернулся к Хэмишу. – Ладно, Олли, не паникуй. Все обойдется.

Тем не менее по лицу Олли было видно, что у него на этот счет есть серьезные сомнения. Лейси слышала, что он уже заключил пари с доброй дюжиной коллег, что его свадьба в самый последний момент расстроится – либо потому, что какой-нибудь террорист взорвет церковь, либо полиция арестует священника за воровство.

– Я действительно хочу изловить этого подонка, – сказал Олли.

– Я тоже, – отозвался Сэвич. – Точно так же, как ты, Шерлок и каждый полицейский Флориды, я хочу знать, каким образом убийце удается оставаться незамеченным. – Сэвич встал. – Ну ладно. У всех все идет нормально. Никаких серьезных проблем или проколов нет. Коган, задержитесь на минутку. У меня есть одна идея относительно тех убийств в Лас-Вегасе.

* * *

В шесть вечера Лейси вошла в тренажерный зал «Уорлд джим» на Джунипер-стрит. На ней были шорты, мешковатая футболка и кроссовки. Волосы она собрала на затылке в хвост. Заплатив десять долларов, Лейси оказалась в зале – огромном помещении, стены которого были облицованы зеркалами. По-видимому, это было сделано для культуристов, которых, как обычно, в зале было немало и все они любовались собственным отражением в зеркалах. Глядя на них, Лейси поразилась тому, какие они огромные и, как ей показалось, неуклюжие. На ее взгляд, чрезмерная мышечная масса даже мешала им нормально передвигаться – расхаживая по залу, они больше походили на роботов, чем на людей.