- Нет-нет, он вовсе не овца… И уж, конечно, не паршивая.

- Роман - само совершенство! – Соня мечтательно закатила глаза. – Овца – это гипербола. То есть, метафора. Или… В общем, как-то так.

- Но зачем я согласилась… Зачем?!

- Викуша, а как бы ты отказалась? Ты же выпила цистерну шампанского! И тут в тебя вцепился мёртвой хваткой и начал страстно целовать такой роскошный мужик! Да ни одна девушка не устояла бы!

Значит, надо валить всё на шампанское: мой мозг был одурманен алкоголем… Удобная позиция!

- Зря я столько выпила.

- А куда тебе было деваться? Одна в толпе мужиков, почти голая, без спутника, а вокруг шныряют все эти акулы бизнеса. Конечно, ты чувствовала себя неуютно, вот и выпила лишнего. Самую капельку.

Соня – страстная защитница. Успокоит, спасёт от мук совести, объяснит, что ты приняла единственно верное решение. Повезло подруге с бабушкой! С таким адвокатом ничего не страшно, даже тройное убийство. Если бы Маргарите, к примеру, доверили сторожить пульт управления ядерным оружием, а она бы нечаянно зацепила пару кнопок, покрывая ногти гель-лаком, Соня и тогда встала бы грудью на защиту внучки: «Не надо драматизировать, - сказала бы она. - Подумаешь, какая-то Америка… Зато с Китаем всё в полном порядке! Давайте не будем делать из этого проблему!»

Маргарита сейчас далеко, поэтому Соня защищает меня. В том числе – и от моей собственной совести.

- Погоди-ка, - встрепенулась я. – Сонечка, а откуда ты знаешь, что Роман – роскошный мужик и само совершенство? Ночью, когда он привёз меня домой, ты его не видела!

- А, забыла тебе сказать! Рита по моей просьбе взяла в оборот Машу, и та скинула ей снимки. Сегодня утром открываю мессенджер, а там два миллиона Роминых фотографий.

- Какую Машу?

- Марию. Это наша мама-испанка. Супруга Михаила Ивановича.

- И у тебя есть два миллиона фотографий Романа… - у меня остановилось дыхание. Но почему?! Зачем мне его фото? Почему задрожали руки? Неужели мне так хочется вновь его увидеть – пусть даже на экране компьютера?

- Два миллиона – это, опять же, гипербола, - призналась Соня. – Маленько преувеличила. Но пять штучек нам перепало. Ох, Вика, какой же он… Сейчас принесу ноутбук, я скинула туда с телефона. Такую красоту лучше рассматривать на большом экране.

Когда ноутбук включился, я увидела, что Сонечка уже использовала один из снимков Романа в качестве заставки. А раньше у неё на экране красовался неотразимый голубоглазый Витя.

Изменница! Быстро она переобулась!

Теперь прямо нам в глаза смотрел Рома – он висел на краю бассейна, положив локти на бортик, позади мерцала голубая вода, стояли шезлонги, вдали возвышались горы. Я увидела уже знакомую татуировку на руке и шрам на груди. Несколько секунд жадно всматривалась в красивое лицо, тонула в карих глазах, мечтала вновь поцеловать эти соблазнительные губы, провести ладонями по загорелым плечам.

Это наваждение…

- У меня идея! – воскликнула Соня. Она тоже не отрывала взгляд от экрана, рассматривая мокрого красавца в бассейне. - Сегодня вечером мы запишем видео «Что можно простить мужчине за хороший секс?» Как тебе? Классно я придумала? А то давай про флизелиновые обои замутим?

- Ну уж нет! Что угодно, только не это! 

*** 

Судьба решила щедро отсыпать в ладошку золотых монет - видимо, чтобы компенсировать мои нравственные страдания. Так получилось уже во второй раз. После провала с «Сириусом» мне неожиданно повезло с «Магнезитом». А после ужасной вчерашней битвы в гостинице я блистательно отстрелялась на всех трёх собеседованиях.

Сама не ожидала, что всё пройдёт так чудесно!

Моё уязвлённое самолюбие сегодня получило мощную подпитку, самомнение взлетело на небывалую высоту. Приятно иметь дело не со всякими земноводными, а с людьми, способными адекватно тебя оценить. Во всех трёх фирмах прозвучало предложение немедленно приступить к работе. Никакого нытья, типа: мы вам перезвоним, вашу кандидатуру должно рассмотреть руководство, на эту должность претендует ещё пять человек… Нет, работодатели были готовы немедленно зачислить меня в штат, предоставить просторный стол, крутой ноут, планшет, а в конце месяца выплатить щедрую зарплату и компенсировать затраты на связь и бензин. Классно же?

Хорошо, когда есть преданные клиенты! «Магнезит» стал козырным тузом, который я каждый раз ловко извлекала из рукава. Идея вместе со мной заполучить такого ресурсного заказчика, всем очень нравилась.

А между собеседованиями я успела пообщаться с Андреем, и детинушка снова выл в трубку. С Андреем наотрез отказались разговаривать два крупных заказчика - требовали «вернуть обратно Вику». А вдруг и они тоже решат расстаться с «Катапультой» и уйдут следом за мной? Такое случается. Представляю, как будет плеваться ядом мой бывший босс!

- Что мне делать, Вика?! – голосил в трубку Андрей.

- Но я не знаю! – искренне удивилась я. – Спроси у Артёма!

Конечно, я сочувствовала парню, загнанному в угол, но помочь ничем не могла.

Вот бы получить приглашение из «Респекта». Эта фирма, как и «Ультрафиолет», является ярым конкурентом нашего рекламного агентства. Однако, если «Ультрафиолет» - презренная конторка, не раз погоревшая на краже идей, то «Респект» - известная и уважаемая компания. Артёму будет особенно неприятно, если я перейду к ним. Очень хочется его помучить. К сожалению, из «Респекта» мне не перезвонили, на моё резюме не отреагировали. Но я не теряю надежды.

…Сегодня, как и вчера, коллеги продолжали звонить с вопросами. На время собеседований даже приходилось выключать телефон. Надеюсь, до Артёма дойдёт, как сильно он навредил бизнесу, избавившись от меня. Конечно, он вскоре найдёт замену, но пусть прямо сейчас на него обрушится поток жалоб и проклятий.

Как я была очарована боссом четыре года назад, когда устроилась в «Катапульту»! Молодой, симпатичный, безумно талантливый… Я смотрела на него как на божество. Очарование быстро улетучилось – когда узнала, насколько Артём груб и несправедлив. А что касается внешности, то теперь для меня все мужчины меркнут в сравнении с Романом.

Фотография с голым красавцем, покрытым капельками воды, на фоне мерцающей глади бассейна и голубых гор, стояла у меня перед глазами весь день. Хорошо Сонечке – взяла и повесила этот потрясающий снимок себе на компьютер в качестве заставки. А мне нельзя, я же злюсь на Романа… Тем не менее, даже во время собеседований, отвечая на многочисленные вопросы, я вспоминала о том, как лежала на Романе, рассматривала его шрамы и татуировку, прикасалась к нему везде, прижималась губами к его каменному прессу, соскальзывала ниже, сжимала его бёдра… Как же он хорош!

Но потом он врезал мне так, что я едва не смешалась молекулами с подлокотником кресла! Разве это можно простить? Никогда!

Самое грустное, что Роману, в принципе, уже всё равно. Он извинился, причём несколько раз. Признал, что поступил плохо, раскаялся. А значит имеет полное право мысленно поставить галочку, «закрыть гештальт», как сказала бы Соня.

И я могу сколь угодно дуться, возмущаться, заявлять о том, что я его никогда не прощу… А Роману плевать на мои обиды с высокой колокольни. Я даже не знаю, понравилось ли ему со мной! Завтра у него появится новая сексуальная партнёрша, а я останусь в его памяти, как вздорная девица, истеричка, прокусившая ему кожу на предплечье.

***

Выйдя с последнего собеседования, я окунулась в прохладный весенний вечер. У парковки увидела набухшие белые бутончики на яблоне. Успеют ли цветы распуститься, или им снова помешают неожиданные холода?

Путь домой занял целый час, но мыслей было столько, что времени я не замечала. Вечерний город гудел автомобильными пробками, серо-розовое небо, пронизанное золотыми солнечными лучами, опускалось на крыши домов.

Я заехала во двор, с радостью приметила единственное свободное местечко и припарковалась. Заглушила мотор, подумала, что забыла зайти в магазин, подняла глаза и… увидела на краю детской площадки огромный навороченный мотоцикл. 

На широком сиденье монстра сидел пятилетний пупс, его придерживал… Роман. Даже издалека, с парковки, я могла понять, что ребёнок испытывает восторг. Малыш дрыгался от возбуждения, он надувал щёки и брызгал слюной - рычал, изображая гудение мотора.

Роман стоял ко мне спиной, он не заметил мою машину. Наверное, сейчас он полностью сосредоточился на том, чтобы вертлявый карапуз не свалился с сиденья. Рядом стояла, восхищённо заломив руки, молодая мамаша. Её взгляд метался – она, вероятно, не знала, то ли ей радоваться счастью ребёнка, то ли любоваться неотразимым загорелым богом, сошедшим на детскую площадку, вероятно, с самого Олимпа.

К мотоциклу выстроилась очередь из малявок. Бесплатный аттракцион, похоже, продолжался уже какое-то время. Сняв малыша с мотоцикла и вручив его матери, Роман тут же подхватил и усадил на сиденье следующую козявку. Когда он повернулся, я увидела, что он улыбается. Видимо, возня с восторженной малышнёй доставляла ему удовольствие. Роман был в чёрном джемпере и синих рваных джинсах - белые нитки лохмотьями свешивались из дыр. Сейчас даже человек с буйной фантазией не заподозрил бы в нём гендиректора крупной строительной компании…

Наблюдая за Романом, я не понимала, что со мной происходит, и сейчас не смогла бы описать свои чувства. Увидев нежданного гостя, ощутила мгновенный всплеск радости, но потом сразу же угодила под раскалённый водопад эмоций - меня затопили обида, негодование и стыд. Наша восхитительная ночь в «Кастелло» закончилась позорной дракой.

Это ужасно.

Я продолжала сидеть в машине, следя за Романом. В любой момент он мог обернуться и узнать мой автомобиль. Что делать? Пробраться к подъезду незамеченной вряд ли удастся. А как сейчас с ним разговаривать? Лучше просто оставаться за рулём и смотреть, как он возится с детьми. Каждое его движение, поворот головы, улыбка отзывались в сердце сладкой мукой.