Хлоя ничего не ответила. Даже, кажется, не услышала вопроса. Первая волна удивления постепенно сходила, но на ее место быстро приходило дикое, просто дичайшее раздражение. Она вопросительно обернулась через плечо и к своей радости обнаружила сверкающий кабриолет на прежнем месте. На лице заиграла маньячная улыбочка.

— Есть что острое?

— Может не надо? — скривилась Руби. — Я бы тебя на его месте прибила.

— Пилочка, нож. Что-нибудь… — Джонсон безуспешно пыталась отыскать в сумке ключи, но ее опередила Эшли, с безмятежным видом протягивая свою связку.

Не прошло и нескольких минут как на когда-то идеальном глянцевом покрытии капота во всю ширину красовалась милейшая фразочка, выцарапанная по краске: “Со всей благодарностью, кретин!” и ниже приписка “Твоя киса”. Ребячества ради девушка даже положила под надписью розу, как бы подводя черту.

Руби, с лицом раскаявшегося в грехах преступника, готового добровольно сдаться властям, уже торопливо перетаскивала цветы в багажник. Причем перетащить все так и не удалось. Багажник их просто не вмещал. Так что они лишь расчистили три сидения: передние и одно заднее, а остальное сгрудили в кучу.

— Поехали отсюда, — поторопила всех она, усаживаясь за руль. — Не хочу оказаться в эпицентре бури.

Чувствуя моральное удовлетворение, но прекрасно догадываясь, что завтра ее настигнет возмездие, Хлоя юркнула на место рядом с водителем. Поступок плохой, никто не спорит, но кто просил ее позорить? Оливия никогда не умела держать язык за зубами, а тут еще и эти чирикающие сплетницы. Завтра вся школа будет в курсе. Хоть не приходи вовсе.

Хотя нет, прийти все же охота. Хотя бы ради того, чтобы насладиться маленьким триумфом. Эх, жалко она не может остаться и полюбоваться лицом Кайла, когда тот получит послание. Руби права, попадешься под горячую руку — еще задушат ненароком.

***

В концертный школьный зал, где как раз проходила репетиция, ввалился задыхающийся от бега парень азиатской наружности. От удивления, песня прервалась на полуслове. Следом утихла и музыка. Ребята на сцене непонимающе переглянулись.

— Кайл… там… — проглатывая слова, замахал руками паренек.

Вокалист отстранился от микрофона, вопросительно вскинув бровь.

— Отдышись, — посоветовал он. — Пожар? Нет пожара, уже хорошо. Инопланетяне захватили школу? Тоже нет. Хм… представим самое страшное: моя сестра приехала?

Ленс беззвучно прыснул в кулак.

— Да нет, — замотал головой паренек, с трудом отдышавшись. — Твоя машина…

Пару минут спустя Холден, разинув рот, смотрел на исцарапанный кабриолет. Позади, сгибаясь пополам, заливались от смеха Эммет и Ленс. Тео сдерживался ради друга сколько мог, но в итоге не вытерпел и тоже беззвучно засмеялся, закрыв лицо руками.

— Вот же… чертовка!

Автомобиль Руби, разумеется, отсутствовал. Еще бы! Ух попадись она ему.

— Кайл, тебе попалась рыбка не по зубам, — не в силах остановиться, прохрипел сквозь хохот Эммет. — Оставь ее в покое, пока твоя машина и ты вообще целы.

— Он прав, — согласно кивнул Тео с уже более серьезным видом. — Поумерь пыл.

— Еще чего! Она же сама нарывается. Вот и получит, — зловеще хмыкнули в ответ.

Прежняя невозмутимость Холдена постепенно возвращалась. Если опустить детали, то ситуация, в общем-то, даже забавная. Привести машину в порядок проблем особых не составит, а вот Хлое еще влетит за проказливые ручонки. Та еще девица с норовом попалась. Нет. Без спуска оставлять такое нельзя. Пустить на самотек — значит заведомо проиграть. А он проигрывать ой как не любит.

Глава 3


День четвертый (пятница)


Хлоя проснулась, утопая в цветах. Буквально. Они были повсюду: на подоконнике, на столе, на прикроватной тумбе. Даже на полу. Ну разве поднимется рука выбросить эту красоту, пускай из-за нее в комнате и стоит жуткий кумар. Сосчитать розы так и не получилось, она сбилась на второй сотне. И это при том, что неподъемную охапку Руби себе вчера все же отхватила.

А как удивился отец, когда вернулся вечером и обнаружил в гостиной заваленный цветами диван. Не делая тайны, Хлоя рассказала обо всем, и даже об исцарапанной машине. Удивительно, но вместо нравоучений тот лишь рассмеялся.

Даже помог откопать в подвале старые банки, потому что единственной имеющейся у них вазы явно было недостаточно, а Софи уже с превеликим удовольствием разминалась, намереваясь поиграть в игру: “маленькая фея желает искупаться в шипах”. Пришлось перетаскивать все в комнату.

И вот теперь, после воя будильника, не торопясь вставать и любуясь розами, ей стало совестно. Наверное, она переборщила. Кайл пускай и переусердствовал, но все же просто подарил цветы. Она же в ответ занялась неприкрытым вандализмом. Вот ей влетит. Ничего, девчонки уже договорились поработать ее телохранителями. Не полезет же он сразу на троих с кулаками.

Стряхнув лень, Хлоя поспешила в душ, а оттуда на кухню. Пока папа с сестрой уминали завтрак, успела собраться сама, после чего еще и собрала Софи, попутно разобрав постиранные с вчера вещи. Уже такой привычный распорядок дня. Но вот все уехали, и Джонсон опять стояла посреди комнаты, не в силах оторваться от белоснежных бутонов. На улице призывно посигналили. Руби приехала.

К школе они специально подъехали в последний момент, когда до звонка оставалось всего ничего и где их уже поджидала Эшли, живущая в каких-то десяти минутах ходьбы. Ну… на всякий случай. Вдруг Кайл решит подкараулить ее на парковке. Но нет, слава богу. Либо не дождался, либо решил, что мстить ниже его достоинства. Ага. Как бы ни так! Нет, на снисходительность рассчитывать не приходилось. Это стало понятно по одному только взгляду, стоило ей войти в класс.

День прошел как на иголках и напоминал фильм ужасов, где главные герои бегают по темному лесу маленькими перебежками, пугливо шарахаясь от малейшего шума. Глупо, конечно. Виновата — понеси наказание, это Хлоя понимала и все равно радовалась, заприметив после очередного звонка просунувшуюся в дверной проем светлую макушку Эшли. Так они и ходили целый день: Хлоя по центру и ее верная охрана, прикрывающая с обеих сторон.

Глупо полагать, что от Кайла это осталось незамеченным. Несколько раз она замечала на его лице усмешку и все больше чувствовала себя окончательной и бесповоротной идиоткой. Даже после обеда набралась смелости и предложила подругам поумерить обороты и положиться на судьбу. Но тут уже телохранители были против.

Слаженная ли работа или исключительная прихоть Холдена, но до конца уроков ей не пришлось давать ответ. А вои шепотков и переглядок избежать удавалось с меньшим успехом. Как она и думала, новость о ковре из цветочков успела разнестись подобно инфекции. При виде нее все, разумеется, тут же замолкали, но тема безошибочно угадывалась по лицам.

Радуясь, что ее неполная, но такая долгая первая учебная неделя, наконец, закончилась, а впереди светлым проблеском маячили целые выходные, Хлоя уже хотела было быстренько удрать из зоны массового поражения, как в коридоре ее нежданно негаданно настигла миссис Робинс.

Точно! Она же вчера так и не пришла на дополнительные! Не смогла себя пересилить, как ни старалась. Однако рано или поздно ведь нужно это сделать, верно? Нельзя бесконечно заниматься самосожалением. Легче от этого не становилось, да и мама не захотела бы, чтобы она бросила музыку. Нет, надо хотя бы попробовать. И видимо придется именно сегодня.

Эш и Руби с готовностью согласились поддержать ее и, прихватив из шкафчика оставленный накануне футляр, отправились в концертный зал, где уже собралась часть учеников. Все со своими инструментами. Кто с контрабасами, кто с флейтами, кто с кларнетом, а кто и со скрипками. Как и она.

Раньше зал всегда отводился под уроки музыки и репетиционные подготовки к выступлениям для праздников. Миссис Робинс свято верила в то, что приставленный к ней крохотный класс только тормозит процесс и не дает развиваться талантам. Музыке нужен простор — вот непобедимый девиз страстного в своих стремлениях учителя.

Правда после того как в школе объявилась группа пришлось учиться жить дружно, деля территорию и часы, так что ученикам все же приходилось порой заниматься и в ненавистном удушающем классе. Но редко. Недолго думая, миссис Робинс облюбовала внутренний школьный дворик с фонтанчиком, полностью оккупировав его для занятий.

Но сегодня у “Вестников” не было репетиций, так что все собрались в зале. Следующие пару часов по помещению плавали переплетающиеся радуги музыки и настроений. Миссис Робинс то и дело раздавала замечания. Порой жесткие, но предельно уважительные по отношению к чужому труду, так как ребята предоставляли работы собственного сочинения.

Хлоя сидела между Руби и Эшли на первых рядах, стискивая футляр до белых костяшек. За это время она пока так и не вышла на сцену. Наверное надеялась, что про нее вообще не вспомнят, и обойдется без попыток испытывания на прочность своей храбрости. И когда это она стала такой трусихой?

К счастью или несчастью, но про нее не забыли. Миссис Робинс просто давала ей время собраться, оставив когда-то любимую ученицу напоследок. Приглашающее движение красноречиво намекало, что дальше прятаться нельзя. Тяжело вздохнув, Хлоя поднялась с места и, достав из футляра инструмент, поднялась на сцену.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И что ей играть? Мало того, что она ничего не готовила, так еще и за последний год в принципе не прикасалась к скрипке. С другой стороны, все та же миссис Робинс учила их, что музыка — это в первую очередь попытка передать свое эмоциональное состояние. Ее эмоциональное состояние, конечно, оставляло желать лучшего, но Джонсон рискнула.