– Для него, видать тяжкие. Это ж не мужик… Сынок, одним словом. Ты, Сергей, всегда найдешь, кому в морду заехать, так чтоб с последствиями. Тяжкими.

– Денег прокурорше предлагали?

– Предлагали. И уговаривали, просили. То ли дура, то ли честная такая, то ли депутат нас обошел и предложил больше. Ни в какую не ведется. Уперлась, как корова.

– Делать что будем? – Сергей старался говорить спокойно, но перспектива оказаться в тюрьме лет этак на пять, а может, и больше, его порядочно испугала.

Сергей знал, что неволи долго не выдержит. Либо сбежит, и тогда всю жизнь прятаться от закона придется. Или прибьет там кого-нибудь, или его прибьют. В общем, как не крути, перспективы нерадостные.

– Мы, Серый, с Петром вот что подумали, – Илья замялся, – ты у нас бабам нравишься, может того?…

– Чего – того? – не понял Сергей.

– Прокуроршу обаять попробуешь, – рявкнул брат, – всю жизнь на тебя бабы, как тля, вешаются, отбоя нет. Может и эта…впечатлится.

– И как я, по-твоему, ее впечатлять буду? – Сергей рассмеялся, хотя ситуация, в общем-то, была не смешная. – Скажу: придите, возьмите меня, я ваш на веки? Сам я, понимаешь, не то что этим самым местом, пальцем до нее дотронуться не смогу.

– Не знаю, как и чем ты это будешь делать, но другого выхода не вижу. Извини, Серега, все, что смогли, мы с братом сделали.

– Адвоката толкового наймите, если денег не жалко.

– Денег не жалко. Только все адвокаты как сговорились: дел по горло, некогда, занят. Просто разговаривать не хотят. Депутат этот всю округу кормит, никто против него идти не желает. Все за шкуру свою дрожат, сволочи.

– Не за мою ж им шкуру дрожать, – Сергей невесело усмехнулся. – Дела…

– Дела, – передразнил брата Илья, – ты, Серега, и нам с Петром свинью подложил. Полгорода морду отвернули – боятся не боятся, но связываться не хотят. Клиентура теряется. Блин.

– А прокурорша эта хоть не крокодилица?

– Не знаю. Петр с ней беседовал, я как-то не поинтересовался ее внешними данными. Да тебе-то какая разница?

– Ну, не скажи-и-и-и… – мечтательно потянулся Сергей и неожиданно весело рассмеялся.

– Ну, братец, ты неисправим.

Первое заседание суда состоялось через три дня. Оперативно, как для нашего судопроизводства. Народу в помещении набралось, как на свадьбе.

«Нашли цирк», – со злостью подумал Сергей, рассматривая присутствующих.

Создавалось впечатление, что их согнали из одного офиса: на всех, мужчинах и женщинах, точнее молодых девушках, одинаковые белые рубашки, строгие черные брюки: студенты-практиканты, что ли? Лабораторная работа на выезде».

Сидя за решеткой в недавно отремонтированном со строгим дизайном судебном зале, Сергей чувствовал себя дрессированным медведем. Присутствующие дамы глазели на него с откровенным любопытством, некоторые даже подмигивали красивому арестанту. Не удержавшись, Сергей тоже подмигнул одной особо смазливой девице в строгой, но смягченной расстегнутыми чуть ли не до пояса пуговицами, блузке. На душе как-то сразу посветлело.

Судья, полная пожилая женщина, начала заседание. Сергей не особо вникал в то, что она там болтает, так же как не слушал и невнятное бульканье выделенного ему государственного защитника. Все его внимание переместилось на прокурора.

Лет 35, может немногим меньше, сразу определил Сергей. Высокая и очень стройная, она обладала гибкой, почти девичьей фигурой.

«Эфирное создание, – подумал Сергей, – что ж ты в прокурорши-то поперлась? С такой фигуркой только по подиумам топать».

Эфирное создание в упор взглянуло на Сергея.

«Вот это бабец!» – разглядев ее лучше, ахнул он.

Женщина действительно была красива. Большие зеленые глаза, прямой нос, пухлые мягкие губы, нежный румянец. Но было в ее нежных чертах что-то отталкивающее: может, надменное выражение лица, а может взгляд – неулыбчивый, хмурый. Казалось, она смотрела на человека и решала: достоин ли он ее высочайшего внимания или так, шваль непотребная.

Прокурор без стеснения разглядывала Сергея. Такого красивого мужика она еще не встречала. Сергей спокойно выдержал ее взгляд и выдал лучшую из своих улыбок. На других его женщин она действовала обезоруживающе, но они не были прокуроршами. Кто знает, может у прокурорш все по-другому устроено – и мозги, и это самое место.

Но вдруг Сергей понял, что зацепил ее. Он всегда безошибочно чувствовал такие вещи. В общем-то, Сергей этому не удивился. Природа-матушка все-таки выдала ему при рождении один талант, весьма сомнительный, правда, по мнению братьев: он нравился всем без исключения женщинам. Было в Сергее что-то, помимо глубоких синих глаз, высокого роста и красивого сложения, заставляющее трепетать женские сердца.

Сергей и сам не знал, чем их так привлекает. Ну да, он был веселым и не жадным парнем, любил женщин, точнее, то удовольствие, которое они ему доставляли. Но Сергей точно знал, что на глубокие чувства не способен, к семейной жизни не склонен, и кроме страстных объятий, на которые был мастер, ничего ни одной из дам, прекрасных и не очень, пообещать не мог. Но какой-то магнетизм в нем присутствовал. Может, притяжение сильного, здорового организма.

– Просто ты отличный производитель, самец, – сказала ему однажды очередная пассия Марина, биолог по образованию, когда он спросил, что такого находят в нем бабы, – Женщины такие вещи подсознательно чувствуют. Каждая стремиться найти здорового самца для продолжения рода.

Сергей на нее тогда даже обиделся немного. Он надеялся услышать что-то о присущей ему силе духа и т. д, и т. п, а тут нате – производитель. Но Марина была девушкой образованной, и наверняка знала, о чем говорит.

Все заседание Сергей практически неотрывно пялился на прокурора. Ядвига Игоревна – так ее звали. Он не слушал, что говорила судья, свидетели, что своим тихим, но твердым голосом твердила прокурор. Она вообще мало говорила, и пожилая судья, как заметил Сергей, взирала на Ядвигу с крайним удивлением.

Сергей, каким-то шестым чувством уловил: фортуна, в виде прекрасной Ядвиги, повернулась к нему лицом.

«Имя какое-то странное – Ядвига. Польское, что ли? Ядвига… Ассоциируется со словом «яд». Но какой сладкий яд!», – Сергей снова залюбовался нежным румянцем на прокурорских щеках.

Судья объявила получасовой перерыв. Народ из зала повалил в коридор: кто покурить, кто попудрить носик. Ядвига, входя в боковые двери, ведущие в служебное помещение, взглянула на Сергея и неожиданно подмигнула. Считай, уже на воле – так понял Сергей ее знак, и не ошибся.

– Два года условно, – объявила судья нахмурясь. Она неодобрительно посмотрела на Ядвигу, но та бесстрастно выдержала ее взгляд.

Только выйдя из зала суда, Сергей понял, что на заседании не видел братьев.

– Ну, родня! – он про себя круто выматерился. – Поддержали!

Братья, словно двое из ларца, вдруг показались дверях суда.

– Ну, ты как пуля вылетел. Понятно, на свободу! – Илья счастливо улыбался, Петр бросился обниматься.

– А вы где были?

– В зале, где ж еще. Да ты ж ни черта, кроме прокурорши, не видел. Ты, братец, неисправим.

– Не понял? Кто мне говорил: обаять! Какие претензии?

Братья поехали в ресторан, отметить событие. Наотмечались до свинячьего визга все втроем. Когда ехали в такси на квартиру к Петру, догнаться (у него жена как раз на дачу отчалила, никто зудеть не будет), у Ильи неожиданно зазвонил телефон.

– Да-а-а, – протяжно, заплетающимся голосом пропел он, начал тыкать на клавиши, включил громкую связь.

– Это Ядвига Игоревна, – не поздоровавшись, произнес женский голос.

– Кто такая, почему не знаю, – ухмыльнулся Илья и громко чмокнул в трубку, изображая поцелуй. Крепко выпив, всегда сдержанный Илья мог позволить себе вольности.

– Сергея дай, и быстро.

– Серега, тебя опять домогаются, – Илья скабрезно заржал и громко икнул.

– Кэ-э-э-то? – Сергей был так пьян, что едва мог разговаривать.

– Я…Яга какая-то.

– Не, Яги нам без надобности, – Сергей замахал руками, больно стукнув Петра по носу.

– Ах ты…, – заорал тот и попытался достать брата.

Они весело борюкались, совершенно забыв о телефоне.

– Значит так, – вдруг, словно гром небесный, раздался голос откуда-то сверху. Братья воззрись на потолок автомобиля. То, заткнутый за прорвавшуюся обшивку, вещал телефон, – если Сергей через час не будет у меня, через три он будет париться на нарах. Ясно?

– А, – сообразил Сергей, – спасительница. Лапочка, но я сейчас, как это… не в форме. Боюсь разочаровать такую прелесть. Давай как-нибудь потом, а?

– Я тебе не лапочка! – отрезала спасительница, – таксист меня слышит? Запоминай адрес и вези всех сюда. Встречу.

– Так тебе мы все втроем нужны. Ну и аппетит! – подал голос молчавший доселе Петр.

– Пошел ты! – рыкнула трубка и отключилась.

Утром Сергей проснулся от жуткой головной боли. Вообще-то он умел пить, и похмелье было редким утренним гостем, но вчера был явный перебор.

Яркий свет слепил глаза. Сергей минут пять моргал, стараясь сфокусировать взгляд. Наконец-то стены и потолок перестали раскачиваться, и он увидел, что находится в красивой, элегантно обставленной спальне. Выполненная в сине-розовых тонах, она, по идее, должна была стать кошмаром дизайнера, но почему то выглядела прекрасно, почти сказочно. Огромное, почти на всю стену, окно пропускало в комнату яркий солнечный свет, за стеклом колыхались пушистые ветки покрытой снегом ели. Альков прекрасной феи, да и только.

Сергей с удивлением разглядывал незнакомую ему обстановку.

«Это что, Петруха на своей даче ремонт отгрохал? Но у него вся площадь фазенды как одна эта комната. Вопрос: где я?»