Захожу в дом. И спотыкаюсь о холодный взгляд. За столом на кухне сидит кто-то еще.

— Солнце, ты вернулась? — улыбается мне мама. — А это мистер Поридж, наш новый сосед. Зашел попросить контакты хорошего мастера по ремонту!

— Просто Сэм, пожалуйста, — тихо говорит он.

Мама улыбается еще шире. А я стою все там же, в шаге от входной двери, и не могу вымолвить ни слова. Это вот он? Он купил со мной свидание? Да чушь!

Фил все выдумал, специально меня подставил, чтобы посмотреть, как глупо я буду краснеть и заикаться перед соседом! Точно! Нет, надо порвать с Филом, как можно скорее. Он любит розыгрыши, но этот уже ни в какие рамки!

— Спасибо, Люси. Чай просто великолепен.

Сэм поднимается из-за стола, перехватывая из маминых пальцев визитку.

—Заходите еще, если что-то понадобится. Мы рады новеньким. У нас порядочная улица! Ох, телефон простите!…

Мама бежит в гостиную, и по тону сразу я понимаю, кто звонит. Ее сестра, Лана. Мама ее почему-то не любит.

Я бы уже была в гостиной рядом с ней, если бы не этот Сэм.

А он подходит ближе.

Я же у себя дома, верно? Все хорошо? Что мне делать? Почему так близко?

— Привет, Королева, — тихо произносит он, а я окончательно теряюсь.

Его ведь не было на балу? Потом вспоминаю про картонную корону на своей голове и краснею.

Голос у него тихий, мягкий. Сам он такой же — мягкий и неопасный, что ли? С расчесанными на пробор пшеничными волосами, в свитере поверх застегнутой рубашки. Он переехал один, без семьи или домашних животных. Это что-то говорит о нем или нет? Как давно он наблюдает за мной?

— Фил тебе уже рассказал?

Мои глаза расширяются.

— Одно свидание, Королева. В одиннадцать будешь дома. Жду в восемь возле «Челентано». Корону можешь оставить, она мне нравится.

Он уходит, не дожидаясь моего ответа. Просто ставит перед фактом.

Мои ответы вообще никому не нужны.

Сэм уходит, хлопая дверью, а в гостиной страсти накаляются.

— Я же сказала, что не хочу тебя видеть! — переходит на крик мама, и я лечу в гостиную, но мама на глазах грохает трубку, а ее лицо перекошено от ярости.

— Что такое? — выдыхаю. — Что хотела тетя Лана?

— Приехать, представляешь?!

— Так ведь годовщина смерти дедушки…

— Раньше надо было думать! — рявкает мама. — Не хочу ее даже видеть! И в дом не пущу, слышишь меня? Не вздумай с ней встречаться!

— Почему? Что с ней не так?

— Сядь. Ты уже взрослая девочка. Должна понимать некоторые вещи.

Грохаюсь в кресло и понимаю, что последний серьезный разговор с мамой был незадолго до моего шестнадцатилетия, когда мы говорили о пестиках и тычинках. Что еще я не знаю?

— Моя сестра, понимаешь… — мама заламывает пальцы и смотрит в потолок, словно там есть нужные ответы. — Она работает в большом городе. В Лос-Анджелесе.

— Актрисой, ты рассказывала.

— Ха! — фыркает мама. — Ни черта, она так и не стала актрисой… Она… Она… Продает себя мужчинам, понимаешь? Они платят ей за удовольствие. Каждую ночь новый. Вот чем она занимается. И я не хочу видеть ее здесь! Земля слухами полнится. У нас маленький город, а она… Свинья везде грязь найдет, понимаешь?

— Она ведь хочет приехать на годовщину смерти, мам… Разве она не может?

— Даже слышать об этом не хочу! — кричит мама. — Один намек, один косой взгляд или неаккуратное слово! И нашей репутации конец! Нет! Я вычеркнула Лану из своей жизни, и ты про нее забудь. Не связывайся с ней, слышишь? Она будет рассказывать тебе, какая это легкая и интересная жизнь, так что даже не заговаривай с ней!

Мама уходит на кухню, где причитает, что вот и Сэм ушел. Ее единственный шанс найти себе мужчину в этом городке, и тоже Лана своим звонком помешала.

Подхватываю рюкзак и иду в свою комнату, так и не сказав маме, что Фил… тоже продал меня. Другому мужчине. Нашему соседу. И он даже денег уже дал. Представляешь, мам. Как в Лос-Анджелесе. Только прямо у тебя под носом.

Получается, Сэм тоже купил меня, как другие мужчины покупают мою тетю Лану? А если мама и со мной потом не захочет разговаривать?!

Да нет, мама бы просто мне не поверила. Да я и сама не верю. Как бы я начала это рассказывать? Вот как?!

Что за ерунду Фил натворил на этот раз!

Он сказал, и Сэм подтвердил, что это будет просто ужин. Просто ужин. «Челентано» это пиццерия, в центре города. Что со мной случится на глазах у всех? А еще я могу прийти туда в восемь хотя бы что бы сказать Сэму, что все это ерунда. Что мой парень ошибся. И не имел права брать эти деньги, и что я могу их вернуть! Точно! Хотя это много денег, у Фила полно долгов. У меня столько нет. Да и почему я должна возвращать деньги, которые даже не я проиграла?!

Точно. Я должна прийти в пиццерию и сказать, что это дико. Несправедливо. Другие мужчины не могут распоряжаться моей жизнью вот так! Один поставил ставку, другой ее принял. Это дикость какая-то! Я не могу поговорить об этом с мамой, Филом, подругами, но раз Сэм все знает, то я могу и должна сказать этому именно ему!

Вот как я поступлю.

Прихожу из-за нервов раньше. Топчусь на тротуаре. Готовлю речь и вижу, как подъезжает красивая машина с чужими номерами. Явно не местная. Внутри парень, чувствую его взгляд даже через стекло. Вау. А он ничего. Но все равно делаю вид, что, конечно, не смотрю в его сторону. Знаю, что надо приезжим. Не маленькая.

Ой, выходит. Идет ко мне. Как же не вовремя! Ладно, восьми еще нет. Может, Сэм не придет? А если и это тоже часть розыгрыша? Может, они с Филом сговорились разыграть меня? А я, блин, поверила.

Незнакомец откашливается. Мнется. Кошусь на него и хоть пытаюсь не разглядывать, но замечаю длинные пальцы, и по коже пробегает волна дрожи. Какая же я испорченная, мамочки.

— Привет! Я тут проездом. Приехал к другу, может, знаете?

Да я бы даже дорогу показала, если бы не этот дурацкий вечер. Может, с ним и уехать? Ну вот что Сэм сделает? Ну не прикопает же Фила на заднем дворе за долги? Да это точно розыгрыш!

— Знаете, мы с другом собираемся хороший контракт подписать. Хотели сегодня отметить. Скоро у нас будет очень много денег!

И этот про деньги, в сердцах закатываю глаза. Мужчин волнуют только деньги и секс, честное слово! Моя тетя Лана явно не прогадала с профессией.

— Богатый, говоришь? Ну так купи меня.

Бедный аж отшатнулся. Черт, да! Я же тут стою на тротуаре, принял, черт возьми, за какую-то шалаву.

— Что такое? Я тебе не по карману? — смеюсь в голос. Это нервы дают о себе знать.

Как стыдно-то, Господи! Ну и ладно, пусть уходит. Не до него. Как будто мало мне проблем сегодня.

Черт, это Сэм идет?!

— Привет, Королева. Ты пришла.

— Где Фил? — спрашиваю, насупившись.

— Фил? А зачем нам Фил? Я тебя на свидание позвал, а не его.

— Ну это ведь розыгрыш такой, да? Дали денег за свидание моему парню. Это же…

Сокращает расстояние между нами.

— Это что?

— Неправильно, — выдыхаю.

— Так может я просто из неправильных парней, знаешь? Плохой неправильный парень, который запал на тебя. А у тебя другой есть. Чем не выход?

Теряюсь от такого напора. Ему же сколько? Ужасно много, ему бы за моей мамой ухаживать.

— Если это розыгрыш, то я…

— Это не розыгрыш.

— Не хочу с вами ужинать. Аппетита нет.

— Ладно, — поднимает руки кверху, как будто показывает, что безоружный. — Ну давай тогда до дома подвезу. Ты как сюда добралась?

— На автобусе. У меня еще нет машины.

— Идем, мы ведь рядом живем. Или тоже боишься?

— Ничего я не боюсь.

Кривая ухмылка.

— Не против, если покурю?

Даже вопросы стал задавать. Надо же.

— Курите.

— А ты?

— Я не курю.

— Моя машина там. Пить хочешь?

— Мне еще нет двадцати одного.

— Да я просто воду тебе предлагаю. В маркет ездил, затарился, — кивает на багажник. Внутри действительно бумажные пакеты с продуктами. — Вот держи.

Беру бутылку, но крышка поддается очень легко.

— Она открытая.

— Правда? — перекидывает сигарету на вторую половину рта и пожимает плечами. — Может, просто ты такая сильная?

Хмыкаю и делаю глоток.

— Ну садись давай.

Сажусь на переднее сидение, делаю еще глоток, чтобы занять хоть чем-то руки. А еще эту неловкую паузу.

Сэм на светофоре достает зажигалку и щелкает ее несколько раз. Молчание становится совершенно невыносимым, и я делаю еще несколько глотков.

— Зачем вы это сделали? Зачем помогли Филу?

— Я ведь уже сказал. Ты понравилась.

— Разве нельзя было… — делаю жест рукой, потому что слова неожиданно закончились.

— Что нельзя было?

Сочтет меня еще тупой. Да что такое? Не могу двух слов связать. О чем я вообще говорила?

— Выпей еще, Королева.

Щелчок. Еще щелчок.

Крохотное пламя, отливающее синевой, взмывает и гаснет. Сэм уже не курит, но зачем-то подкручивает колесико зажигалки на максимум. И снова пробует.

Щелчок. Еще щелчок. Пламя то горит, то гаснет.

А мои глаза закрываются.

Первое прикосновение раскаленной зажигалки похоже на каплю жидкого азота. Сначала кожу проедает холодом аж до костей, будто кто-то проткнул тебя ледяной иглой. Но, когда делаешь глубокий вдох, легкие моментально забиваются смрадом горелой плоти. И до мозга доходит.

На смену холоду приходит жар. Ледяная игла сменяется одуряющим раскаленным укусом, который вгрызается еще глубже.

Вонь уже накрывает удушливым одеялом, сжигая нервные окончания и вынуждая перейти на истошный крик, исторгающий из легких весь воздух.