Упомянутая выше охрана повылазила из своих джипов и нерешительно топталась в сторонке, не зная, как реагировать на мужика с цветами. Я выхватила ярко красный веник из рук Павлика и засветила им по его же наглой физиономии. Алые лепестки разлетелись по заснеженной дорожке и горели на ней пурпурными каплями, как кровь, та самая, которой он из меня попил вволю за те мучительные годы, что мы прожили вместе. Бывший муж жалобно взвыл, но сдачи дать не решился. Навряд ли Павел стал бы так скромничать, если бы не качки в костюмах, бдившие за моей драгоценной особью. Так ему и надо. Давно хотела это сделать. Мелочь, а как душу греет.


Нет, они определенно сговорились. На утро следующего дня в мой кабинет ворвался Азар (как не странно, без букета алых роз) со следовавшими за ним по пятам Шуриком, секретаршей и службой охраны. Последним я сделала знак не вмешиваться.

- Ты че творишь, овца? - взревел этот напыщенный мажор, брызгая слюной. - Ты на кой закупочные цены подняла? Хочешь, чтоб Арсен разорился?

- А что? - невинно хлопая глазками. - Все так действительно плохо?

Они меня за идиотку держат? Так держали бы правильно. Холдинг господина Литовского, выпускающий современную дорогую электронику, держался на плаву только за счет поставок комплектующих с заводов Ризвана, которые Азар по старой дружбе отпускал ему по реально смешным расценкам. Но я-то с Сенечкой больше не дружу. Так что: никаких исключений из правил. Наоборот: для особого клиента - особые цены. Об этом я и поведала возмущенному бывшему родственничку.

- Тебе конец, - продолжил буянить он. - Все, коза, доигралась. - И выскочил за дверь, чуть не сбив по пути с ног мою секретаршу.

Ох, уйдет она от меня, а я так трудно привыкаю к новым людям.

Зато мальчики поняли, как я себя чувствовала, когда они меня перед Ризом подставили. Такое ощущение беспомощности, невозможности ничего исправить. Чувство, что поезд катится под откос и его уже не остановить. Остается ждать удара, как неизбежное.


Прошел еще месяц. Известий от Зираха все не поступало. Разузнал ли он что-нибудь о Ризе? Секретарь адвоката неизменно отвечала, что тот в разъездах. Я никак не могла его застать на месте. Мобильный не отвечал. Жуткое отчаянье готово было поглотить меня целиком.

Вернувшись с работы, я как всегда, замученная тяжелой неволей, которую сама себе определила, плюхнулась в свою холостяцкую постель. Закрыла глаза и...

Настойчиво звонил телефон. На улице давно стемнело. Который час? Щелкнув включателем ночника, нащупала на тумбочке негодника. Незнакомый номер.

- Да? - на кого-то надо же наорать.

- Лика, это Павел.

Черт. Вот откуда у него мой номер? Как будто отвечая на вопрос, нарисовавшийся у меня в голове, он ответил:

- Мне твоя сестра объяснила, как тебе позвонить. Она сейчас в больнице с вашей матерью. Короче, теще стало еще хуже. Врачи опасаются... В общем, просила тебе сообщить. Сама никак не могла дозвониться.

- Еду, - выдохнула я и бросилась одеваться.

- Куда на ночь глядя? - только успела крикнуть мне в след Татьяна, но ответом ей была хлопнувшая дверь.


Долетев в рекордное время до больницы, расположенной в старом обветшалом здании, и единственной в моем родном городке, я бегала по коридору в надежде найти ну хоть кого-то, до кого бы можно было докопаться со своими вопросами. Бесполезно. Словно, все вымерли, как мамонты во времена Вислинского периода. Наконец, мне попалась заспанная медсестра.

- Девушка, вы кого тут ищите? - вытаращилась она на меня, как на зеленого человечка.

- Тут должны были привезти мою маму. Ей очень плохо. Мне недавно сообщили...

После получасового разговора в стиле "моя твоя не понимат" получилось выяснить, что именно моя мать к ним сегодня, вчера и неделю назад не поступала. Тем более в тяжелом состоянии. И умирать, следовательно, не собиралась. По крайней мере, у них.

Сестра трубку не брала. Никто не брал. У моего измученного мобильника в конце концов сел аккумулятор. Да что же такое происходит?

Я потопала на стоянку. Надо доехать до дома моих родителей, зарядить телефон, все выяснить. И по барабану, что всех разбужу.

У моей машины, прислонившись к водительской дверце стоял какой-то крупногабаритный мужик. Я застыла на месте. Дурное предчувствие заползало под одежду, вызывая озноб. Сзади заскрипел снег. Обернувшись, заметила еще двух... Трех... Насчитала пять. Чего так мало-то? Сумочка вместе с ПМ-ом осталась валяться на заднем сиденье автомобиля, мирно дожидаясь свою хозяйку, которая выскочила, как ошпаренная из машины, забыв ее там. Согласна. Очень, очень неосмотрительно с моей стороны. Но это уже детали. Делать-то что?

Один из мужиков держал в руках бейсбольную биту, методично постукивая ей по ладони. У другого была длинная цепь, которой он угрожающе позвякивал. Третий щелкнул перочинным ножом. Ну, как в индийском кино. Храбрецы, мать их. Дилетанты. Кто нанял этих горе вояк, побоявшихся без оружия напасть на одинокую, беспомощную девушку? Сомнений не оставалось. Как и в том, что все было заранее подстроено. Возможно, это просто психологический прием? С целью запугать меня до инфаркта. Это глупо. Сердце у меня здоровое.

Какие бы намеренья у них не были, но их я выяснять не собиралась. Страх я давно уже потеряла, да и бегать быстро научилась еще в школе. Мой мозг работал в авральном режиме: тикать бесполезно - догонят, даже если удастся выбраться из окружения. Вариант остается один: получить доступ в свою машину. Тело действовало в унисон с мозгом, чему я была несказанно рада. Бодрым шагом направилась к развалившемуся на моей машинке амбалу. Тот явно растерялся от такой смелости.

Как там меня учил в свое время Риз? Отвлекающий маневр, чтобы противник не смог правильно отреагировать. Я демонстративно замахнулась одной рукой, другой одновременно нащупывая ключи в кармане. Мужик со смешком выставил блок и пропустил удар ногой по причинному месту, который хлестко от души с разворота нанесла я ему ногой, нагибаясь и уходя от захвата.

Обиженно хрюкнув, несчастный упал на колени. А я добавила ему еще в челюсть. Фиг с ним, яичницу утром пожарит. Распахивая дверь автомобиля, используя грузное тельце нападавшего вместо подножки, я плюхнулась на сиденье и рванула с места.

За спиной светились фары: в том, что меня преследуют, сомнений не оставалось. Двигаясь по узкой улочке с односторонним движением, я была на взводе, натянута, как струна. Места для маневра не оставили. Если догадаются перегородить выезд - пиши пропало. Догадались, гады...

В конце улицы показался хлипенький старый автомобильчик и развернулся поперек дороги. Специально, чтобы не жалко было, если на таран решусь пойти. А что мне остается? В любом случае, на своем мощном внедорожнике я смету его, как ураган.

Дальний свет фар обозначил высокую мужскую фигуру, вылезшую из ржавой табуретки, перегородившей мне поезд. Я вдавила педаль тормоза. Павлик стоял на пути моего спасения, самодовольно ухмыляясь. Погоня приближалась. То, что с головой он не дружит, давно знала. Но чтоб уж совсем.

Как там сказал однажды Никитка, смотря вместе со мной какую-то передачу про сверхъестественное: "Сначала умирает тело, а потом мозг". Нет, ты не прав, сынок. У твоего папки мозг уже давно умер, причем вместе с совестью благополучно почил.

Я посигналила и предупреждающе газанула, мотор взревел. Слезы текли по моему лицу, щекоча подбородок и застилая обзор. Времени на размышления не было.

- Но шутки с бродячей собакой бездомной опасны особенно полночью темной, - прошептала, убрала ногу с педали тормоза и переместила ее на газ.

Удар тела о лобовое стекло, скрежет, лязг, еще удар, звон...

Боль, кошмарная боль, нечем дышать. Легкие разрываются. Я уношусь по спирали в глубокую черноту разверзшейся бездны.




Глава 16.




Расставанье - маленькая смерть.



Я Женщина,

а значит я всесильна...

Всесильная я в слабости своей.

Сама я автор своего же фильма,

Сама актриса, зритель и источник новостей...

Я Женщина,

Я много достойна.

Любви - сама хочу любовь дарить.

Хоть бьёт порою жизнь нас очень больно,

Какое счастье всё же Женщиною быть.


Песня Алевтины Егоровой.



Я с трудом разлепила тяжелые веки. Надо мной склонилась женщина в белом халате.

- Очнулась, - сказала она кому-то, слегка повернувшись.

Вихрем откуда-то с боку подлетел Шурик.

- Совсем из ума выжила, старушка, - закудахтал он.

- Побойся Бога, Саня, - вяло огрызнулась, - я тебя всего на три года старше.

- Да ну? - Рыжик не сдавался. - А склероз налицо. И маразм прогрессирует.

- Уволю, - все также вяло припугнула его.

Ну, чем не аргумент? Сил оправдываться не было. Тем более, что справедливо было бы признать: он прав. Я закрыла глаза. Уже сквозь дрему слышала мелодичный голос медсестры: