- Он все и всех любит контролировать, - зло, желчно прокомментировал Азар. - Но я тогда и сам уже понимал, что нужно в своей жизни что-то менять.

- А я-то тут причем? - реально не понимала.

- Как же. Совсем ни причем, - зарычал Арсений. - Раньше, когда Риз был один, он довольствовался небольшим процентом от прибыли. А теперь он влюбился. Ха! Теперь он хочет, чтобы золушка стала королевой. Это несправедливо. Не правильно. Он только вложил деньги, а все дело поднимали мы.

- Но я нечего не просила...

- Не прибедняйся, - прервал Арсен, - ты хитрая. Каюсь. Недооценил. Ты все предусмотрела. А я видел тебя насквозь. Доярка из Хацепетовки. Решила из своей грязи выбраться и княжной заделаться? Прибрать весь холдинг своими загребущими жадными лапками. Со мной не вышло, за Риза принялась. С ним проще.

- Да, ты действительно пронырливая, - добивал меня с другой стороны Азар, - Как ты разгадала, что Риз такую несчастную беззащитную ищет? Его однажды кинула одна телка. Красивая, как дьяволица. Бабла за ней немерено. Папка, не последний человек в городе. Связи, опять же. Только вот баба эта изменяла ему, не таясь, а он, бедненький, ничего не видел, молился на нее. А его великая любовь сказала ему на прощание при всех, что дикари ее развлекают, но недолго. Да он, и вправду, дикарь. Комплексов у него на несколько жизней хватит. Вот и запал на такую же разнесчастную, как и он сам. Тут ты взяла его тепленьким. Утешила, обогрела и обобрать заодно решила.

- Зато, вы, утырки, смотрю без комплексов. Или вы расскажете Ризу все, как было, или.., - я надавила на ствол еще сильнее. Может у моего несостоявшегося принца хотя бы синячок останется на память обо мне.

- Если ты убьешь меня, то проблем у тебя не убавиться, - нервно, но резонно заметил Арсен, - о сыне подумай. Давай, ты просто исчезнешь. И все останется, как было. Все равно ничего изменить уже не сможешь. Будешь рыпаться - порву. Не пожалею. Учти.

Стоит признать, что он прав. На все сто. И порвать, конечно, может. Но, волков бояться - в лес не ходить. Что же делать?

- И это все из-за денег? Да, я не спорю - когда их нет, плохо. На себе испытала. Но когда они есть, и вы с голоду явно не умираете, зачем? Не нужны мне ваши гроши. Подавитесь, - нет, не достучаться. - Мне только мой муж нужен. Где он?

- Ищи. Кто знает? - ухмыльнулся Азар.

- Найду. Не сомневайтесь. Но вы... Вы у меня еще при жизни на сковородке жариться будете. Клянусь.

Смех, догоняющий мою спину, я им еще припомню. Я буду мстя, и мстя моя жестока. Но это потом. После. Первостепенное, главное - найти Ризвана, теперь, когда я все знаю. Я смогу все ему объяснить. Он МОЙ, также как я ЕГО. Никто не имеет права нас разлучать. Мы поздно это поняли, поздно нашли друг друга, но, важно, что встретились, что поняли. Это чудо. Чудо, которое происходит не с каждым.

И для Никитки Риз стал настоящим отцом, которого у моего сыночка никогда не было. Ладно, Риз сердит на меня, но не на ребенка, он не поступит с ним плохо, утешала я себя. Еще тлела во мне надежда. Я верила - в этот раз я не ошибалась.


И не ошиблась. Он вернулся, правда, неожиданно и на несколько минут, чтобы взять какие-то очень нужные для него вещи. Риз обнял Никиту и шепнул ему на ухо:

- Я не тебя бросаю. Держи, - он впихнул ему в ручку какую-то бумажку. - Я всегда буду рядом, - и подмигнул.

- Риз, пожалуйста, умоляю, поговори со мной, - с болью и тоской, воскликнула я.

Мы стояли у самой входной двери. Все время, которое Ризван собирался в дорогу, я бегала за ним, словно привязанная, и не могла найти подходящего момента, чтобы начать разговор. Никитка очень мешал, а муж меня упорно игнорировал. Но вот еще минута, и он исчезнет из моей жизни. Я должна что-то сделать, что-то сказать.

Но стоило мне взглянуть на его побелевшее лицо, как мои в мольбе протянутые руки, безвольно упали. Горящие отчаяньем глаза потухли, решимость переубедить Ризвана покидала меня, казавшись призрачной. Это невозможно. Не сейчас. Не в этом его состоянии. Он будет глух ко всем увещеваниям и объяснениям. Я не понаслышке знаю, что такое разбитое сердце, преданные чувства. Когда сила горя и обиды затмевает разум.


Куда девалась его твердость, его мужество, властность. Он выглядел потерянно и жалко, как человек, не сумевший удержать своими слабыми руками величайшее на свете счастье. Остекленевший пустой взгляд, скорбно поджатые губы. Мука была написана на каждой черточке его лица, такого дорогого и любимого. Внезапно оно прояснилось, и Риз злобно рассмеялся.

Бледный как смерть, с горящими ненавистью глазами. Его взгляд метал молнии, белые зубы оскалились, казалось, он готов был меня загрызть.

- Нам не о чем с тобой говорить. Ты все объяснила без слов. Вся эта страсть, это безумие - всего-навсего хорошо продуманный фарс. Арсен и Азар открыли мне глаза. Ты все правильно рассчитала. Тебе Азар рассказал про завод? Это все вы вместе с ним придумали? Что он тебе обещал? Деньги? Много денег? Что ж. Бери. Забирай все. Могла бы просто попросить, сколько тебе нужно. Я бы дал. И отпустил. Так было бы честнее.

Я выпрямила спину и сверкнула глазами. Столько ярости было в них. Как он может во мне сомневаться? Как может так низко думать обо мне? Если любишь, то веришь. Он просто обязан поверить мне. И плевать хотела на его разбитое сердце и раненое самолюбие. Мне тоже не сладко. Я не должна выглядеть виноватой. Я же ни в чем перед ним не виновна.

- Почему ты веришь им, а не мне? Ты даже объяснить мне нечего не дал.

- А нечего объяснять. Я тебя предупреждал. Ты помнишь мои условия?

- Я помню, Риз. Но все не так...

- Все так. Так, как и должно было быть.

Гулко стучало в висках. Волны боли от сердца разливались по всему телу. Меня крутило и выворачивало от невозможности все изменить. От беспомощности. От нереальности его убедить. Да он даже слушать меня не хочет.

Никитка убежал в свою комнату. Он сообразительный мальчик. Понял, что взрослым нужно одним разобраться в своих отношениях. Ах, если бы еще я знала: как.

- Я люблю тебя, Риз, - выкрикнула, терзаемая безысходностью, пожалуй, впервые в жизни говоря это мужчине. - Но ты меня, наверно, нет. Потому, что не веришь. Потому что не помнишь. Ничего не помнишь, что между нами было. И не помнишь, что обещал никогда не бросать меня.

Однако, достоинство женщины - слабая преграда бешенству Ризвана.

- Забыть, как ты стонала в моих объятиях, как кричала от удовольствия? Я знаю, ты не играла. Нам хорошо было вместе. Чего тебе не хватало? Забыть теплоту твоего тела, вкус твоих губ? Никогда, пусть я не проживу и года, но тебя, Лелька... женщину из женщин, самую желанную, твое нежное имя, твое лицо мне забыть не удастся. Других я и вспомнить не смогу. Да и не было никого. Только ты. Я тебя ждал. Тебя искал. А ты... Для тебя наш брак - всего лишь секс и решение твоих проблем. Было слишком хорошо... Заскучала?

Он прикрыл на мгновение глаза. А когда открыл, то уже смог взять себя в руки. Тихо вымолвил:

- Угрызения совести замучили? Значит, осталось что-то человеческое... Не переживай так, я справлюсь. Знаю как... Избавиться от этого наваждения можно лишь одним способом...

Он поднял с полу объемную сумку и выскочил за дверь. А я осталась стоять с приоткрытым ртом, оглушенная, потрясенная до глубины души.

Никогда мужчины мне не признавались в любви, так. Точнее так, и никто. Я цепенела, погружаясь в себя. Растеряла весь свой пыл, уверенность и категоричность. Вообще, все. Просто выпала. В осадок. Я знала. Я чувствовала. Но как важно это услышать. Чтобы это сказать в такой момент, нужно действительно много. Много силы воли и смелости. Много душевности и способности любить. Безгранично и исступленно. Отдавая все свое сердце и душу, всего себя до последней капли крови, капающей из нанесенной раны. Он меня любит? Любит. Риз...

Но как же бороться против всего мира, который против нас? Я пока не знаю. Но, обязательно, найду решение.




Глава 13.




Цена счастья.



Не говори,

Что мир сошёл с ума,

Что озабочены все

Только собой.

Не до любви,

Когда в душе зима,

И обесточено всё

Страстью людской.


Песня Алевтина Егорова.



Я металась по квартире, заламывая руки. Уже прошло две недели, как Риз ушел от меня. И не было от него никаких известий. Я не знала, где он. С кем. Что делает и собирается делать. Какое-то время я надеялась, что он успокоится, одумается. Ему просто нужно время. Потом мы сможем спокойно без эмоций поговорить. Да о чем это я? Без эмоций? Когда чувства просто распирают, как можно обойтись без них?

Мы жили в его квартире. Мой счет не был аннулирован. И в деньгах нужды не было. Уж лучше бы он меня выгнал, как Арсений, и оставил без копейки. Тогда бы я думала о том, чтобы выжить и не мучила свой мозг мыслями о том, где сейчас мой любимый, что решил, когда вернется. И вернется ли вообще. Я думала об этом и днем, и ночью, страдая бессонницей. И, кажется, была уже похожа на привидение. Такая же белая и прозрачная.