Юлия Резник - Кукушка

— В том доме… Я была как никогда счастлива. Все хорошее в моей жизни случилось там. Там родилась наша дочь… и моя любовь к тебе. Не знаю, куда приведет меня эта дорога, но если мне выпадет возможность вернуться… я обязательно сделаю это.

Моя рука соскользнула с руля и подхватила ее ладошку. Впервые за долгое-долгое время в моей душе поселился покой. Она любила меня… она действительно меня любила. И принимала меня! Подняв наши переплетенные пальцы к губам, я поцеловал трепещущую вену на ее запястье и с абсолютной уверенностью в срывающемся от эмоций голосе пообещал:

— Хорошо. Теперь все будет хорошо…

Флешку Марта хранила в банковской ячейке в небольшой курортном городке почти на самой границе. Туда, как оказалось, она и направлялась в ночь, когда на горы обрушилась буря. С тех пор прошло всего два месяца, а будто бы целая жизнь. Так много перемен в ней произошло за это время.

Убаюканная дорогой Марта задремала, прислонившись головой к стеклу, и ее не разбудили даже наши короткие переговоры с Сеничкиным.

— Информация будет у нас примерно через пару часов.

— Отлично. Как только это случится, сбрасывай все на меня. Сроки поджимают.

Я напрягся:

— Почему?

— Через месяц в Д… будет проходить экономический саммит. И Мартынов, и Пешин обязательно будут там.

— Идеальный момент для ареста…

— Лучше не придумаешь. Сдаем эту чудную парочку и умываем руки…

— А Вуич? Сам сдастся?

— Если не дурак. Сейчас у него отличные шансы выторговать себе преференции.

Я размышлял над словами главного всю дорогу, они звенели в моих ушах, когда нас с Мартой проводили в небольшую комнатушку, гордо именовавшуюся «банковским хранилищем». Такое вскрыть — раз плюнуть. Может быть, поэтому никто бы не подумал, какие тайны хранятся в его хлипких стенах. Марта взволнованно оглянулась. Ввела пароль и открыла ячейку. Только вернувшись в машину, я позволил ей открыть бумажный непроницаемый конверт. Меня не интересовали перетянутые резинкой стопки наличности. Как не интересовали и документы… Только самая простая металлическая флешка, затерявшаяся среди этого барахла. Я открыл лептоп, вставил её в разъем. Щелкнул на первый попавшийся файл…

— Требует пароль…

— Попробуй «Марта 18»… — пожала плечами Марта и устало растерла глаза.

— Почему восемнадцать? — спросил я, прежде чем ввести необходимые данные.

— Мне было столько лет, когда мы поженились.

— Подходит… — обрадовался я, впиваясь взглядом в открывшуюся таблицу, и… — Твою мать! Это же бухгалтерия… Маршруты, даты поставок… Контакты… Твою же мать! — бормотал я, хаотично пролистывая файлы.

Не смея терять ни минуты, я отправил данные Сеничкину. Для надежности скопировал в облако и, наконец, перевел взгляд на притихшую Марту.

— Что теперь? — спросила она.

— Теперь мы вернемся в столицу.

— В столицу? Разве не ты мне говорил, что это опасно?

— У меня нет выбора, Марта. Сроки поджимают, нас ждет большая работа в штабе, переговоры, возможно, заграничные командировки… в которые, по понятным причинам, я не смогу тебя взять.

— И что же мне делать? — растерянно пробормотала она.

— Что делать? Ничего… Жить. И ждать, когда это все закончится.

Дорога вымотала нас всех. Когда я припарковался во дворе нужного дома, ночь опустилась на город. Лишь кое-где в одиноких окнах горел тусклый свет. Марта вышла из машины, прижимая к себе всхлипывающую Алису. К концу пути малышка не на шутку раскапризничалась. Я чувствовал за собой вину из-за того, что заставил их проделать весь этот путь, но в то же время нисколько не сомневался, что так было надо.

— Куда мы приехали?

— Сейчас увидишь. Пойдем, — бросил я, незаметно оглядываясь по сторонам.

Мы вошли в подъезд, пешком поднялись на последний — четвертый этаж. В историческом центре города застройка была малоэтажной. Достав ключ из кармана, я провернул тот в замке и осторожно толкнул входную дверь.

— Доброй ночи, — раздался тихий голос из глубины квартиры. Глаза Марты удивленно округлились, она замешкалась на пороге, так и не решившись тот переступить.

— Проходи. Знакомься теперь, так сказать, в неформальной обстановке.

— Доброй ночи, Сергей Иванович…

— Доброй ночи, Марта. Проходите, располагайтесь. Вижу, Макс вас не предупредил?

— Да уж. Сюрприз…

Я стащил с ног осточертевшую за время дороги обувь:

— Если мне придется уехать — здесь вы будете в полной безопасности.

— Надеюсь, что мы не помешаем, — чуть насупив брови, пробормотала Марта.

— Никоим образом, — заверил ту гостеприимный хозяин. — Есть хотите? Или сразу будете отдыхать? Я постелил вам в комнате для гостей, так что…

— Я бы хотела в душ, если можно, а потом сразу спать. Да…

— Можно, отчего же нельзя? Чистые полотенца на верхней полке.

Пока Марта копалась в сумках и принимала душ, мы с дядькой успели многое обсудить. По факту, тех доказательств, что она нам предоставила, даже при первом, беглом просмотре хватило бы за глаза. Дерьмо в том, что в нашей прогнившей стране и с такими железобетонными уликами дело могли развалить на любом этапе. Свидетелей — устранить. Тому тысячи примеров. Поэтому план Сеничкина мне нравился все больше.

— Здесь бы бухгалтерию кому надежному глянуть… — устало проговорил я, разминая затекшие плечи. Краем глаза уловив какое-то движение, обернулся. На пороге дядькиной холостяцкой кухни стояла Марта. Ее волосы были влажными после душа, а руками она перебирала подол моей старой футболки, который прикрывал не так чтобы много.

— Я спать. Ты идешь, или…

— Еще поработаю.

— Тебе нужно отдохнуть, Макс, — запротестовала она, погладив мою небритую щеку ладошкой, но потом, поймав взгляд Сеничкина, внимательно наблюдающего за нами, резко убрала руку и отступила. Смутившись… Или не доверяя?

— Я скоро приду, — бросил ей в спину. Марта замерла, не поворачиваясь ко мне, качнула головой и скрылась за углом коридора.

— Ты в ней уверен?

— Более чем.

— Один раз она уже оказала нам медвежью услугу, — напомнил главный, вытягивая ноги. Даже сейчас, в третьем часу ночи, стрелки на его брюках ничуть не потеряли своей остроты. Как и его стальной взгляд.

— Ты не можешь не понимать, почему она так поступила.

Сеничкин вскинул бровь:

— Может быть. Но ее непредсказуемость ставит под угрозу весь наш план.

— Что ты предлагаешь?

— Изолировать ее.

Я отвел взгляд от ноутбука:

— Черта с два.

— Ладно-ладно, не злись, — вдруг улыбнулся Сеничкин, — я ведь просто прощупать почву.

— И как? Прощупал?

— Ничего нового. Ты все так же на ней повернут.

Никак не прокомментировав слова дядьки, я отвел взгляд и снова впялился в компьютер. Повернутый… Абсолютно на ней свихнувшийся.

Спать легли уже ближе к утру. Я провалился в забытье, едва моя голова коснулась подушки, а когда проснулся, ни Сеничкина, ни Марты, ни Алисы в доме не оказалось.

Порядком измучившись в дороге, Алиса без задних ног проспала аж до самого утра и лишь в девятом часу распахнула чистые, как родниковая вода, глазки. Помня о том, что Макс спит очень чутко, я подхватила дочку на руки и торопливо вышла из комнаты. Чуть поколебавшись в коридоре, все же прошла в кухню — мне ясно дали понять, что я могу чувствовать себя, как дома, и хотя это было довольно странно — я не собиралась игнорировать такое предложение. Рассеянный утренний свет проникал в комнату сквозь легкие шифоновые занавески и скользил по начищенным до блеска сковородкам, развешенным на специальном креплении над плитой. Я с интересом осмотрелась.

— Сейчас мама включит чайник, и мы сменим памперс, да, моя хорошая? И поедим… Алиса проголодалась?

Ответом мне был громкий возмущенный вопль. Еще бы! Сегодня она впервые пропустили ночное кормление, а значит, мне следовало поторопиться. Напевая что-то под нос, я набрала воды в чайник и пошлепала в ванную. Заботы о малышке теперь мне давались легко. Алиса росла, становилась самостоятельной. Ее все больше занимало происходящее — льющаяся вода из-под крана, яркие баночки с присыпкой и мылом, сверкающие хромированные аксессуары в истинно мужской ванной. Жизнь, во всех ее проявлениях. Страх сжал мое сердце в кулак. Я так боялась, что не успею подарить ей свою любовь… Я так этого боялась!

Помыв малышку и обтерев ее полотенцем, я бросила в зеркало полный вызова взгляд. Не позволю! Никому и ничему не позволю отравлять мою жизнь… Даже если она будет недолгой… Я буду… буду счастливой!

— Мя!

— Сейчас, моя хорошая… Сейчас мама приготовит молочко…

Одной рукой это было не очень удобно делать, но, тем не менее, я справилась. Осторожно прижав малышку к себе, сунула соску в жадно открытый ротик и покосилась на лептоп Макса, оставленный им на деревянном подоконнике. Была у меня одна идея. Я хотела понимать, насколько она осуществима.

— Что ищешь? — раздался тихий равнодушный голос за спиной, когда я, таки воспользовавшись компьютером Макса, серфила с сайта на сайт в поисках адреса ближайшей женской консультации.

— Ищу информацию.

— На тему? Вдруг я чем-то смогу помочь?

Я отвела взгляд от экрана, отчего-то задетая недоверием застегнутого на все пуговицы Сеничкина, сверлящего меня пристальным, абсолютно нечитаемым взглядом.

— Мне нужно посетить врача. Гинеколога, — вздернув бровь, сообщила я, внимательно наблюдая за его реакцией. Непонятно, на что я рассчитывала. На то, что тот смутится? Отведет глаза?

— Всего-то? В квартале отсюда находится частый медицинский центр. Можем прогуляться.

— Прогуляться? — удивилась я.