— Ты уж нас не обманывай, мы все видим.

— Пять лет оказалось мало, — прошептала себе под нос, а по коже пробежали мурашки, и я подумала о том, что совсем скоро смогу его увидеть.

— Лина, а вдруг он изменился? Вдруг сейчас он ждет тебя? Хочет серьезных отношений, — предположила Беатрис, только мне от этих слов не стало легче. Не любила я обнадеживаться.

— Согласна с Беатрис. Да и к тому же развелся он.

Развелся, это правда. Мне тогда Мия сообщила по вайберу, что мой возлюбленный больше не связан узами брака. Я, конечно, знала, что он никогда не любил Инну, но и развод не означал мое возвращение.

Тогда, пять лет назад, когда Оболонский прислал мне сообщение о том, чтобы я возвращалась, слушаться его не собиралась. И даже не отвечала на последующие его смс, и уже через два дня встречала его на пороге своей съемной квартиры.

Отследил, гад. Все у него получалось.

«— Привет, принцесса, — сказал он с улыбкой на губах, но я видела, насколько она была наигранной.

— Макс? — удивленно произнесла я, приоткрыв рот и хлопая ресницами.

— Именно, пропусти.

И он не спрашивал, он приказал и сам, приподняв меня, переставил на другое место, и закрыл за собой дверь. Я буквально ошалела от его наглости, и когда он обернулся ко мне, встретила его строгим взглядом.

— Ничего не хочешь мне объяснить? — сложив руки на груди, серьезно отчеканила я, не собираясь с ним любезничать.

— Аналогичный вопрос, — от улыбки и следа не осталось.

Сорвал с себя кожанку, — Господи, и где он только таких размеров нашел, — и отбросив ее на ближайший стул, толкнул меня к стене.

— Обалдел? — возмутилась я, и положила руки ему на грудь, когда Макс прижал меня своим телом к стене.

— Слегка. Объясняйся, какого черта ты смылась и никому ничего не сказала?

— Тебе какая разница? Разве тебя это каким-то образом задело?

— Ты сбежала от меня, — сказал с придыханием, и я охнула, когда он приподнял меня, заставляя обвить ногами его бедра.

— Разве? Мы же оба получили того, чего хотели, и главное… я не требовала от тебя каких-то обязательств. Тебе вроде нравятся такие отношения.

— Может, и нравятся… но я тебя не отпускал, — рука легла мне на щеку, и я облизнула нижнюю губу, испытывая волнение от его близости.

— Так ты будешь разговаривать со своей женой, а я вольная птица, ммм…

Гаденыш… Он воспользовался тем, что я отвлеклась и скользнул рукой вниз. С силой сжал грудь, вырывая из моего рта глубокий стон.

— Зачем ты приехал сюда? — спросила, прикрыв глаза. Я ненавидела его в эту минуту, потому что знала, он не мой. И никогда не станет моим.

— За тобой. Я хочу быть уверен, что с тобой все нормально, и ты не попала в какую-то передрягу.

— Что? — от удивления распахнула глаза. — С чего это вдруг?

— Слишком пошло ты стала одеваться.

Его рука скользнула вниз, и я не успела опомниться, как пальцы пробрались под спортивные и трусики, и накрыли мою киску.

Глубокий вдох…

— Ты уехала, не оповестив меня. Думаешь, я такое прощаю?

— И что же ты сделаешь? В угол поставишь коленями на горох?

— Нет, милая… я поступлю иначе.»

И да, он тогда стал меня ласкать своими пальцами. Мучительно медленно, долго, да так, что я едва не заплакала от пытки и не стала умолять его позволить мне кончить. Он постоянно доводил меня до грани, до той невидимой черты, где стоит слегка надавить на бугорок, и я смогу получить долгожданное удовольствие. Но казалось вот-вот и случится, как он снова отнимал руку, заставляя меня смотреть в его глаза.

И лишь когда я сама набросилась на него с поцелуями и с силой укусила за нижнюю губу, Макс позволил мне кончить. По всей видимости, ему понравился мой порыв, и он решил меня таким образом наградить. Правда, скрывать не стал, что ожидал продолжения, к чему лично я готова не была. Да, мне хотелось его, но целиком и полностью, а не снова для одного траха. О чем молчать я не стала.

«— Отцепись от меня, — зашипела я, когда его руки принялись стаскивать с меня вещи.

— Ты чего? — удивился неподдельно.

— Ты прилетел, чтобы потрахаться? Убери свои грязные руки, чертов озабоченнец! Да я ненавижу тебя, ненавижу! — я пыталась вырываться из его захвата, но Макс держал крепко, что я едва могла шевелиться.

— Лина, прекрати брыкаться.

— Ты развелся? Ты уже развелся?

— Нет, я места себе не находил, не зная, где ты есть. А потом все свои дела переносил, чтобы прилететь к тебе.

— Зачем? — закричала я, кулачками ударив по его крепкой груди. — Зачем ко мне прилетать? Ты что, не понимаешь, как мне больно?

— Виталина, послушай меня…

— Ты сам прекрасно знаешь, зачем я улетела, прекрасно знаешь, что это из-за тебя. Зачем ты теперь приперся? Зачем душу мою терзаешь?! Улетай обратно, Макс, улетай. Я тебя ненавижу. Я не хочу видеть тебя. Ты причиняешь мне боль!

— Виталина, выслушай меня!

— Да не хочу я тебя слушать! Убирайся из моей квартиры! — заорала я, наконец-то оттолкнув его от себя, и, пройдя к двери, открыла ее, давая понять, что я не шучу.»

Я действительно тогда не шутила, но моя боль была сильнее чувств. Я искренне не понимала, зачем он прилетел ко мне в Лондон, и вроде бы должна была обрадоваться, а вышло все наоборот. Как бы я его ни любила, но, если решила убежать подальше, значит, нужно действовать в выбранном направлении. А его присутствие рядом никак мне не поможет хоть немного излечить сердечко. Потому и выгнала, и больше ни разу не видела за все долгие пять лет.

— Ну что, малышка, остаешься? — вырывал из воспоминаний голос Беатрис, а я моргнула несколько раз и прокашлялась.

— Я не люблю его, — соврала я, а мыслями до сих пор была далеко в Украине, там, где жил похититель моего сердца.

— Мы так и поняли.

— Ага, особенно учитывая то, что не спрашивали, любишь ты его или нет, — с иронией произнесла Синди и разлила по бокалам шампанское.

— Ладно, ты лучше скажи, Дилан знает, что ты улетаешь?

— Знает, — уже совсем без настроения ответила я и, взяв бокал, с жадностью отпила половину. Черт, сейчас в голову ударит.

— Та-а-ак! А вот теперь подробнее. Что с голосом?

— Вы же знаете, что я никак отшить его не могу, а тут еще и сказала, что домой возвращаюсь. Злой, в общем, он.

— Я вот не понимаю его! — возмутилась Синди Блер. — Вас абсолютно ничего не связывает, ты ему ничего не обещала. В чем его претензия?

— Насколько нам известно, малышка, вы даже не спали.

— Девочки, я вам больше скажу, мы даже не целовались. Не нравится он мне, не располагает к себе ну никак. А если бы я ему позволила себя поцеловать, он бы вообще посчитал меня своей женой.

— Дурак он.

— Он мне однажды такое вычудил. Помните, полгода назад вечеринку у Захари Джеффа?

— Да, — хором ответили девчонки, смотря на меня выжидающим взглядом.

— Так Дилан тогда отвел меня в угол и предложил отправиться в уборную, чтобы мне отлизать. Прикиньте?

— Фу, точно ненормальный. Ухаживать не пробовал?

— Синди, он наверняка считает это одним из родов ухаживания, — пояснила Беатрис, пожимая плечом и кривясь.

— Мерзкий. Ох, а мне бы хотелось посмотреть, что бы сделал твой Макс, узнай он о том случае.

— Синди! У меня нет Макса! А Оболонскому абсолютно плевать на меня.

— Если бы было плевать, чего бы он тогда прилетал? — уточнила Беатрис и протянула ко мне свой бокал.

— Да чтобы перед братом моим вины не чувствовать. Они же лучшие друзья.

— Да-да, мы так и думали, — добавила подруга, и чокнувшись бокалами, мы снова выпили шампанского.

А утром я стала собирать вещи на вечерний самолет. Девочки пообещали приехать меня проводить, а зная их натуру, мы еще обязательно успеем посидеть где-нибудь в кафешке. Потому мне стоило поторопиться.

Позвонила хозяйке квартиры, она сказала где оставить ключ, заказала машину на шесть часов вечера и, схватив висевший на вешалке кардиган, отправилась в комнату за чемоданом. Я находилась в приятном предвкушении чего-то хорошо и интересного. Да, я очень радовалась, что уже ночью смогу увидеть своих родных. И как ни крути, я очень надеялась на встречу с Кукурузником. Я буквально бредила, мечтая о том, чтобы вдохнуть запах его парфюма. А уж о сильных руках и говорить не стоит.

Нет, я все же правильно поступила, отказывая все время Дилану. Ну не нравился он мне, да и Макса заменить не смог бы никто.

Страшное во всем этом было то, что я боялась всю жизнь просидеть в ожидании любимого, который, возможно, никогда не обратит на меня внимание, больше, чем просто как на сексуальный объект.

Я, конечно, пробовала пару раз сходить на свидание, но все заканчивалось как-то грустно. Только меня хотели поцеловать, как я тут же вырывалась и убегала, обрывая все связи с этим человеком. Жаль, что с Диланом так получается, и он не понимает моих отказов. Правда, с ним-то и за руку держаться не хотелось.

Положив очередную вещь в чемодан, я присела на пол у большого окна, за которым шел проливной дождь. Так меня встретил Лондон пять лет назад… и на Родину провожает своими «слезами». Честно, я так и не полюбила этот серый город. Здесь я лишь встретила настоящих друзей и немного научилась дышать без Оболонского. А все остальное казалось чужим. Даже воздух здесь был другой. Тяжелый что ли…

Но за домом я очень соскучилась. Особенно по своей семье.

Раздался звонок телефона. Пришлось прервать свои мысли и ответить вызывающему абоненту. Черт, как же я «рада» тебе, Дилан Джером!

— Слушаю.

— Привет, крошка, — услышала голос с явным акцентом. Таким образом мой несостоявшийся парень всегда пытался выделиться, считая коверканье слов очень красивым.