— Говори, зачем ты приехала? — задал интересующий меня вопрос.

— Я соскучилась. В конце концов, мне нужны деньги.

— Я слышал, ты снова вышла замуж. Кажется, как раз за того, с кем хотела меня облапошить, да не получилось. В чем проблема? Вы так и не нашли лоха?

— Ну, замужем я по любви… И у него нет таких денег, — рукой пригладила и так идеально уложенные волосы.

— Что, прости? По любви? Тебе известно это чувство?

— Больше, чем тебе, Кукурузник! — рыкнула она. — Дашь мне работу?

— Какую нахрен работу, Инна? Ты куда приехала? Знаешь?

— Знаю! — согласно кивнула она, продолжая смотреть так, словно я предложу ей сейчас работу в офисе за компьютером.

— Отлично! Тогда будешь уборщицей.

— Что? — ошарашенно произнесла Серганова. — Ни за что! Есть что-то другое?

Я поднялся из-за стола и, пройдя к выходу, сообщил:

— Есть. Пойдешь свинарник чистить.

Глава 12 (Лина)

За домом, в тени деревьев висели качели. Я, не раздумывая направляюсь к ним, усаживаюсь на одну из них и, отталкиваясь ногой от земли, тут же воспоминаниями ускользаю в детство. В мое счастливое, благодаря родителям, детство. Когда еще не было в моей жизни Макса и сердечных проблем. Детство, где меня маленькую Никита катал на качелях летом, а зимой возил на санках, да так быстро, что иногда я визжала от страху. Хотя знала, что он никогда не причинит мне вреда. А еще он учил меня кататься на лыжах, и, признаться честно, до сих пор это была провальная идея. Я так этому и не научилась, зато отлично зарывала Никиту в сугробе. С этим тяжело было поспорить. А как я любила собирать яблоки… и неважно, что сад был соседский, мне все время казалось, раз ветки на нашей стороне, значит и плоды тоже наши. Так, надевая косынку, беря ведро да побольше, я шла собирать урожай, до тех пор, пока соседский Шарик не начинал на меня лаять. А потом выходила бабушка Зина, по-доброму улыбалась мне, загоняла песика в будку и помогала собирать яблоки. Да только не забирала их себе, а полнющее ведро отдавала мне, при этом донеся до крыльца. Мама поругивала меня, но не кричала. Просто говорила, что так делать нельзя. Ну, а я чего, если сама бабушка Зина не была против.

На губах появилась улыбка. Какое потрясающее было время. Беззаботное и счастливое детство, за что спасибо моим родителям, которые не оставили меня в казенном доме.

Эх, сейчас бы в лагерь, где полно друзей и теплое море. Где нет мужчины, который неосознанно день за днем топчет своими словами и действиями мое маленькое сердечко. Может, ну его? К черту все? Собрать вещи и уехать в город. Постараться снова забыть о Кукурузнике. И пусть мне это не удастся, зато его рядом не будет.

— Лина…

Я вздрогнула и едва не упала с качели, услышав до боли любимый голос. Ну вот зачем он пришел? Что еще от меня ему нужно? Пусть идет к своей Инне, которая спустя годы никак не может от него отлипнуть. Не удивлюсь, если и он сам пользуется ее услугами по интиму.

— Кукурузник! Ну что тебе еще от меня надо? — вспыхнула я, не оборачиваясь к нему.

— От тебя мне нужна ты сама, — услышала хриплый голос и даже удивилась, не понимая, чем он вызван.

— Только не говори, что вдруг воспылал ко мне любовью. Знаешь, Макс, иди лучше к Инне. Она же не просто так приехала.

— Я не собираюсь к ней идти. Я не звал ее, и мы не виделись очень давно. Понятия не имею, зачем она явилась.

— Думаю, она просто узнала, что я здесь, вот и приехала.

— У тебя аллергия на нее, — заметил он, а затем неожиданно коснулся пальцами моей руки.

— Следовало тебе об этом подумать пять лет назад. А сейчас я желаю и вовсе о тебе забыть.

— Я не хочу, Лин. Я не хочу, чтобы ты обо мне забывала.

— Ты серьезно, Макс?

Я все же не сдержалась и обернулась, посмотрев в глаза любимого человека. Он был… растерян?

— Думаешь, это не может быть правдой?

— Уверена. Я уверена, Макс. Тебе тридцать семь лет, а ведешь себя словно подросток.

— Разве я виноват в том, что в свои годы ни разу не любил?

— Да при чем здесь любовь, Кукурузник? Вот где сейчас твоя Инна?

— Да хрен ее знает! Мне плевать на нее. Пусть делает, что хочет!

— Вот и все, — хмыкнула я и снова отвернулась, надеясь, что Оболонский поймет намек на то, что я хочу побыть одна.

— Что «все», Лина?

— Да вот все конкретно! Оставь меня в покое, Макс! Тебе же даже плевать на мои чувства! Плевать на меня. Так чего ты хочешь?

— Мне не плевать на твои чувства! — прорычал он и резко сорвал меня с качели, прижав к своему телу.

— Не плевать? — снова посмотрела в его глаза. Только теперь я испытывала ярость. — Тогда какого хрена ты все еще ее не прогнал со двора? Пусть катится отсюда подальше. Пусть возвращается к себе домой! Или ты думаешь, что мне приятно видеть женщину, которая была замужем за моим любимым мужчиной? Приятно знать, что вы с ней спали? Что тебе было с ней хорошо? Правда считаешь, что мне нравится это знать? Кукурузник, неужели ты такой идиот на самом деле? Как можно не понимать элементарных вещей?

— Неужели имеет значение, рядом она или нет? Если я на нее не обращаю внимания?

— Ты сейчас серьезно? — нахмурилась я, всматриваясь в его глаза и пытаясь понять, что он сейчас чувствует.

— Более чем! — кивнул с умным видом.

— Тогда какого хрена ты не подпускаешь ко мне парней? Есть какое-то этому объяснение?

— А мне не нравится, что тебя кто-то лапает! — прошипел он мне в губы и крепче перехватил за талию.

— Вот как, значит! А теперь представь на минуту, что кто-то из твоих работников спал со мной!

Я заметила, как мгновенно потемнели его глаза, а на лице заиграли желваки. Вот так вот, вижу же, что ему неприятно, только вот с чего вдруг?

— Приятно?

— Это правда?

— Что? Я же сказала — представь!

— Не дай Бог, это оказалось бы правдой… я бы его уничтожил.

— Тогда можно я уничтожу твою бывшую жену? — хмыкнула я и, отцепив от себя его руки, отошла на полметра.

— Она для меня пустое место.

— Именно потому она сейчас ходит по двору и выискивает тебя?!

— О! Наконец-то я тебя нашла, Максик, — легка на помине, стерва! — Сиротинушка, оставь нас наедине, у меня к моему мужчине несколько важных вопросов.

От такого обращения мне стало слегка не по себе, но отвечать что-либо не было сил и желания. Я лишь боковым зрением заметила, как изменился в лице Оболонский. Бросив на него короткий взгляд, отметила, как сжались его кулаки, и напоследок все же произнесла:

— Счастливо оставаться.

С меня довольно! Больше не было сил терпеть эту сучку, и уж тем более лицезреть ее в этом дворе. Не хотела я больше страдать и переживать, трахнет ли Макс сегодня кого-то или переждет, переборет свое возбуждение. Все, дурно от этого! Пора начинать жить своей жизнью, где нет места Кукурузнику. Ему всегда будет наплевать на меня. И эта стерва не отвяжется от него, пока он сам ее не пошлет.

— Цыпочка, ты куда так спешишь? — услышала голос Жени, который, кажется, был удивлен моему быстрому шагу.

— Жень, отстань. Не до тебя сейчас! — отмахнулась я, открывая дверь в дом.

— Тю. Я так и не понял. Море, что ли, отменяется?!

Отвечать я уже не собиралась. С учетом того, что в моей комнате так и не установили двери, я закрыла на замок входную, чтобы мне никто не помешал собираться. А точнее, главный мой демон. Пусть со своей курицей развлекается.

Забежав в комнату, переоделась в шорты и майку, обула сандалии и, быстро побросав вещи в чемодан, завязала волосы в высокий хвост. Все, готова! Правда по жарюке придется пешком идти на местный автовокзал, но ничего, быстрее уеду, быстрее легче станет. По крайней мере, я на это очень надеялась.

Только я хотела открыть дверь, как услышала глухой стук.

— Виталина, прекращай играть в игры и выходи. Давай поговорим, как взрослые люди.

А он что думает, я буду скрываться от него? Нет, теперь я точно не собираюсь этого делать. Слишком много времени прошло.

Щелкнула замок. Второй раз. И уже через секунду деревянная дверь распахнулась, а передо мной предстал угрюмый Оболонский.

— Странно! Я уже подумал, что снова через окно полезла.

— Уже нет! Не испытываю такого желания.

— Далеко намылилась?

— Далеко. Туда, где нет тебя!

Кукурузник резко схватил меня за руку и втащил обратно в дом, закрывая за собой дверь.

— Ты никуда не поедешь. Я не хочу, чтобы ты уезжала.

— Максим, я уеду сегодня. Прямо сейчас. Я больше не хочу быть рядом с тобой. Больше не хочу слушать оскорбления Инны. Оставайся рядом с ней. Вы достойны друг друга.

— Я не хочу быть рядом с ней, она для меня всегда была лишь сексуальным объектом.

— Для тебя все женщины — лишь сексуальный объект. И я в том числе. Только не хочу такой же участи. Я не хочу быть для тебя одной из твоих шлюх. Я счастья хочу, Кукурузник. Любимой быть и дарить свою любовь тому, кто это оценит. Ты же… ты не оценишь. Плевать тебе на мои чувства.

— Хочешь сказать, любила меня семь лет просто так? Чтобы взять и выбросить из своей жизни?

— Любила, и больше, чем семь лет, потому что дурой была. Пора начинать все с чистого листа. Хватит жизнь растрачивать на тебя!

— И шарф, который я дарил, носила постоянно, и мое фото прятала в столе. Все, теперь выбросишь это нахрен?

— Да лучше выбросить, чем позволять вытирать о себя ноги. Ты же ничего в жизни не понимаешь, кроме как трахать этих сук, заглядывающих в твой карман. Ты хотел поговорить по-взрослому? А знаешь, что, Кукурузник? С тобой не получится по-взрослому.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А то, что несмотря на твои годы, ты ведешь себя как глупый подросток. И поступки у тебя совершенно не взрослые.